Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике

Надо сказать, что после того, как Градвелл отверг предложенный американскими мастерами план, его отношения с офицерами транспортов ухудшились. Когда он поднялся на борт «Айронклэда», чтобы выяснить, что случилось, мастер «Айронклэда», бывший капитан портового буксира, небрежно бросил: «Похоже, лейтенант, вы считаете себя очень умным. В таком случае снимайте корабль с камней сами». С этими словами американец удалился в свою каюту, оставив Градвелла у штурвала.

После того как «американца» сняли с каменистой отмели, началась операция «вторжения» на Новую Землю. Войдя в пролив Маточкин Шар, корабли встали на якорь таким образом, чтобы иметь возможность вести огонь из всех своих орудий по поселку, находившемуся неподалеку от входа. Градвелл даже велел зарядить свое 4-дюймовое орудие шрапнелью — на тот случай, если немцы будут оказывать очень уж упорное сопротивление. Потом началась высадка штурмовой группы. Но когда штурмовая группа приблизилась на шлюпках к поселку, им навстречу вышел в плоскодонке какой-то штатский — судя по виду, русский. В следующее мгновение союзные моряки увидели, как на радиомачте пополз вверх красный советский флаг. Надо сказать, что после этого смущенные члены штурмовой группы приложили максимум усилий, чтобы скрыть от взглядов местного мирного населения захваченные ими с борта «Айршира» винтовки и автоматы.

Получасом позже Элсден вернулся на тральщик. В руке у него был выданный ему русскими список кораблей, которые тремя днями раньше покинули пролив. Определенно, помимо трех транспортов, входивших в «частный» конвой Градвелла, на тот момент были на ходу еще как минимум пять торговых кораблей — не говоря уже о многочисленных кораблях эскорта.

Русские также сказали лейтенанту Элсдену, что к югу от входа в пролив Маточкин Шар замечены три шлюпки со спасшимися с потопленного судна моряками. «Айршир» сразу же вышел из пролива и проследовал к указанному русскими месту, где обнаружил моряков с американского транспорта «Фэйрфилд Сити». Их было тридцать четыре человека, и все они были сильно истощены — и физически, и нравственно. Активность сохраняли только два человека из команды — третий офицер и главный инженер, которые были американцами немецкого происхождения, и вследствие этого чрезвычайно боялись попасть в руки фашистов. Впрочем, они боялись буквально всего. Как только их подняли на палубу «Айршира», третий офицер транспорта отдал свой автоматический пистолет Градвеллу, воскликнув, что в том случае, если немцы захватят тральщик, ему меньше всего хочется, чтобы при нем нашли оружие. Потом эти два американских немца забросали Градвелла вопросами, вроде: «Как вы думаете, нам удастся добраться до Архангельска живыми?», «А на мину мы не напоремся?», «Как вы думаете, нас торпедируют?». Градвелл взял у американца пистолет, после чего леденящим душу голосом произнес, что «у них нет ни малейшего шанса добраться до Архангельска» и что «торпедирования им, конечно же, не избежать».

Один русский посоветовал лейтенанту Элсдену встать на якорь со своими транспортами в девяти милях от входа в пролив и вызвался проводить корабли к указанному им месту якорной стоянки в своей моторной лодке. Градвеллу пришлось положиться на его совет, так как карты Новой Земли у него не было и он во время похода к этому острову пользовался в качестве руководства «Малым атласом газеты „Таймс“». В соответствии с этим руководством в восточной части пролива Маточкин Шар холоднее, чем в его западной части. Так оно и оказалось на самом деле. Там и впрямь царил пронизывающий холод А сам пролив в восточной его части был очень глубокий, а скалы вокруг — высокие. Чтобы достать якорями дно, транспортам приходилось подходить к самому берегу. Но рядом с новой якорной стоянкой на берегу находился русский госпиталь, а у Градвелла на борту находились три больных моряка с «Фэйрфилд Сити». Этих трех больных матросов Градвелл сразу же перевез на берег и устроил в госпитальную палату. На новой якорной стоянке Градвелл обнаружил еще одно торговое судно — американский транспорт класса «Либерти» «Бенджамен Хэррисон», который несколькими днями раньше вышел из пролива в составе маленького конвоя, а потом из-за тумана потерял его и вернулся в пролив. Мастер «Бенджамена Хэррисона» капитан Е.Дж. Кристиансен первым делом пожаловался Градвеллу, что его команде не дают свежего молока. Градвелл даже не улыбнулся — его волновало другое. Он не знал, сколько времени ему придется простоять в проливе в ожидании дальнейших инструкций, так как в русском языке был не силен, и сомневался, что здешний представитель власти хорошо его понял и отослал в Архангельск радиограмму с точными данными относительно положения его судна и пришедших с ним кораблей [77] .

