Контракт на выбывание

– Я не специально, - Баркас обернулся к БТР.
– Так получилось. Обещаю отработать по полной, и согласен на две трети гонорара.

Боец резко развернул кисть руки - в ладони у него оказался зажат небольшой пистолет. Прежде чем кто-либо успел среагировать, он выстрелил, ловко, прямо от бедра.

Баркас кулем повалился на землю. Во лбу у него темнело крохотное отверстие.

– Чтоб другим неповадно было, - коротко бросил боец.
– В машину. Живо.

Мы ошарашено двинулись к бронетранспортеру. Тархун немного задержался, торопливо обыскав труп. Забравшись в броневик, он сунул Масе снайперку Деза, а сам зарылся в содранный с Баркаса рюкзак.

Едва мы разместились на узких сиденьях, БТР глухо заурчал и рывком тронулся с места. Мне даже пришлось вцепиться в тонкий поручень, чтобы не слететь с узкой скамьи. Заскочивший последним боец на ходу захлопнул дверь, отрезав последний источник света. Окон в тяжеловесной машине не было. В салоне установился неуютный полумрак, и мне никак не удавалось разглядеть остальных пассажиров.

Все сидели молча. Слышно было только рев двигателя, да шуршание перекладываемых Тархуном вещей. Отчего-то я почувствовала себя очень неуютно. Настроение упало. Даже грядущая прибавка к гонорару совсем не грела. В ушах все еще стоял глухой звук выстрела и предсмертный хрип Баркаса. Хотелось как-то отвлечься от тяжелых мыслей, но я не знала - как.

Вскоре БТР перестал трястись - наверно выбрался на старое шоссе. Я припомнила, что три дня назад видела неподалеку россыпь аномалий. "Воронки" и "Трамплины" образовывали на асфальте замысловатый лабиринт. Даже издалека меня едва не стошнило.

Когда аномалий слишком много, голова у меня просто раскалывается и так мутит, что хоть помирай. Странно, но на радиацию я так не реагирую. Хотя не скрою, было очень неприятно проснуться и обнаружить на подушке клочья собственных волос. Не скажу, что с тех пор я облысела, однако и особой пышностью моя прическа теперь не отличается.

БТР несся по прямой и ни разу не снизил скорость. Выходит, аномалий нет на прежнем месте, а Вечный Жид уже с нами, сидит в машине?

– Вечный, - позвала я тихонько, но рев двигателя все заглушил. Пришлось говорить громче.
– Вечный! Ты здесь?

В темноте завозились.

– Здесь конечно, - раздался сонный голос.
– Чего надо?

– Виллу на Канарах и личный самолет. С вертикальным взлетом.

А что еще я могла сказать? Что мне не нравится сидеть в темноте в окружении нечетких силуэтов и мчаться неизвестно куда? Что хочется поговорить, все равно с кем, все равно о чем?

– Это не ко мне, - из голоса Жида исчезло раздражение.
– Но спасибо за идею. Теперь я знаю, куда потратить сбережения. Как его звали?

– Кого?
– удивилась я.

– Парня, которого убили. Деза.

Я села поудобнее, выпрямив спину. Вот уж никогда не задумывалась, как кого зовут. В Зоне достаточно кличек.

– Семен Еременко, - ответил за меня Маса. И тяжело вздохнул.

– Зачем Баркас его убил?
– разгорячено воскликнул Тархун.
– Лучше бы Старуху не брали, а пошел бы Баркас.

– Чего?
– возмутилась я.

От кавказца подобной наглости я вообще не ожидала. Какое ему дело? Сам зарабатываешь - другим не мешай!

– Кому нужны твои способности?
– сердито выкрикнул Тархун.
– Аномалий и контролеров и так не будет, раз Вечный Жид с нами. И ножи твои не пригодятся.

– Парень, ты не прав, - угрюмо произнес Маса.
– А если Вечного ранят? Или, не дай бог, убьют? Снайпер, например?

Я услышала, как Жид недовольно завозился.

– Прости Вечный, - извинился Маса.

– Старуха нас все равно не спасет, - уперся Тархун.

– Заткнитесь, а?
– грозно прикрикнул встретивший нас боец.
– Не вам решать, кто нужен, а кто нет.

Все вновь напряженно замолчали.

Не такого результата я добивалась, начав разговор. Спасибо тебе, Тархун, что высказал свое мнение. Я это тебе еще припомню.

БТР снизил скорость, затем нырнул куда-то вниз. Похоже, съехал на обочину. Машину вновь начало трясти.

Интересно было бы посмотреть, как Зона отступает с приближением Вечного Жида. Как это происходит? Предположим, аномалии растворяются в воздухе, а куда деваются мутанты? С вертолета должен открываться замечательный вид.

Прежде чем мозг успел прореагировать, я бездумно спросила:

– Почему нас с вертолетов не сбросили?

– Во, тупая!
– это точно сказал Лом. Давненько его не было слышно.
– Ты парашютом пользоваться умеешь? А если нас разбросает, и ты в аномалию упадешь? Или на дереве повиснешь, как будешь слезать?

– Тогда на вертолете на место бы и доставили, - сразу уперлась я.

Другое дело, зачем в этом случае мы вообще нужны?

– Не волнуйся, - послышался ленивый голос. Возможно, говорил второй ставленник Мещерякова.
– Вертолеты тоже вылетели. Две группы. Это нам придется добираться пешком.

На самом деле, я не очень-то и волновалась. Выходит, мы запасной вариант? Тогда тем более не ясно, зачем понадобилось нас нанимать, если можно было просто усадить в вертолет Жида и спокойно доставить всю группу на место. Или высоко над землей его способности исчезают?

– Ребята, может, представитесь?
– подал голос Маса.
– А то не поймешь, как к вам обращаться.

– Я - Бек, а мой напарник - Момент, - охотно отозвался азиат.

– Это как клей?
– усмехнулся Лом.

Вечно он веселится. Зато потом другим грустно становится.

– Нет. Потому что его все время ловят, - в пол голоса прокомментировал Маса.
– "Лови момент", и все такое.

Похоже, бойцы его не расслышали. Или только сделали вид.

БТР вновь сильно тряхнуло, и он внезапно остановился.

– Все приехали!
– выкрикнул водитель.
– Дальше пешочком.

– Разбирайте снаряжение, - судя по недовольному тону это, сказал Момент.
– Маса, тебе двойная нагрузка.

– За что?!
– возмутился здоровяк.

Как будто не сам говорил, что перенос тяжестей его прерогатива.

– Надо меньше кушать, - тут же влез с комментариями Лом.

– Это только до первого привала, - Бек уже выбрался наружу и нетерпеливо барабанил пальцами по броне.
– Поторапливайтесь. До темноты надо успеть...

– Обратно вернуться?
– снова сострил Лом.

– Ага, - в том же тоне отозвался Бек.
– Аж два раза.

БТР остановился перед коваными воротами, ведущими в Рыжий Лес. Дальше бронетранспортер не прошел бы при всем своем желании. В бывшем заповеднике деревья растут слишком часто, чтобы по нему можно было разъезжать на каком-либо транспортном средстве.