Копи царицы Савской

Она мотала круги по квартире, пока взгляд ее не упал на глобус. Модель земного шара на металлической поставке... Земля!.. Анатолий твердил, что это подарок от одноклассников в память о школьных годах. Боже! Недавно она собиралась ехать в Париж! Супруг предлагал ей прошвырнуться по Монмартру... Когда это было? В другой жизни...

Глория покрутила глобус, ища глазами какую-нибудь кнопку или рычажок. Не обнаружив, просто разломала разрисованный континентами и океанами шар. Это оказалось труднее, чем она думала. Пришлось воспользоваться кухонным ножом, плоскогубцами и ножницами для разделки мясных тушек.

«Она сама откроется тому, кто к ней ближе всех...»

– Ну же, открывайся!

Внутри глобуса находился жестко закрепленный на подставке круглый футляр, как для большой медали, а в нем...

Глория ахнула, достав из футляра пластинку желтого металла с изображением женского лица. Дневной свет играл на нем тысячей оттенков, а раскосые глаза излучали нечто демоническое. Царица Савская? Вряд ли отлитые на пластинке черты могли иметь портретное сходство с конкретной женщиной. Да и существовала ли вообще такая царица из плоти и крови, правительница вожделенной райской страны?.. Которая приехала в вечный город Иерусалим, чтобы загадать Соломону свои загадки... Зачем? Во имя чего? Не зря же Священное Писание не упоминает ни ее имени, ни того, что она увезла с собой из царства Израильского... Эти загадки являлись испытанием, которые неизменно ставит перед человеком жизнь... И от ответа на них зависит его дальнейшая судьба. Тот, кто не сумел найти ответа, умирает. Но ведь смерть в конце концов настигает каждого...

Образ «царицы Савской» заворожил Глорию, как до нее завораживал всех, кто так или иначе соприкасался с реликвией. Эта «штуковина» казалась живой и сразу вступила в контакт с Глорией. По ее телу прошла волна восхищения и ужаса, сердце забилось сильнее, дух перехватило. Руки сами собой повернули пластинку другой стороной, и взору новой обладательницы явились непостижимые знаки – что-то среднее между иероглифами, рунами, клинописью и буквами неизвестного алфавита. Знакомые незнакомцы. Непознаваемая сущность явлений...

Была ли это формула творения, о которой говорил карлик? Или бессистемный набор символов, призванных ставить ум в тупик, указывать человеческому интеллекту его место? Глория не знала. Губы царицы Савской тронула загадочная улыбка. Глория, не поворачивая пластинки, могла бы поклясться, что золотой лик улыбается. В его присутствии становилось не по себе от собственного несовершенства...

«Копи царицы Савской – вовсе не золотые рудники, – догадалась Глория. – Это неизведанные пласты внутреннего “я”, нескончаемые лабиринты сознания, где еще предстоит отделить пустую породу от золотоносных жил...»

Глория убрала пластинку в футляр, и ей полегчало. Мысли потекли вольно, успокаиваясь, как река после бурных порогов. Она заглянула в себя и увидела первые ростки того, о чем говорил Санта, называя ее сосудом: признаки «колдовской силы», которые должны были перейти к ней от карлика. Все началось исподволь, с телефонного номера Лаврова, который она вдруг вспомнила... Цифры просто выстроились в ряд перед ней, и она смогла дозвониться до начальника охраны...

Ее стали посещать видения.

Отправляясь в Прокудинку, Глория наперед знала, как примерно будут развиваться события. Жаль, что не все! Она ждала Берестова, и тот не замедлил явиться. Зато появление Алины было для нее шоком. И то, что у Санты спустит колесо, она не предусмотрела. Она-то надеялась на великана – думала, тот заранее спрячется в доме и подстрахует. Если бы не это, она бы умерла от страха! И разговор с Берестовым не состоялся бы...

Однако в конце концов Глория осталась цела и невредима.

