Копейщик

— Насколько я понял, он предлагает вам выкуп, полковник, — с усмешкой сообщил князь, — У вас трое пленных парней. Зачем они вам?

— Они подняли мятеж среди местных, выступили против хана с оружием в руках, — полковник глядел на князя исподлобья, — И предстанут перед ханским судом.

— Одумайтесь, Такамон, — попытался вразумить полковника князь, — Что по-вашему скажет хан, когда узнает, что вас наголову разбил паренек первого года службы, едва дослужившийся до десятника?

— Я не буду выгораживать себя перед ханом. И мятежников я вам не выдам. Ни за какие деньги, — упрямо сказал полковник.

— Полковник, — вперед выступил Ефим, — Один из тех парней мой сын. Стоит ли наказывать его за то, что вы узнали об отмене приказа слишком поздно?

— Я даю вам слово атмана, что об этих бойцах позабочусь как о своих собственных. Но их дальнейшую судьбу решать не мне, — жестко ответил Такамон, и уже мягче добавил, глядя на Ефима, — Им ведь еще служить и служить. А с таким чувством самосохранения как у них, не лучше ли будет им за счет Азума прокатиться по миру, посмотреть дальние города, чем опять вставать в строй и подставлять грудь под копья и стрелы? Это я вам говорю, как отец отцу. А князь Верес, я уверен, замолвит за них перед ханом свое слово. И не менее уверен, что хан князю не откажет.

— В этих словах есть смысл, — нехотя согласился князь. Он уже понял, что полковник не изменит решения, какие бы доводы ему не приводили, а приказать ему он не мог. Горькая насмешка судьбы: он одержал большую победу и вернул Северград, его провозгласили вожаком нового альянса, но он оставался бессилен перед упрямым полковником союзного войска, — Ефим, я обещаю, что поговорю с ханом в ближайшее время.

Ефим опустил голову и молчал. Что ему оставалось? Попытаться освободить Ваську в одиночку? Или того хуже, ему на помощь кинется Прохор, а может и еще кто-то? Ваську все равно не отобьют, и ждет их либо смерть, либо острог.

Все остальные молчали, будто не решаясь уходить и ожидая от Ефима какого-то решения. Но не было у Ефима другого решения. Один только Короток вдруг схватил полковника за руку и, прежде чем тот успел ее отдернуть, вложил в нее камень:

— Ты пообессял, полковник. Не забудь. Ты пообессял о них позаботиться.

В глубочайшем наведенном нифрилом сне Вася был далек от происходящего, он крепко спал и опять видел то, что не давало ему время от времени покоя по ночам. Только на этот раз он провалился в этот набивший оскомину сон еще глубже и кроме тоскливого березового леса увидел то, что этому лесу предшествовало. В этом странном сне его почему-то звали не Васей, а Андреем, но как это часто и бывает во снах, странным ему это не казалось.

Андрей привычно пощелкал мышкой, сворачивая окна мессенджеров и страниц соцсетей. Не отвеченных писем и сообщений не осталось. В онлайне не «светился» ни один из тех, с кем он захотел бы уйти на часок другой в переписку. Часы в правом нижнем углу экрана показывали 22–17. Время детское, спать не ляжешь, надо себя чем-то занять. Уже собираясь захлопнуть крышку ноутбука, он задержал взгляд на рекламном баннере сетевой игры с изображением брутального демона. Вслед за демоном в баннерном окошке проявился белокурый рыцарь с выплывающим призывом: «Пройди сквозь ад».

Андрей невесело усмехнулся. Если он сейчас не возьмет водки чтобы догнаться, то ад ему будет обеспечен сегодня, а если возьмет, то учитывая объем уже выпитого ад будет завтра. А кто виноват? Сам виноват. Накидался раньше времени. Теперь, если больше не пить, уснуть он не сможет, проверено. А чтобы гарантировано уснуть, придется брать не меньше чекушки. А двести пятьдесят лягут на два литра пива так, что похмелюга будет аховая. И какое из двух зол окажется меньшим?

