Копия любви Фаберже

Мужики довольно загоготали.

«А ведь это еще лучшие из лучших, – с досадой подумала Жанна, снимая наушники. – Страшно вспомнить, кто приходил вначале, когда я только приступила к формированию штата. Образование среднее, родом из небольших подмосковных городов, Реутова, Железнодорожного или Долгопрудного. Бешеное желание зацепиться за Москву, а предложить-то нечего. Максимум, что у тех ребят было в активе, – служба в спецназе ВВ или милиции. С такими каши не сваришь. Теперь у нас нет ни одного сотрудника без высшего образования, практически все – москвичи. Они мотивированы на работу, у кого семья, у кого дорогостоящее хобби. Толик, например, парашютным спортом увлекается, удовольствие не из дешевых. Но уровень, уровень! Это все равно не те люди, которые по-настоящему преданы своему делу. У них одна страсть – дешевым виски накачаться и дешевую бабу подснять. Нет больше мужиков, которые за шефа в огонь и в воду пойдут. Измельчали они, зажрались. Откуда такая пассивность – не понимаю. Помню, когда пришлось оставить биатлон, когда закончила школу телохранителей, у меня один рефлекс был – чтобы с охраняемым объектом ничего не случилось. Ну а как же, учили, меня тренировали, мне жизнь человеческую доверили – а я что, не справлюсь?! Я совершенно не осознала, как Андрея прикрыла. Даже подумать не успела, что чужой клиент. Рефлексы, секунды. Миг – и он уже на земле, у меня плечо прострелено, а охрана его головами бритыми вертит и только потом бросается ловить того психопата. Вот ведь придурок нашелся, хотел в лице Захарова уничтожить всю мировую буржуазию… А с ребятами нашими надо что-то делать. Они не тянут, не справляются, не могут максимально эффективно обеспечить поставленные перед ними задачи!»

Посмотрев на часы, Жанна взяла телевизионный пульт, нашла «Евроспорт».

– В индивидуальной гонке на третьем этапе Кубка мира по биатлону, которая проходит в Поклюке, не примет участие Светлана Слепцова, – почему-то с идиотской радостью провозгласил комментатор.

Камера заскользила по лицам девочек женской сборной: Ахатова, Гусева, Неупокоева. Потом в кадре появился старший тренер Селифонов и бодро отрапортовал:

– В спринте, который пройдет через день, участие Слепцовой не планируется. Она прекрасно выступала все это время, но шесть гонок подряд для молодой спортсменки – это много.

«Профессиональный спорт становится все жестче, – подумала Жанна, наблюдая за сосредоточенным лицом готовящейся к старту Кати Юрьевой. – Скорости выше, меткость точнее. Но все-таки о спортсменах теперь заботятся больше. Мне никогда не приходилось выступать на соревнованиях такого уровня. Но даже на внутрисоюзных состязаниях ни одной из спортсменок не предоставляли возможности отдыха. Из нас выжимали все, а что будет потом – никого не волновало».

Уже на втором круге стало заметно: лыжи у Кати подобраны не совсем правильно, они «холодноватые», и это негативно сказывается на скорости. По стрельбищу гулял ветер, мешая даже всегда точным немкам.

Но – Жанна чувствовала это почти физически, словно бы сама принимала участие в гонке – у Кати сейчас нет других желаний, кроме как, несмотря на все эти проблемы, показать наилучший результат. Сделать все, домчаться до финиша и только потом, когда хоть немного восстановится дыхание, разрешить себе проанализировать недавнее выступление.

И Юрьева таки сделала невозможное! Третье место с учетом погоды и экипировки – роскошный результат!

Улыбки на лицах других девчонок были еще ослепительнее, чем у самой измученной победительницы.

«Только в биатлоне так радуются не только за себя, но и за товарища, – подумала Жанна, выключая телевизор. – Потому что командные результаты так же важны, как и личные. А сколько пота проливается вместе на тренировках и сборах. Все связаны, объединены, работают вместе… Как же мне теперь не хватает вот этого чувства команды, сплоченности, единодушия. И еще результата. Я ведь изначально говорила Андрею: предложение возглавить службу безопасности „Pan Zahar Group“ – неудачное. Я могу изучить, как должна работать такая структура. Я попытаюсь подобрать нужных людей. Но никогда коллектив не признает мой авторитет настолько, как это требуется для эффективной работы. Но он не стал меня слушать! Он думает, что если ему удается мыслить без стереотипов, то и окружающие тоже сумеют. А это не так, обеспечение безопасности – очень консервативная сфера, и женщину, будь она хоть суперпрофи, не только не признают как руководителя, но и за равную никогда считать не будут».

