Контуберналис Юлия Цезаря

Нашу троицу заинтересовала одна девушка. Фабий обратился к горбоносому смуглому магону.

– А, ну, поданный Меркурия, покажи нам эту красотку.

Работорговец подошел к девице из Фессалии. На ней из всей одежды была лишь ткань наподобие длинной юбки. У рабыни хорошая грудь, круглый упругий животик, хорошие бедра.

– Девственница, дочь царя одного племени. Свежа и красива как утренняя Аврора. А зубы...
– торгаш открыл девице рот.
– Просто жемчуг. Неутомима в работе, хорошая прислуга, согреет в постели.

Работорговец откровенно пощупал грудь рабыне.

– Каковы персики, а? Бархатисты, нежны. Как у Эгерии. А тут что у нас...

Горбоносый дернул за ткань она упала вниз. Теперь девица была полностью обнажена. Торговец развернул ее, показывая потенциальному покупателю красивую тыл рабыни.

– А, какова? Хороша? Нимфа! Нигде в Риме не найти вам такой девушки!

Глаза Фабия зажглись похотливыми огоньками.

– Мой Сальватор, берем эту фессалийку.

– А что скажет Ахиллес?

Грек что-то спросил у горбоносого. Тот ответил

– Берем, - согласился Ахиллес.
– Искусна в шитье и приготовлении блюд.

Фабий оживился.

– Вот и славно!

Ахиллес выбрал для переноски паланкина четверых крепких мужчин, двух нубийцев и двух капподакийцев. Двоих эфиопов управляющий Ивана забраковал.

– Вот этот на один глаз слепой, я не буду покупать. А этот прихрамывает как Гефест, всучи его какому-нибудь глуповатому хозяину. Да он мне и даром не нужен.

Грек выбрал еще семь рабов и рабынь: служанку по дому, повара, кухарку, конюха, садовника, привратника и слугу по растопке печей. Всего было куплено тринадцать рабов.

Ахиллес был счастлив: теперь у него будет меньше работы и есть, кем управлять и командовать.

Итак, поход на невольнический рынок завершился. Вечером Иван как рачительный хозяин сделал в своем расходном свитке следующую запись: покупка рабов - двадцать одна тысяча пятьсот сестерциев. А потом на другой свитке, чтобы не забыть, написал: дать Ахиллесу четыре тысячи сестерциев на закупку продуктов и сена для Ганнибала.

***

Сегодня Фабий предложил Ивану отправиться в городскую баню на Марсовом поле.

– У нас же есть в особняке парная, - возразил Родин.
– Зачем идти куда-то?

Центурион усмехнулся.

– Это не то, Сальватор. Общественные купальни - это больше чем баня. Это самое любимое место для римлян. Там можно проводить с пользой весь день. Это заведение нужно один раз посетить и ты поймешь, чем я восторгаюсь, мой славный Сальватор. И клянусь моим покровителем Марсом, ты об этом не пожалеешь! Верь мне, истинному римлянину!

– Хорошо, уговорил. Что ж, пойдем, посмотрим, что это за местная достопримечательность, - согласился контуберналис.

Иван подозвал управляющего.

– Ахиллес, если меня будет разыскивать посыльный от Цезаря или Антония, то я с Фабием в бане на Марсовом поле. И приглядывай за домом и персоналом.

Раб почтительно поклонился.

– Хорошо, мой господин... А что такое "персонал"? Как за ним приглядывать? Это славянское слово, великий Сальватор?

Иван замялся.

– Это так вырвалось. В общем, смотри за рабами? Ясно?

– Будет сделано...
– снова почтено склонился Ахилл, а про себя отметил: "персонал" по-славянски - значит "рабы". Надо запомнить.

...И вот Иван и Фабий у общественной римской бани. Здание снаружи огромное, похоже на настоящий дворец! С мраморными колоннами, с бронзовыми львами на входе, статуями, барельефами и латинскими девизами на фронтоне. А внутри - будто музей! Вверх ведет широкая мраморная лестница как в питерском Эрмитаже, по краям ее - статуи Аполлона и Эскулапа. Далее - Венеры и Юпитера. И большие разрисованные вазы. На стенах - многочисленные мозаики, фрески на разные темы: мифологические, военные, исторические, общественные.

Фабий и Иван, заплатив по одному квадранту (это четверть асса) привратнику нумидийцу, поднимаются по лестнице. Иван обратил внимания, что с детей приходящих с родителями не брали никакой платы. У банщика Фабий и Иван купили простыни, благовонное мыло и греческие губки. Служащий бани выдал им деревянные сандалии. Бесплатно.

– Зачем они?
– удивился Родин.

– Надень их. Пол здесь горячий, - посоветовал центурион.

Иван послушался наставника. В аподитериуме (раздевалке) они оставили вещи. Кожаный кошелек с сестерциями на веревочке Фабий одел на шею. Он приметил одного капсария-мальчишку.

– Эй, мальчик, внимательнее смотри за нашими вещами, получишь за это сестерций.

Тот согласно кивнул головой.

Фабий и Иван зашли во второй зал. Это "холодная" - фригидариум. Здесь почти весь зал занимал бассейн с холодной водой. Пять широких ступенек спускались вглубь бассейна. Вокруг него многочисленные и высокие колонны. Стены зала были отделаны мрамором и мозаикой. Пол - паросским мрамором. Везде статуи богов, особенно богинь, и в основном в обнаженном виде. Вода в бассейне была свежей и чистой: почти во всех общественных банях имелась помпа для смены воды. Ее производили дважды в день.

В воде плескались и плавали фыркающие как моржи люди. Вот один толстяк с красным и распаренным телом вылетел из двери, ведущей в другой зал и со всего маха прыгнул в бассейн. Раздался шумный всплеск воды - и куча брызг полетела в сторону Ивана и Фабия.

– Вот слон карфагенский!
– выругался центурион, вытирая с лица капли попавшей воды.

– Бегемот, - нашел другое сравнение его патрон.

Они двинулись в третий зал - теплый (тепидариум). Четвертый зал уже был горячее. Пятый - уже сама парная (судаториум). Температура здесь уже достигала восемьдесят пять градусов по Цельсию. И, наконец, последнее помещение бани - лавариум, где купающиеся обливались водой, мылись и натирались ароматическими маслами.

Сначала друзья отправились в парную.

– А как судаториум отапливается?
– поинтересовался у Фабия Родин.

– Когда-то судаториум обогревался с помощью большущих жаровен. На бронзовой решетке над раскаленными углями разогревались крупные камни и, поливая их водой, служители терм получали влажный пар. А сейчас парная греется с помощью печей. Они снаружи, их топят целый день. Горячий воздух поступает в проложенные под полом и в стенах кирпичные пустоты-пути и окутывает жаром парильню.