Копи царицы Савской

– Что же он говорил вам?

– Талдычил про землю... Дескать, лопатой ее не возьмешь. Она сама откроется тому, кто к ней ближе всех... В общем, в тот раз я выложил кучу «зеленых» за сущую абракадабру. Ходил как в трансе, чуть мозги не вывихнул! И вот что пришло мне в голову. Надо попытать счастья со всей троицей. Алину очаровать, влюбить в себя... прикинуться женихом, если потребуется. Я очаровывал, прикидывался... подбивал клинья со всех сторон. Алина оказалась легкой добычей! Но она ни словом не обмолвилась о раритете, как я ни старался. Я пришел к выводу, что она слыхом не слыхивала ни про царицу Савскую, ни про страну Офир, ни про золотые рудники...

– И вы решили взяться за нас с Толиком?

– Совершенно верно... Я все обдумал. Алина уже не представляла для меня особого интереса, но я не сбрасывал ее со счетов. Я чувствовал, что она еще не сыграла свою роль в составленном мною сценарии. Истинный гений всегда оставляет актерам простор для импровизации...

Он воображал себя гением. Наконец он сорвал маску и стал самим собой. Был ли он злым джинном, вырвавшимся на свободу из какого-нибудь медного кувшина? Или обыкновенным подлецом, жадным до денег и обуреваемым низменными страстями?

– Зачем вам страна Офир? – не выдержала Глория. – Вы далеко не бедный человек, господин Берестов. Неужели вам не дает покоя библейское золото?

– Дело не в золоте. Хотя и оно тоже... лишним не бывает. Да, я богат! Но таких успешных коммерсантов, как я, пруд пруди. Деньгами в России уже никого не удивишь. Я хочу прославиться, как ни банально это звучит. Я хочу остаться в истории. Того, кто нашел копи царя Соломона, будут помнить... как помнят Шлимана [9] и Картера [10] . Может быть, обо мне даже напишут книгу! Скажешь, мотивация стара как мир? А я и не стремлюсь изобретать велосипед. Проторенная дорожка надежнее...

9

Шлиман Генрих (1822–1890) – немецкий археолог, который нашел местонахождение Трои и раскопал ее.

10

Картер Говард (1873–1939) – английский египтолог, открывший гробницу Тутанхамона.

Он ухмылялся и водил перед ней дулом пистолета. Его забавляла эта беседа с беззащитной женщиной в нежилом доме, полном темноты и подозрительных шорохов. Свеча в банке зачадила и потухла, фитилек по-змеиному зашипел в жидком парафине. Густой мрак на мгновение окутал горницу. Глория не шелохнулась. Возможно, Берестов ожидал от нее резкого движения, чтобы выстрелить. Но она будто приросла к месту. Берестов одной рукой достал из кармана фонарь и направил луч света ей в лицо. Она прищурилась.

– А ты не робкого десятка, – констатировал он. – Думаешь, у меня духу не хватит пристрелить такую милую барышню? Хватит, не сомневайся! Просто еще рано. Я еще не все сказал и не все услышал.

Берестов положил фонарь на стол и уселся на грязную табуретку. Он вдруг заметил, что устал стоять.

– Сюда никто не придет, – криво усмехался он. – Твой Лавров в больнице. Я узнавал. Ты явилась сюда без охраны. Думаю, никому не ведомо, где тебя искать.

– Алина знает...

– Алина у меня вот тут! – Берестов сжал свободную руку в кулак и показал Глории. – Она и пикнуть не посмеет! Боится, что я ее брошу. Она спит и видит, как бы выскочить замуж за состоятельного человека. В ее возрасте не перебирают. Ей в затылок дышат молодые пышногрудые телки, готовые на все ради сытой жизни и дорогих побрякушек. Алина для меня сделает что угодно! Она не придет тебе на выручку, не рассчитывай. От кого, по-твоему, я узнал про твой вояж в Прокудинку? Едва она спросила про ключи от дачи, я сразу смекнул, откуда ветер дует. Она люто ненавидит тебя, потому что ревнует! Любовь и ревность! Обожаю сильные чувства. На них можно сыграть любую мелодию...

