КОНУНГ

Асгейр решил сразу же действовать, он подошел как можно уверенней и сказал:

– Я Асгейр, сын Скульва Кабана, лучник из Упланда, тот, кто в свое время бился на стороне Вирге против твоего отца.

Сидящий ответил:

– Вот как! А я Рюрик, которого прозвали Молчуном. Чего же ты хочешь, сын Скульва, враг моего отца?

Асгейр сказал:

– Слышал я, как брал ты в жены девицу Эфанду, дочь моего прежнего покровителя. Дело это было опасное и чреватое кровью, но ты, кажется, добился своего. О том все говорят в Упланде.

Рюрик спросил:

– Что из того?

Тогда Асгейр рассказал, что с ним произошло и как желает он хотя бы свидеться со своей Уной. После этого он попросил у ярла помощи.

Ярл, подумав, ответил:

– Надо, видно, сильно хотеть Уну, если ты, будучи врагом и этого не скрывая, добровольно сюда явился. А не боишься ты, что мои люди тебя убьют, как только увидят? Норд — твой кровник и обязан отомстить.

Асгейр признался:

– В моем поступке был расчет. Так, в свое время, и ты пришел к Вирге. Почему же я не могу попросить тебя помочь в этом деле?

Рюрик тогда сказал:

– Почему бы и нет? Приходи завтра на мой двор. Там мы решим тяжбу.

На следующий день бьеоркский ярл позвал к себе ни о чем не подозревающего Норда и попросил того явиться вместе со своей сестрой. Когда Норд и Уна явились, Рюрик спросил сына Хроальда:

– Не ответишь ли мне, отчего твоя сестра находится с тобой здесь, в фьорде?

Норд ответил, что хочет выдать ее за здешнего бонда Бури, и в этом нет ничего предосудительного, на что Рюрик продолжил:

– Слышал я, что не все ладно было у тебя в прошлом и забрал с собой ты свою Уну неслучайно.

Тогда Норд признался, почему Уна живет вместе с ним и отчего решил он отдать ее в жены здешнему хозяину. Он сказал:

– Проклятый Асгейр всему тому виной. Он втерся в доверие к моему отцу, сам обесчестил его старших дочерей и за младшую взялся. А когда отец решил отомстить — убил его. С того времени Асгейр является злейшим моим врагом, и как только увижу его, то выполню свое обещание, и ничто меня не остановит.

Рюрик тогда попросил:

– Разреши мне поговорить с Уной.

Норду ничего не оставалось делать. Подозвав к себе девушку, Рюрик спросил ее так, чтобы никто из воинов и работников, бывших во дворе, их не слышал:

– Разве этот Асгейр действительно обесчестил тебя и взял силой, а сама ты сопротивлялась?

Уна ответила, что это неправда, — она сама была не прочь с ним сойтись, и уже подумывали они о том, что будут вместе, да вот такое несчастье произошло. Что же касается ее сестер, то не Асгейр тому причина.

– Хочешь ли ты замуж за хозяина Бури? — спросил тогда Рюрик, и Уна ответила, что ничего не поделаешь, — раз ей уже не дано увидеть Асгейра и боги так жестоко помешали их счастью, придется послушаться брата.

Ярл спросил:

– Если Асгейр здесь появится, согласна ли ты стать его женой?

Уна без промедления ответила, что она готова идти за Асгейром хоть на край Мидгарда.

Рюрик Молчун воскликнул:

– Мне все ясно!

Он хлопнул в ладоши, и Асгейр тотчас появился из его дома. Уна глазам своим не верила. Норд ничего не успел поделать: двое дружинников по предварительному уговору с ярлом схватили кровника за руки. Тогда Рюрик обратился к нему и вот что объявил:

– Я верю всему тому, о чем поведали мне Асгейр, сын Скульва, и твоя сестра. Сердце подсказывает мне, что Асгейр не виноват в смерти старого Хроальда, и поэтому ты должен дать мне слово, что не причинишь им никакого вреда.

