Контракт с Господом

Офис в одноэтажном здании, в отдаленном от центра квартале, окруженном лишь мелкими частными магазинчиками и кафе "Старбакс". Превосходное место, чтобы работать спокойно и с удобством. Не вызывая подозрений. Без свидетелей.

– Первые полицейские, прибывшие на место, оцепили улицу, сообщили пожарным и отогнали зевак. Потом прибыла наша группа, чтобы оценить размер ущерба. Публике мы заявили, что был взрыв газа и погиб один человек. Никто не должен знать, что здесь сегодня произошло.

Это могли осуществить миллион оперативных групп. Аль-Каида, бригады мучеников Аль-Аксы, Фронт сторонников великого исламского Востока... любая из этих группировок, встревоженная деятельностью "Глобалинфо", могла бы посчитать эту резню первоочередной задачей, поскольку компания Орвилла нашла их самое слабое место: способ коммуникации. Но Орвилл подозревал здесь более глубокий и таинственный след: последнее задание для "Кайн индастриз". И еще одно имя. Очень опасное.

Хакан.

– Вам крайне повезло, что вы были в отъезде, мистер Уотсон. Теперь вам уже не о чем беспокоиться. ЦРУ берет вас под защиту.

Услышав это, Орвилл впервые с тех пор, как переступил порог, заговорил.

– Ваша дерьмовая защита - это прямой билет в морг. Даже не думайте за мной следить. Я исчезну на несколько месяцев.

– Мы не можем этого позволить, - ответил агент, сделав шаг вперед и положив руку на пистолет.

Другой он нацелил фонарь Орвиллу в грудь. В этой атмосфере дыма и смерти Орвилл в своей цветастой рубашке выглядел, как шут на похоронах викинга.

– Вы о чем это?

– В Лэнгли хотели бы поговорить с вами, сэр.

– Не сомневаюсь. И собираются выплатить мне огромную сумму. И собираются оскорбить память моих ребят, заявив, что они погибли в результате несчастного случая, а не были убиты врагами государства. Чего они делать не собираются, так это выпускать из рук источник информации, правильно?
– заявил Орвилл.
– Даже с риском для моей жизни.

– Ничего подобного, сэр. Мне приказали доставить вас в Лэнгли целым и невредимым. Прошу вас, подчинитесь.

Орвилл повесил голову и вздохнул.

– Хорошо. Я поеду с вами. Что мне еще остается?

Агент с явным облегчением улыбнулся и отвел фонарь в сторону.

– Вы не представляете, как я рад это слышать. Мне бы крайне не хотелось уводить вас в наручниках. В конце концов, вы...

Он опомнился уже слишком поздно. Орвилл навалился на него всем своим весом. В отличие от агента, молодой калифорниец не прошел курс рукопашной, не овладел военным искусством, не знал пяти способов убийства голыми руками. Единственным насилием, с которым он сталкивался за всю свою жизнь, были компьютерные игры.

Но что можно поделать против ста девяти килограммов чистого отчаяния и ярости, которые пригвоздили агента к упавшему столу. Агент рухнул на стол, сломав его пополам. Он пытался развернуться и дотянуться до оружия, но Орвилл оказался проворнее. Он наклонился над агентом и ударил того фонарем в лицо. Руки агента расслабленно упали, и он затих.

Орвилл испуганно схватился руками за голову. Всё зашло слишком далеко. Всего два часа назад он спускался с борта своего личного самолета и чувствовал себя хозяином мира. А сейчас бьет агента ЦРУ. Может, даже убил.

Он быстро проверил пульс на шее агента и убедился, что тот жив. Хоть в этом повезло.

Ладно, стоп. Думай. Выйти отсюда. Найти убежище. И прежде всего, успокоиться. Чтобы тебя не сцапали.

С его-то тушей, с волосами в хвостике и в гавайской рубашке он далеко не уйдет. Он подошел к окну и наметил план действий. У двери пожарные пили воду и погружали зубы в сочные апельсины. То, что нужно. Орвилл вышел через дверь с уверенным видом и приблизился к установленной у окна перегородке. Пожарные побросали на нее свои куртки и каски, которые на этой жаре казались слишком тяжелыми, и теперь посмеивались за его спиной. Молясь, чтобы его не заметили, Орвилл схватил куртку и каску и повернулся, намереваясь опять войти в офис.

– Эй, приятель!

Орвилл беспокойно оглянулся.

– Это вы мне?

– Ясное дело, вам, - сказал один из пожарных со злобным выражением лица.
– И куда это вы собрались вместе с моей курткой?

Давай же, ответь. Отбей мяч. И убедительно.

– Слушайте, нам нужно осмотреть серверную, и агент подумал, что предосторожность будет не лишней...

– Вам мама не говорила в детстве, что прежде чем хватать чужие вещи, надо спросить разрешения?

– Простите. Я могу их одолжить?

Пожарный расслабился и улыбнулся.

– Ну конечно же. Посмотрим, подойдет ли по размеру, - сказал он, распахивая куртку. Орвилл засунул руки в рукава. Пожарный застегнул куртку и одел на него каску. От исходящего от одежды запаха пота и сажи Орвилл сморщился.
– Отлично сидит, правда, ребята?

– Вы прямо настоящий пожарный, если не считать сандалий, - сказал другой, показывая на ноги Орвилла.

Все заулыбались.

– Спасибо, большое спасибо. Позвольте угостить вас соком в качестве извинения, ладно?

Когда Орвилл уже поставил ногу на порог, сзади раздались аплодисменты. Он пробежал двести метров, отделяющие его от заграждения, из-за которого пара десятков зевак и несколько (совсем немного) телекамер пытались выяснить что-то о происшествии. С такого расстояния оно и правда казалось всего лишь взрывом газа, и Орвилл подозревал, что вскоре все разойдутся. Он сомневался, что сообщение об этом событии займет хоть одну минуту в новостях. Даже и половины колонки в "Вашингтон пост" не будет. Но сейчас перед ним стояла более насущная проблема: выйти отсюда.

Всё будет хорошо, пока не наткнешься на очередного агента ЦРУ. Так что улыбайся. Улыбайся.

– Привет, Билл, - обратился он к полицейскому у заграждения, поприветствовав его кивком головы, словно знал всю жизнь.
– Я за соком для ребят.

– Меня зовут Мак.

– А, ну да, прости. Я тебя с другим спутал.

– Ты же с пятьдесят четвертой бригадой, да?

– Нет, с восьмой. Я Стюарт, - ответил Орвилл, показывая на бейдж с именем на нагрудном кармане куртки и молясь, чтобы полицейский не посмотрел на его ноги.