– А если вы ошибаетесь?

Дуло с глушителем дернулось, и Глорию прошиб холодный пот.

– Ты такая же наглая, самоуверенная штучка, как и твой покойный муж. Я позвонил ему и назвался адвокатом Нефедова. Небесным заступником, так сказать! Представляешь выражение его лица? Я жалел, что не мог видеть его в тот миг. Я намекнул ему на ту роковую рыбалку... и потребовал искупления вины. Взамен на отпущение греха он должен был отдать мне то, что обещал Нефедов. Выполнить последнюю волю погибшего! Разве я не прав?

«Вот почему Толик начал нервничать... – дошло наконец до Глории. – Вот почему стал озабоченным и рассеянным. А я-то, дуреха, ревновала его. Решила, что он мне изменяет. Бедняга, ему не с кем было поделиться болью и страхом...»

Прошлые события объяснялись одно за другим, как будто невидимая рука снимала заблуждения и ложь, слой за слоем. Казалось, это так ясно было, так очевидно. Поразительно, до чего неповоротлив и слеп человеческий ум.

– Я его пугал и так и эдак... и разоблачением грозил, и тем, что расскажу все жене. Но Зебрович заупрямился, начал ломать комедию, – продолжал Берестов. – Дескать, не понимает, о чем речь... и все тут. Рассердил он меня. Так упорно, тупо стоял на своем, что почти убедил: не знает он, что должен был продать мне Нефедов. Понятия не имеет. Я ему почти поверил. И решил испробовать еще один способ воздействия. Доверяй, но проверяй!

– Вам понадобилось мое похищение, чтобы шантажировать Толика...

– Правильно мыслишь. То, с чем человек не желает расставаться добровольно, у него отбирают силой. Старый добрый закон, которого никто не отменял. Я нанял исполнителя, а потом написал тебе письмо... от Нефедова. Ведь закрутилось-то все с его подачи! Не затей он куплю-продажу бесценного раритета, не угоди невзначай в присыпанную снегом полынью...

– А если у него не было никакой золотой пластинки? – перебила Глория.

Берестов снисходительно улыбнулся.

– Я не исключаю, что сделка с самого начала была блефом... но я понес моральные и финансовые убытки. Я потерял время! Я извел кучу денег, добывая информацию. Мои надежды рухнули... и кто-то должен за это заплатить. Ни одна провинность не остается безнаказанной. Ты получила письмо от своего бывшего поклонника... и тут же кинулась на свидание к мертвецу. Только не говори мне, что между тобой и Нефедовым ничего не было!

– Вам Алина рассказала?

– Я сам отменный знаток человеческих душ. Если один из двоих закадычных друзей бездействует, когда другой гибнет на его глазах, на то есть веская причина. Вероятно, твой муж знал о ваших отношениях с Нефедовым. Тот изливал душу старшей сестре, а она могла наплести твоему благоверному. В отместку! Чтобы насолить вам обоим.

«Ошибаетесь, господин Берестов, – с горечью подумала Глория. – Не меня делили два неразлучных врага, а совершенно другую женщину. Блистательную мистическую царицу Савскую! Обидно до слез... да ничего не поделаешь...»

– Исполнителю я сообщил, когда и где тебя лучше всего поджидать. Там, на шоссе, по дороге в Прокудинку, они тебя и сцапали.

Он захохотал сухим отрывистым смехом как ненормальный. Его палец на курке дрожал, и Глория замирала от ужаса. От смерти ее отделяло нечто хрупкое и эфемерное, чему она не могла дать названия...

– Недоумков погубила жадность, – отсмеявшись, назидательно произнес Берестов. – Они решили спрятать тебя и потребовать вдвое больше денег. Я приказал найти их и убить. Ты видела их трупы по телевизору?