Норд вскричал в ярости:

– Ты говоришь это потому, что сам увел дочь Вирге.

Рюрик сказал:

– Если ты не дашь слово ярлу, что не сделаешь им ничего дурного, тебя не отпустят, пока Уна с Асгейром не уйдут из этих мест.

Услышав подобные слова, бывшие во дворе воины возроптали. Многие из них посчитали, что подобное решение Рюрика — сущий произвол и бьеоркский ярл пользуется тем, что тинг уже невозможно собрать из–за надвигающегося немирья. Они открыто возмутились поступком господина, но никто не посмел ослушаться, и разъяренного Норда по–прежнему удерживали. Присутствующий здесь Визард также возмутился, и хотя он ничего не произнес, на его лице было неприкрытое недовольство. Сам же Норд, увидев, что ему не вырваться и Асгейр уйдет безнаказанно, да еще и Уну с собой прихватит, решил пойти на хитрость. Он перестал вырываться и сказал, что раз так все произошло, он, Норд, должен все обдумать, прежде чем ответить ярлу. И попросил запереть себя в погребе до тех пор, пока не скажет своего последнего слова. Рюрик с этим согласился. Таким образом, Норда заперли в погребе, и все во дворе остались ждать его решения. Воины шептались: Рюрик встал на сторону Асгейра потому, что сам чувствует свою вину перед богами Бьеорк–горы. Что же касается Асгейра и Уны, то они смотрели друг на друга и не могли поверить своему счастью. Наконец Норд постучал и попросил, чтобы его выпустили, так как он успокоился и все обдумал. Когда открыли дверь, он сказал:

– Что поделать, если даже я и прав! Мне ничего не остается, как дать слово ярлу.

– Отлично, — молвил Рюрик.

Норд же обратился к Молчуну со следующими словами:

– Хочу я подойти к своей сестре и попрощаться с нею. В душе я по–прежнему против ее решения, и, конечно же, она уйдет с этим человеком — ведь совсем недавно некая девица так же пошла против воли своего отца и отправилась сюда, в Бьеорк–фьорд! Что поделать, если заветы асов нарушаются. Таким образом, чувствую, что Уну я больше не увижу.

Рюрик, несмотря на ядовитее слова, недвусмысленно обращенные к нему, разрешил брату подойти к сестре. Когда Норда отпустили, он внезапно выхватил меч у дружинника по имени Скули и, подбежав к Асгейру, ударил того мечом в спину. Многим показалось, что Скули особенно и не сопротивлялся, когда Норд вытаскивал из ножен его тяжелый и длинный меч. Рана же, нанесенная Асгейру, была смертельна. Прежде чем умереть, Асгейр нашел в себе силы сказать ярлу с горькой усмешкой:

– Прав все–таки Зист. Что дано бьеоркскому богачу, не дано простому пастуху из Упланда.

Однако и Норд недолго радовался — Уна, выхватив нож у другого воина, ударила себя в грудь остро отточенным оружием — никто ничего не смог поделать. Таким образом, она отправилась следом за столь желаемым ею Асгейром. Норда вновь схватили, но он крикнул Рюрику:

– Теперь, когда я отомстил за своего отца, можешь делать со мной то, что захочешь. Знай только, что боги на моей стороне, и не тебе, пусть ты будешь трижды прославленным, тягаться с ними, ибо ты смертный и должен знать свое место.

Все ожидали, что ярл разгневается и покарает Норда, однако Рюрик приказал его отпустить. После этого ярл отвернулся от находящихся во дворе и ушел в дом. Воины сочли решение Молчуна справедливым. Они не скрывали своего восхищения Нордом — сын Хроальда оказался молодцом, раз не поступился честью рода, пусть при этом и пришлось ему солгать и изменить данному слову. Они открыто выражали поддержку Норду и прославляли медлительность Скули. Визард также одобрил все, что произошло.

– Слово, данное человеку, ничего не значит, — сказал кормчему Рюрик–ярл.