77

Позже американцы сменили гаев на милость и все как один стали нахваливать лейтенанта Градвелла и его «могучий маленький кораблик». Мастер транспорта «Силвер Сворд» написал капитану Маунду, представителю британского ВМФ на севере России, послание, в котором высоко оценил «доблесть и храбрость» лейтенанта, а в заключение сказал: «Сомневаюсь, что мы смогли бы достичь Архангельска без его помощи».

2

Корабли из «частного» конвоя лейтенанта Градвелла пребывали на Новой Земле отнюдь не в одиночестве. После того как мастер «Эмпайр Тайда» собственными глазами видел потопление «Алкоа Рейнджер», нервы у него не выдержали. Он развернул свой корабль и поспешил в сторону залива Моллера у юго-западного побережья острова. Там находился крошечный поселок, имевший радиостанцию, посредством которой капитан Харви связался с Архангельском, потребовав присылки медицинской помощи — один из артиллеристов транспорта был ранен в бедро во время воздушной атаки на конвой 4 июля. Кроме того, капитан попросил русских проинформировать Британскую службу проводки конвоев о присутствии его корабля на Новой Земле⁴.

Кроме «Бенджамена Хэррисона» и «Эмпайр Тайда», к берегам этого большого, неприютного острова подошли также несколько спасательных шлюпок и плотиков. Теперь спасшиеся на этих шлюпках и плотиках моряки вели трудную жизнь в духе Робинзон Крузо.

8 июля девять человек, спасавшихся на плотике после потопления «Олопаны», различили сквозь туманную дымку серые силуэты кораблей. Мимо них проходил конвой, в состав которого входил «Замалек». По команде капитана Стоуна матросы стали кричать и жечь сигнальные шашки, но корабли прошли мимо. «Помощи они нам не оказали. Возможно, из опасения неожиданного нападения субмарины», — заметил по этому поводу в Архангельске капитан Стоун. Но корабли маленького конвоя, скорее всего, сигнальных огней просто не заметили. Той ночью в море было холодно; к тому же шел дождь. Поэтому матросы гребли безостановочно. Так распорядился капитан Стоун. Во-первых, людям требовалось поддерживать нормальную циркуляцию крови в конечностях, а во-вторых, надо же им было достичь наконец земли. По расчетам капитана Стоуна, до нее оставалось никак не больше десяти миль. На рассвете они заметили два корвета, которые, по выражению Стоуна, «рыскали из стороны в сторону как две ищейки». Моряки с «Олопаны» попытались было привлечь внимание корветов, но опять безуспешно. Потом туман начал рассеиваться, и американцы сначала увидели Северный Гусиный маяк, а потом и заветный берег.

После двух суток почти непрерывной гребли моряки наконец добрались до земли. 10 июля в 4.30 утра они приткнули свой спасательный плот к узкой полоске суши в семи милях к югу от маяка. На этом участке берега не было скрытых под поверхностью моря острых рифов, что, возможно, спасло им жизнь — в южной оконечности Новой Земли подводные рифы встречаются почти повсеместно. Измученные американцы без сил повалились на гальку и некоторое время лежали без движения в полном оцепенении. «Тут уж каждый, кто как мог, медитировал и молился, благословляя свое спасение», — заметил позже капитан Стоун. Передохнув, люди соорудили из обломков плотика некое подобие палатки. Они также собрали прибитые волной к берегу куски дерева и разожгли костер. Немного согревшись, два офицера из команды транспорта поднялись с земли и направились к маяку, чтобы выяснить, нет ли там каких-нибудь средств коммуникации. Остальные члены команды, лежа в расслабленных позах перед костром, в скором времени забылись сном.

По пути к маяку офицеры обнаружили примерно в трех милях от него сидевшее на мели большое торговое судно. Они сразу же вернулись к костру, после чего капитан Стоун с большей частью людей направился к транспорту, а своего второго офицера и несколько других моряков оставил охранять импровизированный лагерь. Стоун очень торопился, так как боялся, что транспорт снимется с мели и уйдет прежде, чем он и его люди до него доберутся. Добежав до маяка, американцы подняли у него на башне желтый флаг и стали стрелять в воздух, чтобы привлечь внимание команды этого странного транспорта.

