Координаты неизвестны

Вильке нажал рычажок алпарата, закрыл дверцу сейфа и ключ положил к себе в карман.

Ильин отвел Вихтенберга в сторону и, усадив на диван, приказал не двигаться. Тем временем Вильке уже набирал номер по обычному телефону, стоявшему на столе.

— Пивная? — спросил Отто.

— Да, — послышалось в ответ.

— Пиво у вас сегодня свежее?

— Конечно. Утром привезли…

— Превосходно! Я немедленно пришлю за пивом, — и Отто Вильке повесил трубку.

Вихтенберга трясло. Пожалуй, теперь эсэсовец волновался несравненно больше, чем в тот раз, когда его привезли на «Майбахе» в лес. К этому у него было достаточно оснований. В данное ему слово сохранить жизнь он, разумеется, не очень верил. Весь лоск с него сошел, и в своем длинном халате с бледным, трясущимся лицом он походил отнюдь не на тигра, а скорее на загнанного зайца… Дрожащим голосом попросил он дать ему со стола сигарету.

Ильин не тронулся с места. Молчал и Отто. Немного спустя Вильке извлек из кармана портсигар. Алексей удивился: никогда прежде не видел, чтобы Отто курил. Вильке открыл портсигар и достал пожелтевшую сигарету с чуть прижженным концом. Подавая ее Вихтенбергу, с трудом сдерживаясь, сказал:

— Это ваша сигарета. Вы тогда не докурили ее в лесу. Берите! Она успела подсохнуть и отлично загорится…

Вихтенберг низко опустил голову. Он не взял сигарету и не повторил свою просьбу. О, сколько бы он отдал, чтобы уйти от возмездия! Как жестоко корил он себя за то, что легкомысленно отнесся к охране своей персоны и даже своим ближайшим эсэсовцам, охранявшим виллу, запретил входить к нему без вызова…

Время тянулось медленно. Невероятно медленно. Большие настольные часы пробили только половину двенадцатого… Прошла целая вечность, пока они отмерили еще четверть часа. По расчетам Ильина и Вильке, ящик уже должен был находиться на заводе. Но кто знает, как там все происходит?

На веранде было очень тихо. Лишь со стороны сада, уходившего в глубь двора виллы, едва слышно доносилась веселая песенка. Это часовой-эсэсовец наигрывал на губной гармонике, поглядывая на украинок. Они вскапывали клумбу: хозяин виллы, оказывается, любил цветы, что, однако, не мешало ему быть убийцей…

Часы пробили двенадцать, потом четверть первого, половину первого… Большая стрелка уже вновь стала взбираться вверх. Подошло время обеда. Вихтенберг знал, что старик-эсэсовец должен был осведомиться, как обычно, подавать ли ему обед. Но его почему-то не было. Бригаденфюрер тяжело вздохнул. И тут словно молнией ударило по окнам, задребезжали стекла, будто что-то хлынуло из-под земли и встряхнуло виллу. Почти одновременно донесся оглушительный грохот взрыва.

Вихтенберг вскочил, испуганно глядя на окна. Из-за леса поднимался столб густого дыма. Поглядывая то на Ильина, то на Вильке, то вновь бросая взгляд на бушевавший над лесом вулкан, Вихтенберг вдруг понял, и у него вырвалось:

— Это ваш ящик?!

Вильке кивнул, сунул руку в карман и достал пистолет. Вихтенберг смотрел на него, как загипнотизированный. Но Отто спокойно подал ему «вальтер».

— Вы поклялись фюреру вернуть подаренное вам оружие… Не так ли? Пожалуйста, возьмите его…

Вихтенберг остолбенел.

— Берите, — повторил Ильин, перерезая провода телефонов. — Он заряжен! Там один патрон… Пожалуй, теперь это для вас лучше, чем предстать с объяснениями перед Гиммлером…

Бригаденфюрер дрожал.

— Накиньте на себя что-нибудь, Вихтенберг… Простудитесь! — сказал Алексей Ильин на прощание.

Генерал-интендант в сопровождении оберлейтенанта покинул «гостеприимную» виллу на поджидавшей их санитарной машине. Надо было торопиться. Со всех сторон к заводу мчались пожарные машины, грузовики с эсэсовцами, легковые с гестаповцами, немало попадалось и санитарных машин. В этот час им отдавалось предпочтение — их пропускали без проверки. В санитарной машине рядом с Хеслером сидел Ильин, а на носилках лежал прихваченный около пивной Рихард Крам-мер. Ему и шоферу грузовика Вилли Фишеру пришлось немало поработать…

Санитарная машина с визжащей сиреной была уже далеко от места событий, а облако дыма, окутавшее всю окрестность, по-прежнему было огромно. Хеслер гнал машину вовсю: друзьям, борющимся против фашизма под единым знаменем, предстояло осуществить еще много сложных операций…