Контракт со смертью

Быков выскочил под дождь. В кожаной мокрой куртке сам лоснился под лучами фар "Ягуара" Махнул ещё раз рукой, сел в свой "Форд". Ворота уже дребезжали, открывались. Машины вьехали одна за другой.

Быков развернул "Форд" багажником к воротам мастерских. Из окошек вахтеры все равно ничего не увидят. А увидят - не скажут.

Выскочив под холодные капли дождя и торопливо открыв замок на узкой двери в створке больших деревянных ворот, которые обычно распахивались лишь тогда, когда требовалось загнать внутрь машину какого-нибудь местного руководителя. Яма для ремонта тут тоже была.

Семенов с Лизой уже вышли из машины и, под её зонтиком направились к мастерским. Быков открыл багажник и выволок Жука, неожиданно похудевшего и измельчавшего в его огромных лапах. Встряхнув Жука, как куклу, почти внес в дверь. Семенов зашел вслед за Лизой и прикрыл за собой фиолетовый прямоугольник ночи. В мгновенном мраке что-то щелкнуло и зажегся яркий свет ламп, прежде всего осветивших маленькую зверюшку, в которую успел превратиться Жук. Вокруг него толпились призраки его страхов, обступали, приглядывались, чтобы убедиться, как ему страшно, чтобы окончательно сломить - маленького, в общем-то безобидного, несчастного. Он так думал в глубине души, а внешне хорохорился: что они ему могут сделать? Убить? Так и он это может... Что еще?

Многое.

Быков резким движением сорвал ленту, гибко заклеивающую Жуку рот.

– Ну что, Сергей Эдуардович, дело твое - труба. Даже неловко тебе объяснять, но, сам понимаешь, завяз ты прочно.

Доверительный голос против воли внушал надежду, и Жук потянулся навстречу.

– Да я же ничего, я же ничего...

Быков вдруг страшно взревел, тыча к злазам съежившегося Жука неведомо как очутившегося в руке фото: скрещенные руки, скорбная голова убиенной девочки.

– А это тебе что? Ничего?! Это тебе ничего? Отвечай, падаль, зачем ты ему послал посылку? Предупреждение? Отвечай!..

Жук отнекивался:

– Ничего не знаю. Я ни при чем...

Семенов вынул сигарету, закурил. Лиза, морща носик, отвернулась, пошла, пряглядываясь, как на экскурсии. Быков входил в раж.

– Сейчас ты, паскуда, все расскажешь!

Он рванул к себе маленького Жука, одновременно, торопясь и путаясь в кармане, вытащил ключи от наручников. Отомкнул браслет наручника с одной руки и потащил за собой сразу споткнувшуюся жертву. Пристегнул к какой-то железной балке.

Осатанело бурча себе под нос: "Я тебе покажу "ни при чем", я тебе покажу "ничего не знаю", - рылся в куче сваленного в углу оборудования.

Нашел, проверил, чиркнул спичкой. Яростно загудела синевато-белая струйка пламени на резаке. Горячий воздух гнало к лицу несчастного Жука.

Впрочем, заслужил.

Семенов подошел к невольно вздрогнувшей Лизе. Она рассматривала большой токарный станок с числовым програмным управлением, словно видела впрвые в жизни. Хотя... действительно, первый раз. Семенов как-то ещё в школе на уроках трудового обучения ознакомившийся с устройством таких вот монстров, объяснил:

– Здесь, в суппорте, находится микропроцессор и сюда заносят программу. Через вот эту клавиатуру или автоматически...

Сзади дико заорал Жук. Лиза вздрогнула и схватилась за руку Семенова.

– А что на нем можно делать?

– Практически все токарные работы. Станок отличный, фактически, автомат. Если бы я...

Договорить не позволил новый вопль.

– Стой здесь, - сказал Семенов Лизе и, повернувшись, отправился к месту дознания. И он уже жалел, что не отправил Лизу домой сразу по выходу из казино.

