Копи царя Соломона. Английский язык с Г. Р. Хаггардом.
Шрифт:
We rushed up, mad with horror, and fired again and again, and presently the elephant fell upon the fragments of the Zulu.
As for Good, he got up and wrung his hands over the brave man (что касается Гуда, то он поднялся и /в отчаянии/ стал заламывать руки над /останками/ храброго юноши) who had given his life to save him (который отдал свою жизнь, чтобы спасти его); and myself, though an old hand, I felt a lump in my throat (и я сам, хотя и бывалый человек, почувствовал комок в горле; old hand — опытный, бывалый человек; to feel — ощупывать; чувствовать, ощущать; lump — глыба, ком, крупный кусок). Umbopa stood and contemplated the huge dead elephant and the mangled remains of poor Khiva (Амбопа стоял, созерцая огромного мертвого слона и искалеченные останки бедняги Хивы; to contemplate — обозревать, разглядывать, созерцать; to mangle — калечить, наносить увечья).
"Ah, well," he said, presently (вскоре сказал он), "he is dead, but he died like a man (что
wrung [rAN], throat [Trqut], contemplate ['kOntqmpleIt], mangle [mxNgl]
As for Good, he got up and wrung his hands over the brave man who had given his life to save him; and myself, though an old hand, I felt a lump in my throat. Umbopa stood and contemplated the huge dead elephant and the mangled remains of poor Khiva.
[1] Tsetse — цеце, род насекомых из семейства настоящих мух. Многие виды — переносчики трипаносом, паразитирующих в крови животных и человека и вызывающих заболевания.
[2] Sherm — южно-афр. шерма; хижина, навес или шалаш, построенные из ветвей и брезента, шкур и т. п.
[3] Daccha /тж. dagga/ — южно-афр. наиболее распространенное наименование марихуаны.
[4] кафр (от арабского кафир — неверный, неверующий, т.е. не мусульманин), устаревшее наименование юго-восточных народов, говорящих на языке банту.
[5] Наполеон Эжен (Наполеон Эжен Луи Жан Жозеф Бонапарт) (1856—1879) — принц империи и сын Франции, был единственным ребенком Наполеона III и императрицы Евгении Монтихо. После начала англо-зулусской войны в 1879 принц империи, в чине лейтенанта, по собственному желанию отправился на эту войну. Погиб в схватке с отрядом из 40 зулусов.
Water! Water!
(Вода! Вода!)
IN two hours' time, about four o'clock, I woke up (часа через два: «через период времени в два часа», около четырех часов, я проснулся). As soon as the first heavy demand of bodily fatigue had been satisfied (как только первая острая потребность /во сне из-за/ физической усталости была удовлетворена; heavy — тяжелый, тяжеловесный; сильный, интенсивный) the torturing thirst from which I was suffering asserted itself (мучительная жажда, от которой я страдал, заявила о себе; to assert — утверждать; заявлять). I could sleep no more(я больше не мог спать). I had been dreaming that I was bathing in a running stream with green banks, and trees upon them (мне снилось, что я купаюсь в стремительной реке, зеленые берега которой поросли деревьями: «с зелеными берегами и деревьями, /растущими/ на них»; running— бегущий; текущий, текучий), and I awoke to find myself in that arid wilderness (и я проснулся, чтобы /снова/ очутиться в этой бесплодной пустыне; to find one self somewhere— оказаться, очутиться где-либо; arid— сухой, безводный; бесплодный), and to remember that, as Umbopa had said, if we did not find water that day (и вспомнить, что если, как сказал раньше Амбопа, мы не найдем воду в этот же день) we must certainly perish miserably(мы обязательно должны будем умереть в мучениях: «мучительно»).
demand [dI'mQ:nd], fatigue [fq'ti:g], assert [q'sq:t], arid ['xrId]
IN two hours' time, about four o'clock, I woke up. As soon as the first heavy demand of bodily fatigue had been satisfied the torturing thirst from which I was suffering asserted itself. I could sleep no more. I had been dreaming that I was bathing in a running stream with green banks, and trees upon them, and I awoke to find myself in that arid wilderness, and to remember that, as Umbopa had said, if we did not find water that day we must certainly perish miserably.
