Координатор

– Вот урод!
– выкликнул я, краем глаза наблюдая как «эрэсы» капитана довольно точно накрыли бензовозы, и там полыхают несколько высоких пожаров.

Сам я довернул и пустил две ракеты в тот танк, что уничтожил моего ведущего. Попал, тот заполыхал. Развернувшись, я атаковал повторно, снова выпустив две ракеты, прицельно, попав одной в корму второго танка, другая зарылась в снег на обочине и взорвалась. Пустышка. Третья атака и последняя пара ракет, в этот раз по машинам с пехотой. И потом поработав пушкой и пулемётами, я развернулся, и полетел обратно, думая, как бы теперь не заблудится. Дороги-то я не запомнил. Кстати, встретил ещё одну группу наших, что летели к колонне. Ничего, танков там много, пусть выбивают. А на подлёте к аэродрому, нашёл все же, меня нагнала четвёрка «мессеров». Значит и те воспользовались лётной погодой, и кто-то навёл их на мой одиночный истребитель. Хорошо в кабине приёмник был, с земли меня предупредили, так что увернувшись, я успел открыть огонь по ведомому первой пары, зацепив его. За тем потянулся дымок. А дальше с оставшейся тройкой мы сцепились в яростном бою на виражах, и на малой высоте, где у моего истребителя было преимущество. Пусть моя машина сильно изношена, сколько на ней курсантов в небо поднималось, но я буду драться, пока та держала нагрузки и вооружение штатно выдавало очереди, что позволило мне сбить первого «мессера». Куда делся тот, что дым пустил, я не заметил. Однако оставшаяся пара не уходила и продолжала яростно атаковать, отчего и мне приходилось крутиться так, что от перегрузок темнело в глазах.

Аэродром уже ушёл в сторону и под нами окраины столицы, однако отвлечься я не мог, немцы настоящие асы были, и не давали ни секунды передышки. Однако всё же подловить одного я смог, и тот замерев на миг, выпустив клуб чёрного дыма, стал вращаясь падать вниз на город. От самолёта отделилась фигурка и раскрылся парашют. А я пытался сбросить с хвоста четвёртый «мессер», и мне это удалось. Даже так, что сам ему в хвост вышел и держался за него как приклеенный. Когда появилась нужная секунда, нажал на гашетки, и… тишина, я успел расстрелять весь боеприпас. Решение пришло мгновенно, эту тварь я не упущу, значит – таран. Подловить «мессер» для тарана очень сложно, это не бомбардировщик, но я смог на повороте рубануть его винтом по хвосту, и тот кувыркаясь стал падать вниз. Правда, минус и с моим аппаратом был. Удержать машину в повиновении я не смог, да и не получилось бы. От удара у меня крыло сложилось, так что пришлось прыгать, успел дёрнуть кольцо за сто метров до земли. Рывок, небольшой полёт и купол парашюта зацепился за трубу воздуховода, и я повис на высоте второго этажа четырёхэтажного заводского здания. Осмотревшись, я только хмыкнул. Это был завод отца, где я бывал полтора месяца назад, как фронтовик-орденоносец участвовал в митинге. Рассказывал про войну, что видел в первые дни своего личного участия.

– Здравствуйте, тёть Тань, - поздоровался я со сторожихой, что удивлённо смотрела на меня с крыльца заводоуправления.

Тут и народу подбежал, отец был, что сразу спрашивать стал о моём состоянии. Несколько человек побежали за лестницей, сообщив что сейчас её принесут.

– Да не торопитесь, я ещё тут повишу, - схохмил я.

В бою я изрядно попотел, и сейчас влажная одежда начала холодить, я стал замерзать. Отец, подойдя к зданию, встав подо мной, поинтересовался:

– Ты как тут оказался? Только сегодня мы тебя утром в полк отправили. Запасной, как помнится ты говорил.

– Бать, я сам в изумлении. Приехал в полк, а там выискивали кто на новейшем истребителе летать может. Среди лётчиков я один такой оказался. Меня и ещё одного лётчика отправили штурмовать танковую колонну противника. Капитан сразу погиб, его самолёт из танковой пушки поразили, сам такого никогда не видел. А когда я ракеты выпустил, и пострелял, полетел обратно, да над аэродром четвёрка немецких истребителей нагнала, пришлось принять бой. Одного подбил, тот с дымами к своим потянул, не знаю, долетел или нет, ещё двоих сбил с гарантией, а четвёртого не смог, боезапас закончился, пришлось таранить. Не упустил. Самолёт повреждён, выпрыгнул, и у тебя на заводе оказался. Вот такой у меня день прошёл. А ты чем удивишь?

– А что, немцы недалеко?
– спросил один из заводчан.

– Километров пятьдесят от окраин Москвы будут, - прикинув, ответил я.
– Погода наладилась, вот нас и отправили, кого смогли, кто под руку попался.

Тут во двор машина с милиционерами заехала, и как раз парни лестницу подтащили к зданию.

– Свой?
– спросил старший из милиционеров.

– Свой-свой, - отмахнулись заводчане.
– Сын нашего инженера. Батьку навестить вот решил.

Многие засмеялись из тех кто стоял вокруг. Директор завода стал объяснять ситуацию милиционерам, пока меня аккуратно приняв на руки снимали. Потом парни занялись парашютом, а я, спустившись и ёжась, сказал:

– Что-то я замёрз. Форма мокрая от пота, холодит.