Оказалось, Жук сдавал психологически. Быков, сделав зверское лицо, попеременно приближал и отдалял пламя резака от лица пытаемого.

Однако, брови и ресницы Жука подпалились. Да и сквозь ацитиленовую гарь доходил характерный запах паленых волос.

Жук почти висел на балке, поверх которой проходила цепь наручников.

– Будешь говорить, гинда, или нет?
– почти всерьез сердился Быков.

Тут Жука прорвало и, сквозь словесную шелуху, хлынувшую из переволновавшегося рецидивиста, стала прорисовываться, а затем засияла четкими, хоть и мрачными красками целостная картина его деяний.

Дело Жука, оказывается, жило и процветало. Верные друзья, заинтересованные в постоянном обновлении товара, отстояли детдомовский комплекс Жука, где до сих пор воспитанницами числились до пятидесяти девиц самых лучших возрастов: от десяти до пятнадцати лет. И более того, Сергей Эдуардович Лисневский, то есть Жук, все ещё оставался директором. Это при том, что за убийство воспитанницы он и сел в тюрьму полтора года назад.

– Во муть!
– Быков оторопело тер закопчеными пальцами переносицу. Надо же!

И конечно, не знал Жук никакой порезанной девицы, никакой порубанной и вообще... Ничего не знал.

Однако, по описанию признал трех наемников, сегодня неудачно пытавшихся расправиться с Семеновым. Как же, их нанял Король, чтобы закопать Семенова, сынка того, кто упрятал старшего Королева за решетку.

И больше ничего не знал.

Быков озадачился и хотел ещё раз врезать Жуку. Или даже зажечь погашенную было горелку. Врет, собака! Быков хотел объявить это вслух, потом кое-что вспомнил и посмотрел на Семенова. Тот задумчиво глядел на Лизу, старательно изучавшую токарный станок с числовым програмным управлением (ЧПУ). Быкова осенило: Королев воскрес уже после бегства Жука, а тому никто не удосужился рассказать правду. Поэтому и валит все на дружка. Ведь Король узнал о том, что Семенов замешан в деле осуждения Королева-старшего только несколько часов назад, притом от него, Быкова.

– Ты будешь говорить правду или нет?
– вовь рявкнул Быков, но сам уже не верил в грозную убедительность своего рыка.

Конечная версия была следующей: вышел Жук на свободу, снюхался с Королем на предмет общей ненависти к Семенову, нанял ребят, возможно из Грозного или близлежащих мест. Те попытались покончить с Семеновым, но не смогли. А когда узнали, что Семенов будет в казино собственной персоной, решили его дождаться и расставить все точки над i. Это вслух. Про себя Быков решил, что до сегодняшней ночи во главе всего, конечно же, стоял Жук, поэтому его и следует дожать до конца.

Коробка сидела занозой. Вернее, содержимое её вопияло и взывало к справедливому мщению... Скорее всего, Жук - мелкая душонка!
– не стерпел силы своей ненависти и, при очередном убийстве воспитанницы, пошел на поводу глупых страстей - послал часть трупа Семенову.

Последнее было легко проверить, надо было только съездить в детдом. И лучше немедленно, пока адреналин ещё кипит в крови, когда рука тверда, глаз верен, сердце... Наверное, хоть спать совершенно не хочется, но уже забирает, мысли путаются и наблюдается некая заторможенность сознания , подумал Быков.

Оставалось ещё машина адвоката Сосницкого, но это, скорее всего, случайность. Джигиты украли первый попавшийся "Джип", на нем и ездили.

– Ну что?
– обратился Быков к друзьям.
– Закончим сегодня расследование, или оставим на потом?

– Сегодня, - твердо сказал Семенов, для которго ночь давным давно стала днем, а день - совсем наоборот - превратился в ночь.

– Лиза!
– крикнул Семенов.
– Езжай домой. Мы с Сергеем в гости к Жуку прокатимся.

– Я поеду с тобой, - отрезала Лиза и подумала про себя: "Хватит, больше я тебя не отпущу никуда."