Через некоторое время они увидели, как с корабля спустили шлюпку, которая, борясь с течением, двинулась к маяку и через час подошла к мысу, где высилась башня. В шлюпке находился офицер вооруженной охраны, пришедший на флот из военно-морского резерва. Он сразу понял, что на маяке обосновались спасшиеся, и привез им в своей шлюпке немного провизии. Офицер вооруженной охраны сообщил удивленному капитану Стоуну, что мастер «Уинстон-Салема» «готовится оставить судно». Стоун потребовал, чтобы ему предоставили возможность переговорить с мастером «Уинстон-Салема», и морской пехотинец отвез его на корабль. Примерно через час Стоун уже разговаривал с капитаном сидевшего на мели транспорта; к ним присоединился и раненый капитан английского парохода «Хартлбери». Было решено совместными усилиями разбить на берегу большой лагерь, который вмещал бы до ста моряков с разных пароходов. Моряки с «Уинстон-Салема» взяли на себя обязательство доставить в лагерь продукты из контейнеров, которые находились в трюмах судна; уцелевшие моряки с «Хартлбери» должны были помочь с разгрузкой, а также, натянув на колья брезент, устроить на берегу что-то вроде продовольственного склада. Все три мастера согласились с тем, что, если «Уинстон-Салем» подвергнется нападению, в эфир необходимо послать сигнал SOS с указанием координат транспорта.

В первой половине дня на транспорте взвыла сирена воздушной тревоги. В небе появилась «летающая лодка», которая стала кружить над кораблем, с каждым разом все больше сужая круги. Поскольку на «Уинстон-Салеме» готовились к оставлению судна, «орудия были приведены в негодность, по причине чего никаких попыток к отражению налета предпринято не было» (из заявления капитана Стоуна в Архангельске) [78] . В следующую минуту, однако, испуганные моряки разглядели на борту самолета красную звезду, поняли, что перед ними русский гидросамолет типа «Каталина», и успокоились. Когда самолет, сделав над транспортом еще пару кругов, скрылся в южной части горизонта, они продолжили столь активно начатую ими разгрузку судна.

78

Секретные приказы, которые раздали мастерам американских транспортов перед отплытием, полностью противоречили такому развитию событий. Там было сказано, что «ни при каких условиях нельзя сдавать врагу или оставлять судно, если у него еще остаются средства для обороны. Если есть хотя бы малейший шанс отстоять судно, вооруженная охрана должна находиться у орудий и пулеметов». Впрочем, капитан Френкель, американский морской атташе в Архангельске, сообщая об этом инциденте 13 августа в Вашингтон, говорил, что пассивную позицию офицера вооруженной охраны «Уинстона-Салема», допустившего порчу орудий, можно оправдать, учитывая «сложное положение, в котором оказались команда и судно».

Русская «Каталина», которую пилотировал знаменитый летчик советской полярной авиации капитан И.П. Мазурук, доставила медицинскую помощь, затребованную «Эмпайр Тайдом», стоявшим на якоре в тридцати милях к северу от «Уинстон-Салема». Русские военные чиновники, находившиеся на борту «Каталины» вместе с пилотом и врачом, потребовали от мастера «Эмпайр Тайда» капитана Харви оставаться в заливе Моллера, где он бросил якорь. Женщина-врач, осмотрев рану зенитчика, сказала, что он нуждается в немедленной операции, после чего раненый был переправлен на катере на борт «Каталины». Мазурук взлетел и отвез зенитчика в госпиталь, находившийся на территории острова. «Причитавшееся зенитчику жалованье, — заметил Харви, — я должен был передать консулу Его величества в Архангельске»⁶. Перед вылетом Мазурук сообщил Харви, что в море уже вышло русское каботажное судно, которое должно доставить спасшихся с потопленных транспортов моряков в Архангельск.

Капитан Харви послал на берег группу «добытчиков», в чьи обязанности входило собирать яйца, стрелять птиц, а также расставлять на берегу указатели, чтобы достигшие Новой Земли на шлюпках и плотах люди знали, где отстаивается «Эмпайр Тайд». Без солидного морского эскорта Харви выходить в море не собирался.

Капитан Мазурук сделал несколько облетов побережья Новой Земли, отмечая местонахождение достигших острова моряков с конвоя. Рано утром 13 июля он совершил посадку в проливе Маточкин Шар и обсудил создавшееся положение с Градвеллом. Только из беседы с Мазуруком Градвелл окончательно себе уяснил, что никакого крупного сражения с участием немецких надводных кораблей в Баренцевом море не было. Теперь Градвеллу предстояло ответить на вопрос, когда ему идти в Архангельск.