Контрольная молитва

«Если он меня днем не убьет, ночью я его здесь возьму», – сказал себе отец Василий, тем же путем вернулся в дом и вскоре выходил к оставленной у цистерны автомашине из парадной двери.

Лишь несколько раз за много месяцев он отъезжал на своих «Жигулях» от дома, а не от храма, и это было как-то диковинно. Но отец Василий усугубил необычность утра и поехал не в сторону храма, а в сторону неоконченной парфеновской стройки, сразу за поворотом на Дубки. И когда он проехал рощу, то обнаружил, что стройка идет полным ходом, и только на уже смонтированной заправке нет ни одного человека.

Священник нахально подъехал к стоящему под березками столику охраны и встал напротив. На этот раз здесь сидело гораздо меньше людей, все какие-то незнакомые, но и у этих рожи были совершенно бандитские. Отец Василий пронзительно свистнул и сделал приглашающий знак пальцем тому, кто поднял голову.

– Эй, отрок, шурши сюда! – крикнул он молодому охраннику и, выпятив нижнюю губу, развалился на сиденье.

Краем глаза он видел, как недоуменно переглянулись охранники – с ними так никто себя не вел. Молодой охранник пожал плечами, встал и подошел к «Жигулям».

– Чего тебе?

– Парфенов здесь?

– Нету его, – равнодушно сказал охранник и повернулся, чтобы уйти.

– Появится, передай, что поп приезжал. Страсть как хочу с ним повидаться. Приостановившийся было охранник снова пожал плечами и тронулся.

– И еще! – уже вдогонку крикнул отец Василий. – Скажи ему, я его посыльного видел, но ничего делать не стал. Ты понял?!

Охранник недовольно повернулся.

– И чего ты кричишь? Не будет Парфенова. Ни сегодня, ни завтра. В отпуске Парфенов.

– Где? – не поверил, что услышал слово «отпуск» отец Василий.

– Где-где! – усмехнулся охранник. – На Канарах, вот где!

«Ну это, положим, вряд ли, – подумал священник. – Не тот это человек, чтобы в трудную минуту на Канары ехать. Он спать не будет, пока не убедится, что вся власть у него, а не то, чтобы на пляже греться!»

Он завел «Жигули» и уже через десять минут въезжал на прихрамовую территорию.

* * *

День прошел на удивление спокойно. Отец Василий уже и отвык от таких хороших, ровных, прогнозируемых дней. В храм пришли помянуть павших товарищей парни, вернувшиеся домой из очередной «горячей точки». Заглянул на полчасика Толян. Пришли креститься прежде не бывавшие здесь девчонки-подростки. Торопливо поставил свечку и тут же исчез некогда известный своим научным атеизмом местный политический лидер… Отец Василий многое бы отдал, чтобы все дни его служения проходили столь же интересно и плодотворно. А в коротком перерыве он съездил в автомагазин и купил тонированную пленку на стекла своей машины. Пленку ему тут же приклеили, и теперь не то что прицелиться, даже увидеть, что там происходит внутри салона, не представлялось возможным. Ребята как-то говорили ему, что в областном центре сейчас за это гоняют, но в Усть-Кудеяре всегда были свои законы.

Лишь к поздней ночи священник завершил свои хлопоты и направился домой. Понимая, что в машине он гораздо более защищен, особенно теперь, за бликующей, почти зеркальной пленкой, он поехал домой на своих «Жигулях». Но по пути остановился у шашлычной и, спрятавшись под тентом в самом углу, заказал себе минералки. Он выжидал время.

Кто бы сейчас им ни «занимался», он заинтересован в хорошей освещенности, и вечерняя заря еще обагряла небосвод. Но пройдет минут десять, и условия «охоты на попа» качественно ухудшатся. Священник вдруг подумал, что разгадка того, почему в него не стреляли вчера во дворе, а дождались, когда он выйдет в хорошо освещенную кухню, абсолютно банальна – у снайпера нет инфракрасной оптики.