Идея встретиться с Гномом в проклятом доме пришла ей в голову, когда Санта узнал ее мужа и Берестова на снимках с мобильного начальника охраны. У Глории отпали последние сомнения. Интересно, какую судьбу предрек карлик Зебровичу? Скорую смерть? До поры до времени Толик, вероятно, отказывался в это верить...

Зачем он вообще поехал к Таленникову? Неужели его вынудила «царица Савская»? Толик потерял покой, позволив другу утонуть... Он забрал фетиш из тайника в прокудинском доме и привез в квартиру на Шаболовке. С тех пор его постепенно подтачивало чувство вины и страх потерять магическую вещь. Глобус – ненадежное убежище для такой бесценной реликвии. А куда еще можно было ее поместить?

Глории на ум пришли слова карлика о «сынах Божиих» и земных женщинах. Не они ли оставили своим возлюбленным формулу творения? Дабы те могли услаждать себя всем, что пожелают...

* * *

Лавров не узнавал Глорию. Она кормила его ужином... сдержанно улыбалась... не задавала никаких вопросов. Он приготовил целую речь, оправдывающую свой визит в Черный Лог и стычку с Сантой. Но вдову как будто перестало это интересовать.

Она ни о чем не допытывалась, не укоряла, не обвиняла. Он первым нарушил молчание:

– Как ты не побоялась ехать одна в Прокудинку?

– Так надо было.

– Не могла подождать, пока я выйду из больницы?

– Берестов осторожен и хитер, как дикий зверь. Именно то, что ты временно вышел из строя, и подстегнуло его к действию. Все сложилось удачно.

– Он мог тебя убить!

– За мной еще не прискакала «Русалочья охота», – улыбнулась она.

Начальник охраны кашлянул. Глория определенно женщина со странностями. С такой нахлебаешься...

Он уже знал всю историю со стрельбой на нефедовской даче. В толковании Глории, разумеется. Она решила не посвящать ни Лаврова, ни адвоката Алины в то, что не касалось убийства Берестова. Трагедию представили прибывшим на место происшествия оперативникам сценой нападения сексуального маньяка. Берестов-де, прикидываясь поклонником, заманил Глорию в пустой дом и там домогался ее, угрожая пистолетом с глушителем. Алина, почуяв неладное, отправилась следом за женихом и застала недвусмысленную сцену – ей пришлось стрелять, спасая жизнь госпоже Зебрович. Она выстрелила почти одновременно с маньяком. Жертва чудом осталась жива.

Оправдательную версию придумал адвокат. Он мог бы выиграть процесс в пользу Нефедовой, если бы не ее пистолет. Разрешения на оружие у той, конечно же, не имелось...

Из этого душераздирающего рассказа было полностью изъято все, связанное с Агафоном Таленниковым, похищением Глории, гибелью ее мужа, смертью Павла Нефедова и золотой пластинкой с «координатами страны Офир».

Санте Глория посоветовала покинуть место происшествия еще до приезда адвоката и милиции. Великан, страшно недовольный, повиновался. Алине же ничего не оставалось, как согласиться со всеми условиями. На ее взгляд, адвокат почти достоверно изложил ход событий. За исключением ее бешеной ревности и первоначального намерения лишить жизни не Берестова, а ненавистную соперницу. В крайнем случае обоих. Но об этом она предпочла умолчать.

Глория, желая избежать огласки вышеупомянутых фактов, свидетельствовала в пользу Алины.

– Ты понимаешь, что дала ей шанс выкрутиться? – негодовал Лавров.

– Я не держу на нее зла. Если бы не Алина, я бы с тобой не сидела сейчас за ужином и не пила красное вино...

При этих словах ей невольно вспомнился каббалистический обряд, в котором участвовало красное вино. Отныне у нее начинается та самая, предсказанная карликом «новая жизнь»...

Лавров так и оставался в неведении относительно ее пребывания в доме Агафона и колдовской силы. Глория еще колебалась, говорить ему о фетише или нет. Она склонялась к тому, чтобы показать Роману золотую пластинку. Иначе ей самой придется заботиться о ее сохранности.