Конвой
Шрифт:
— Ты — человек губернатора, — произнес он тоном, непохожим на вопросительный.
Арнольди кивнул:
— Ты прав.
— Скажи мне, сделку какого рода ты собираешься заключить с этими парнями в грузовиках?
— Боюсь, я не волен давать такую информацию в настоящий момент. — Это предложение Арнольди использовал практически каждый день на пресс-конференциях в столице. Седоголовому понадобилось некоторое время, чтобы расставить слова по местам.
— Ладно, я скажу тебе это, — наконец произнес он. — Если вы не отнесетесь к этим тракерам
Человек шесть других посетителей бара выразили свое согласие отборными проклятьями и ругательствами.
— Я уверяю вас, что предложение губернатора болеё чем справедливо, — запинаясь, проговорил Арнольди.
Он вдруг почувствовал свою беззащитность и незначительность.
Старик фыркнул, давая понять, что он думает о политиках и их предложениях. Своим суровым взглядом он приковал Арнольди к месту.
— Лучше, если так оно и будет, — угрожающе произнес мужчина и вернулся за свой столик.
Потрясенный, Арнольди уткнулся в свой бокал. Помощник губернатора обнаружил, что пьет в полном одиночестве.
Когда закружился песчаный вихрь, Утенку необязательно было давать приказ об остановке. Один за другим, похожие на самолеты в фильмах о Второй Мировой войне, грузовики съезжали на обочину и выстраивались в колонну сбоку от дороги, будто заходя на посадку. Четыре «Матери Сатаны», которые оставались в Конвое, забрались в фургон, перевозивший обычно мебель, а сейчас шедший порожняком. Они немедленно завелись и начали спариваться.
— Эй, Пиг Пэн, — вызвал тракера Спайдер Майк. — Ну разве не сучье дело?
— Похоже на то, — отозвался Пиг Пэн. — Потому что оно так же плохо для медведей, как и для нас
— А как насчет твоих танцовщиц в кузове? Думаешь, с ними все будет в порядке?
— Во-первых, это не мои танцовщицы. Я только перевожу их. Во-вторых, ты хоть раз пытался убить одну из этих наркоманок? Они живучи, как кошки, парень. Я могу сказать тебе это с полной уверенностью. Мне кажется, что этот песок может оказаться для них даже полезным — почистит их немножко.
— Аминь, приятель. При мысли о них мои глаза начинают наполняться влагой. Что мы сейчас будем делать?
Это был не праздный вопрос. Большинство длинно-меров в Конвое уже давно держались на амфетаминах и сидеть сейчас взаперти из-за песчаной бури, особенно со всеми этими проблемами, которые вертелись у них в головах, было нелегким делом. Паранойя была не за горами.
— Если вы не можете предложить ничего лучшего, я почитаю вам кусочек из романа, который вожу с собой, — предложила Вдова.
— Как он называется? — поинтересовался Биг Нэсти.
— «Вересковый дом».
— О чем он? — с сомнением произнес чей-то голос в конце Конвоя.
— Если ты заткнешься, — сварливо вставил Пиг Пэн, — мы все узнаем это. Давай, Вдова, начинай.
Она прочистила горло и начала монотонно читать: «Агата сидела
в будуаре, пристально глядя в зеркало и мечтая о нем, его сильных руках, мужественных бедрах. Наступит ли тот день, когда Эррол сделает её своей?»— Господи боже мой, — взорвался Биг Нэсти. Кто-то в колонне издал звук отработанных человеческих газов.
— Прекрасно, если тебе это не нравится, — обиженно проговорила Вдова, — я буду читать про себя.
— Эй, вы, ребята, — вклинился в разговор новый голос, — заткните свои дыры. Это лучше, чем ничего.
— Скажите это своим задницам, — парировал Биг Нэсти.
— Знаешь что, выруби свой громкоговоритель, чтобы не мешать остальным, — предложил Спайдер Майк.
— С удовольствием. Не хочу засорять свои мозги этим дерьмом.
— Давай дальше, Вдова, — подбодрил Пиг Пэн после нескольких минут тишины, — не обращая внимания на этих умников сзади. Мне понравилось насчет мужественных бедер. Когда начинают с этого — значит, скоро будет что-то интересное.
«Позади неё легкая занавеска мягко качнулась, будто от слабого дуновения ветерка. Но ночь была безветренна. Могло ли это быть? «Эррол?» — окликнула она, затаив дыхание и положив руки себе на грудь в попытке унять бешено бьющеё ся сердце. Занавеска чуть отодвинулась, открыв взору женщины не грациозную фигуру любовника, а хищные движения Джейсона Уилуинса, надсмотрщика. В его глазах горел огонь желания».
— Видишь? — пропел Пиг Пэн. — Что я говорил? Продолжай, Вдова! Педаль до пола!
Заглушив двигатель, Утенок долгое время молча сидел, бездумно глядя в засыпанное песком лобовое стекло. Мелисса начала нервничать. Сам того не замечая, тракер продолжал вести внутреннюю борьбу, переваривая и анализируя тс мысли, что занимали сейчас его мозг. В конце концов, когда напряжение достигло предела и стало невыносимо, женщина достала из кармана монету в один цент и положила на колено Утенка.
— За твои размышления, — ответила она на его вопросительный взгляд. — Если ты собираешься подумать теперь об этом, можешь с таким же успехом сказать все вслух.
— Мне кажется, я и так наговорил уже больше дерьма, чем было нужно.
— Что ты имеё шь в виду?
Тракер откинулся на спинку сиденья и, прежде чем ответить, закурил сигарету.
— Похоже, я кое-что преукрасил. Я открывал рот для этих репортеров целый день, чтобы сказать, что МЫ хотим и для чего вообще нужен Конвой.
— Ну и что?
— А что, если я не знаю, о чем говорю?
— В самом деле?
— Может быть — да, а может быть — нет, — медленно, словно нехотя, ответил мужчина. — Но в одном я уверен. Я не оратор и никому больше ничего не скажу.
— Если не ты оратор, то кто же? Политики? Нефтяные компании? Может быть полиция?
Утенок покачал головой, как будто старясь сложить разрозненные части вместе.
— Я не знаю, — ответил он. — Я ввязался в это, потому что некто сунул свой нос в это дело.