– Батюшка, давай к нам! – позвали священника за соседний столик. – У нас такая рыбка к пиву!

– Не сегодня, ребята, спасибо, – кивнул священник. Пиво сейчас было лишним, ему нужна абсолютная реакция.

Он дождался момента, когда на землю упала настоящая бархатная ночь, расплатился с Верой, сел в машину и вскоре подъезжал к своему дому.

Он поставил машину у летней кухни, под прикрытие сарая. Здесь его могли бы достать разве что из окон собственного дома.

«Черт! А ведь это возможно! – осенило отца Василия, когда он уже вышел из машины. – Кто им помешает устроить мне засаду дома?» Священник быстро пересек открытый пятачок пространства у летней кухни и в две секунды оказался у второго входа в дом. Открыл дверь, шагнул в темноту и замер.

Сначала все было тихо. Но потом он отчетливо осознал, что был прав и в доме есть чужак. Отец Василий не знал, почему он так в этом уверен, но…

Он стремительно проскользнул к детской. Присел, нащупал в углу стоящий здесь с прошлой зимы обломанный черенок лопаты и ткнул концом в находящийся в двух метрах выключатель.

Удар был так силен, что черенок разлетелся вдребезги по всему коридору. Отец Василий кинулся в сторону затмившей дверной проем легкой, едва заметной тени и, ухватив что-то теплое, наудачу сделал подсечку. Мужик упал. Священник придавил его сверху, нащупал кисть и повернул ее на излом.

– А-а-а! – заорал и задергался под ним киллер, пахнув еле заметным запахом пота и дорогих сигарет.

«Вот что тебя выдало!» – усмехнулся отец Василий, выдернул свободной рукой брючный ремень и стянул обе кисти незадачливого киллера за спиной. Сам он не курил никогда, даже в армии не соблазнился, и, видимо, именно этот запах и насторожил его. Священник привстал, дотянулся до выключателя и, прищурившись от залившего коридор света, перевернул мужика на спину. Это был Тихон! Тот самый, что руководил первой поимкой отца Василия.

– Какие люди! – восторженно удивился отец Василий. – И чего это мы здесь делаем? Одного раза мало показалось? Или должок Парфену отрабатываем?

Тихон только сопел и морщился от боли.

Отец Василий перевел взгляд на выпавший из вывернутой кисти плотницкий топор, большой, отлично наточенный.

– Не мой инструментик, – покачал он головой. – Но хорош. Молчать будем или как?

Тихон не отвечал.

Священник ощупал торс налетчика и сразу же выудил финку и матово сияющий «парабеллум».

– А что ж ты с топориком кинулся, если такую игрушку за пазухой имел?

Тихон молчал.

– И куда это делись все твои понты, а, корешок? – с усмешкой покачал головой отец Василий, вытащил из-под тумбочки опять-таки валяющийся там с прошлой зимы моток нихромовой проволоки, наново перетянул Тихону кисти, приторочил их к правой ступне и рывком поставил киллера на единственную свободную левую ногу.

– Так и попрыгаешь. Понял?

Он вывел его через черный ход на улицу и, поддерживая за туловище, помог доскакать до «Жигулей». Поначалу Тихон упрямился. Но потом понял, что, если его поволокут по земле за единственную ногу, это будет еще унизительнее, и покорился судьбе.

* * *

Священник сунул Тихона в багажник и именно из багажника вытащил уже на месте, возле столика охраны парфеновского строительства. Вокруг лампы над столом металась, обжигая крылья, мошкара, а потрясенная, ни о каких таких разборках своего босса не подозревающая охрана, раскрыв рты, смотрела, как огромный поп в широкой черной рясе вытаскивает из багажника то ли человека, то ли его одноногий, безрукий обрубок.

– Это Парфену подарок! – громогласно пояснил поп, поднял Тихона на плечо, вынес к свету и со всего маху швырнул на стол. Что-то хрустнуло – то ли доски, то ли кости, но священника это уже не интересовало. Он повернулся и направился к своей машине и, лишь открыв дверцу, снова обернулся.