No human creature could live long without water in that heat (ни одно человеческое существо не смогло бы жить долго без воды на этой жаре). I sat up and rubbed my grimy face with my dry and horny hands(я сел и стал тереть /свое/ грязное лицо /своими/ сухими и загрубевшими руками; grimy— запачканный сажей, углем; чумазый, грязный; horny— имеющий рога; мозолистый, грубый). My lips and eye lids were stuck together (мои губы и веки слиплись; to stick to get her— склеивать, приклеивать), and it was only after some rubbing and with an effort that I was able to open them (и,
только после того, как я немного потер /их/, с некоторым усилием я смог открыть их; to rub— тереть). It was not far off the dawn(до рассвета было недалеко), but there was none of the bright feel of dawn in the air (но в воздухе не было того яркого ощущения рассвета; feel— ощущение от прикосновения; ощущение, чувство), which was thick with a hot murkiness I cannot describe (который = поскольку он был наполнен какой-то горячей мрачной пеленой, которую я не могу описать; thick— толстый; изобилующий /чем-либо/, заполненный /чем-либо/; murk— мрак, темнота, мрачность). The others were still sleeping (остальные все еще спали).grimy ['graImI], horny ['hO:nI], eyelid ['aIlId], describe [dIs'kraIb]
No human creature could live long without water in that heat. I sat up and rubbed my grimy face with my dry and horny hands. My lips and eyelids were stuck. together, and it was only after some rubbing and with an effort that I was able to open them. It was not far off the dawn, but there was none of the bright feel of dawn in the air, which was thick with a hot murkiness I cannot describe. The others were still sleeping.
Presently it began to grow light enough to read (вскоре стало достаточно светло, чтобы можно было читать; to grow — произрастать, расти; делаться, становиться; light — светлый), so I drew out a little pocket copy of the "Ingoldsby Legends" I had brought with me (поэтому я вытащил небольшое карманное издание "Легенд Инголдзби", которое я носил при себе;pocket — карман; copy — экземпляр), and read the "Jackdaw of Rheims[1]" (и стал читать "Реймскую галку"). When I got to where (когда я дошел /до того места/, где):
"A nice little boy held a golden ewer (милый малыш держал золотистый кувшин),
Embossed, and filled with water as pure (чеканный, и наполненный водой, такой же чистой; to emboss— выбивать, чеканить)
As any that flows between Rheims and Namur (как вся: «любая» /вода/, что течет между Реймсом и Намуром),"
light [laIt], jackdaw ['dZxkdO:], emboss [Im'bOs]
Presently it began to grow light enough to read, so I drew out a little pocket copy of the "Ingoldsby Legends" I had brought with me, and read the. "Jackdaw of Rheims." When I got to where
"A nice little boy held a golden ewer,
Embossed, and filled with water as pure
As any that flows between Rheims and Namur,"
I literally smacked my cracked lips, or, rather, tried to smack them (я буквально стал причмокивать своими растрескавшимися губами, или, скорее, попытался причмокнуть /ими/; to crack — трещать, скрежетать; давать трещину, трескаться). The mere thought of that pure water made me mad (одна только мысль об этой чистой воде сводила меня с ума; mere— простой, не более чем; mad— сумасшедший, ненормальный; обезумевший). If the cardinal had been there with his bell, book, and candle (если бы здесь оказался /сам/ кардинал, со своим колокольчиком, книгой и свечой), I would have whipped in and drank his water up(то я бы бросился к нему и выпил бы всю его воду; to whip— хлестать, сечь; рвануться, броситься), yes, even if he had already filled it with the suds of soap worthy of washing the hands of the pope (да, даже если бы он уже наполнил ее мыльной пеной из мыла, достойного для омовения рук самого /римского/ папы; suds— мыльная пена или вода), and I knew that the whole concentrated curse of the Catholic Church should fall upon me for so doing(и /даже/ если бы я знал, что всеобщее проклятие католической церкви обрушилось бы на меня за это;concentrated— концентрированный, собранный вместе; to fall upon— нападать, налетать; выпадать на чью-либо долю, доставаться).