Понятно какое. Бессонная ночь, сопровождаемая сушняком, не утоляемым никакими объемами воды, казалась хуже. Потому что ночь уже на носу, а до завтрашнего похмелья еще надо дожить. И все же его затуманенное алкогольными испарениями и потому раскрепощенное сознание заставляло разум искать иные окольные пути. К примеру, водки взять конечно придется, тут уж никак, но в довесок хорошая прогулка по морозцу разгонит излишек алкоголя в крови и тогда, глядишь, завтра болеть так уж сильно не придется.

Идея показалась приемлемой и даже здравой. Андрей подумал, что прогуляться лучше подольше, а, следовательно, подальше. Он взял старый рюкзачок, бросил в него коробок спичек и несколько газет. А что? Пойти гулять и костерок не развезти? Закинул следом подсохшую хлебную четвертинку и отысканную на дальней полке холодильника рыбную консерву. Железная кружка и ложка в кармашке рюкзачка хранились на постоянной основе. Андрей лишь похлопал на всякий случай по кармашку, услышал характерное бряканье и убедился, что универсальные столовые приборы на месте.

Свитер с высоким воротом, шарф, шапка, зимняя обувь, теплый пуховик, перчатки в кармане. Запер квартиру и сбежал по ступеням. Погода его приятно удивила. Всяк русский человек знает, когда идет снег — тепло. Снежинки крутились в праздничном вальсе, Андрей заспешил к магазину. Уложившись в три минуты прикупил чекушку и уложил в рюкзак. Можно в путь.

Быстро миновал пятиэтажки и, хрустя снегом под ногами, потопал по освещенной улице частного сектора. Сейчас улица была пуста. В теплом фонарном свете вальсирующее снежное кружево обрело завораживающую глубину. Андрей не удержался, остановился, скинул с плеча рюкзачок, достал бутылочку, откупорил и глотнул прямо из горлышка. Убирать бутылку обратно не пожелал и уложил ее в карман пуховика. Закурил, смачно выпустил струю дыма и пошел дальше.

Бодрым шагом дотопал до заснеженного пруда. Любители зимней рыбалки наторили гусеницами снегоходов и утрамбовали валенками хорошую тропу. Сейчас еще можно было отменить прогулку, развернуться и пойти домой, но часть разума, отвечающая за рачительность, тут же воспротивилась, зря что ли собирал и тащил рюкзак? Другая часть, следящая за исполнением принятых решений, тоже в долгу не осталась, коли уж решил идти гулять, то надо идти. Андрей ступил на тропу и пошел по ровному полю зимнего пруда.

На открытом просторе сразу завыл, закружил холодный ветер, забрасывая в лицо колючую снежную крупу. После фонарей с их уютным теплым электрическим светом, неверный свет луны погрузил снежную пустыню во мрак. Температура будто сразу упала на несколько градусов, впрочем, может и на самом деле упала. Андрей снова остановился, чтобы приложиться к горлышку и закурить новую сигарету.

Чтобы разогнать окружающее стылое уныние, хотел было запеть песню про мороз, но одумался, на таком холоде не ровен час, застудишься. Однако песня накрепко засела в сознание, и один куплет все-таки пропел. Сам не заметил, как дошел до небольшого острова. Андрей знал, что дров здесь не найти. Летом купаться и загорать на островок на лодках приплывает много народу и подбирает все, что может гореть. Сейчас здесь и подавно искать нечего.

Рыбацкая тропа перед островом сворачивала влево в сторону ближайшего берега, и Андрей, минуя остров, двинулся дальше. Не дойдя до берега нескольких метров, тропа снова сворачивала и уходила в глубь пруда. Однако блуждать рыбацкими тропами Андрей не собирался, ему нужно было на берег. Место в самый раз, глухой лес, никакого жилья, никаких дорог. Одно плохо, сплошь один березняк. С сосен всегда можно насшибать сухих сучьев на костерок, но идти куда-то в глубь леса, проваливаясь по колено в снег, Андрей посчитал непрактичным.