К сожалению, задержатся на заводе не удалось, мы крепко обнялись с отцом, и повесив на плечо тюк с парашютом, я сел в машину и меня отвезли в Наркомат. Нужно подтвердить мою личность, документов-то нет, я их в секретную часть утром сдал, когда в запасной полк прибыл. К счастью, разобрались быстро, в полк позвонили, там подтвердили мою личность, правда, думали, что бой над аэродром их капитан вёл, а я не вернулся с вылета, но рад их огорчить. Тут же меня поздравили с четырьмя сбитыми истребителями противника, первый не дотянул до своих, в расположение нашей пехоты плюхнулся, так что точно четверых сбил. Я написал несколько рапортов о вылете, как погиб капитан Васильев, и меня на легковой машине отвезли в полк. Уже ночью там оказался, когда стемнело. Там сдал костюм, парашют, ну и снова за рапорты сел. Только после ужина от меня отстали и отправили отдыхать, предупредив о том, что поступил приказ представить меня к награде и завтра я еду в Кремль на награждение.

А в казарме, когда я принял душ и проверив свои вещи и форму, оделся, уже лётчики на меня насели. Пришлось описывать всё подробно, что, как и где было. Их тоже шокировало, что капитана сбили из танковой пушки, никто о подобном не слышал ранее. А когда я закончил рассказ, один из лётчиков сказал:

– Четыре сбитых на машине, которую нам ещё изучить нужно. Думаю, тебе и учиться не нужно.

– Мне командир полка так и сказал. Сдам нормативы на «Яке», «ЛаГГ» и «Миг», и меня отправят в полк. В какой не знаю, но больше недели я тут не пробуду.

– Могут в корпусе ПВО Москвы оставить, - предположил один из лётчиков, и кивнув на мой орден, спросил.
– У тебя сколько сбитых на счету?

– Если сегодняшнюю четвёрку не считать, то четыре лично и три в группе.

– Восемь сбитых лично, значит? Опытный. Да, могут оставить.

– Это не нам решать, как командование посчитает нужным. Ладно, завтра тяжёлый день, хочу отдохнуть. Давайте спать ложится.

– До отбоя ещё два часа?

– Тогда я один.

Устроившись на койке, я вскоре уснул. Сон без сновидений был, слишком устал.

Утром погода лётная была, и меня выпустили в небо на «ЛаГГ-3». «Як» сдавать не буду, мне его автоматом засчитали. В общем, отработав в своём квадрате разные фигуры пилотажа, с земли мне разрешили на более серьёзные переходить, и я дал класс. Вернувшись на аэродром, сдал машину механику и получил от инструктора, что принимал у меня зачёт, замечания. Их особо не было, всё я сдал, и машиной с его слов владею на высоком уровне. На «Миге» полетаю дня через три, на этом аэродроме их нет, нужно на другой будет скататься. А после обеда меня вызвали в штаб, в парадной форме, и повезли в столицу. Там уже в сопровождении комполка и командира корпуса ПВО, за которым значится этот запасной полк, мы прибыли в Кремль. Сталина я не видел, вручал «орден Ленина» всесоюзный староста Калинин, он же и поздравил с наградой. Постояв некоторое время с улыбкой на лице, позволил сделать несколько фотографий вместе с Калининым, я поблагодарил его, и на этом всё. Меня вернули в полк, даже на банкете не побывал, если он вообще был. Награду обмыл сразу, так что тут всё нормально. Да и сам лишь пригубил. Не пью я.

А копию фотографии я получил, отправив её жене. После я ещё пять дней провёл в запасном полку, пока не поступил приказ, отправить меня на юг, в отдельный высотный истребительный полк что летает на «Мигах». Дислоцируется тот на окраине недавно освобождённого Ростова-на-Дону. Приказ удивил не только меня, но и командование запасного полка, как мне шепнули ранее, уже было принято решение направить меня на службу в корпус ПВО Москвы. Даже известен полк куда я поступлю и то что приму командование вторым звеном третьей эскадрильи. А тут такой финт, отправляют к чёрту на рога. Честно сказать, служить с женой под боком я бы предпочёл больше чем юга.

Всё же в Ростов я не отправился. Переиграли в последнюю минуту, когда я документы оформлял. Оказалось, у командира корпуса меня чуть из-под носа не увели. Вовремя информация прошла и тормознули, так что меня отправили в тот полк куда ранее сватали, и уже к вечеру я принял звено и познакомился со своими ведомыми. Оба старшие сержанты, имеют сбитых на счету, боевые награды. Полк вооружён истребителями «Миг-3».

***

Дальше потянулась лямка службы. Летать приходилось часто, в феврале я сбил «Юнкерс» и в марте второй, доведя личный счёт до десяти. В марте же мне лейтенанта присвоили. Раз в месяц нам давали увольнительные в город, которые я проводил с семьёй. Мне моя служба нравилась. А в мае я сбил разведчика, которого отправили к Москве, и получил орден «Красной Звезды» за него. Мне нравилась моя служба, тянется потихоньку, много летаем, опыта набираемся. А тут раз, Харьковская катастрофа, и приказ, вывести наш полк из состава корпуса ПВО Москвы и отправить на фронт. Уже через пять дней наш полк базировался на окраине Сталинграда, охраняя город и танковый завод.