Жанна достала из сумочки пудреницу, поправила прическу, мазнула по губам прозрачным блеском. И отправилась в комнату для совещаний. Чтобы выслушать доклады, ничего нового в которых, с учетом недавно поставленной на прослушку комнаты охранников, содержаться уже не могло. Но знать об этом ребятам, периодически подвергающимся контролю, вовсе не обязательно. Пока не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь из сотрудников «Pan Zahar Group» продался конкурентам. Но мало ли что случится, даже в хорошо отлаженной машине может произойти сбой…

* * *

– Добрый день, компания «Pan Zahar Group», секретарь Алла Астафьева, слушаю вас, – мелодично прощебетала Аллочка, стараясь, как ее и учили, придать голосу максимум положительных эмоций. Общаться с каждым желающим переговорить с руководством полагалось так, словно бы всю свою жизнь именно вот этого звонка секретарь ждала с безумным нетерпением. Как будто бы ее совершенно не тошнит от неумолкающего телефона и вечных абонентов, жаждущих коммуникации с Андреем Захаровым.

– Нехороший Владимир Петрович беспокоит. Могу ли я переговорить с господином Захаровым?

«Нехороший?! Вот это фамилия!» – изумилась Алла и даже не стала просматривать большой список абонентов, с которыми Андрея Владимировича можно соединять напрямую. Нехорошей фамилии «Нехороший» в нем совершенно точно нет. Уж она бы, по сто раз на дню пробегающая глазами эти бумаги, такую мрачную экзотику обязательно бы запомнила.

– А по какому вопросу? – так же жизнерадостно уточнила секретарь и стала делать пометки. – Сейчас Андрея Владимировича нет на месте, но я обязательно передам, что вы звонили. Контактный телефон оставьте, пожалуйста. Да, записала. Большое спасибо вам за звонок!

Алла отложила ручку и на пару секунд закрыла ладонями глаза. Ольга, секретарь Паничева, показала ей специальную гимнастику, которая теоретически помогает придать четкости измученному компьютером зрению. Но на практике особого эффекта упражнения в принципе не давали. Наверное, когда больше десяти часов смотришь на экран монитора – а по-другому не получается, документов приходится набирать много, – уже не помогают ни гимнастика, ни капли, ни витамины. До обеда больше часа, а глаза болят так, как будто бы в них щедро насыпали песка. А еще в голове все время заливается телефонный звонок. Даже когда на самом деле в приемную никто не звонит. Но это бывает редко…

Вздохнув, секретарь снова схватила телефонную трубку. Представиться не успела, ее перебил томный женский голос:

– Хэлло, Андрея позови. Мы с ним в ресторане отдыхали, он ждет!

С такими можно было не церемониться. Ничего не объясняя, Алла нажала на рычажок. От злости хотелось еще и швырнуть аппарат на пол! А если эта девушка не врет и действительно познакомилась с шефом? Ну почему, почему одним все, а другим ничего? Что, какая-нибудь ресторанная шлюшка лучше выпускницы престижного вуза с красным дипломом и модельной внешностью? Да ничего подобного! И жена у Андрея тоже уродина редкостная, да еще и тупая! А как может быть не тупой корова периферийная, которая в Пригорске закончила ПТУ по пролетарской специальности «маляр»?! Сама-то Света об этом в интервью не рассказывала, скромненько говорила: «У меня среднее образование, планирую со временем закончить вуз». Но от журналистов разве что-нибудь скроешь?

«Убила бы баб его! Почему Захаров такой симпатичный? Меня тянет к нему, как магнитом. Ничего не могу с собой поделать! И ведь знаю, что любые попытки наладить личные отношения здесь заканчиваются увольнением. Но как же мне хочется хотя бы служебного романа. А еще лучше выйти за Андрея замуж. Но надо быть реалисткой, маляршу он свою вряд ли бросит…»

Эти мысли очень мешали Алле сосредоточиться. Требовалось срочно внести изменения в документ, исправлений много. Нужны внимание, собранность – а перед глазами не цифры и строчки, Андрей.