Копоть

Горничная не показала вида, что удивлена, ей удалось удержать лицо. Она даже вопросов лишних не задавала, восприняв информацию, как само собой разумеющееся. Но внутренне Алевтина оказалась поражена до глубины души — основатель рода и его далекий потомок имели одно лицо! Чуть подправь прическу, добавь соответствующее моменту выражение на физиономию, поставь нужным ракурсом — отличить их станет невозможно!

Много странных и страшных моментов пережила девушка в поместье. Но все закончилось одним днем, когда Алевтина вдруг со всей определенностью поняла, что ее жизнь в опасности.

В тот день Сильвестр Ногинскиубил человека, на глазах Алевтины.

Надо сказать, что Ногински в целом отличался… не жестокостью в прямом смысле слова…, а скорее равнодушием. Полнейшим равнодушием к человеческой жизни. По крайней мере, к чужой. Этот «вечно молодой» паренек внушал горничной неподдельный ужас своим отношением.

Тем злополучным вечером он оказался не в духе. Что было тому виной — депрессия, скука или легкое несварение желудка? Кто знает. Столкнувшись в дверях гостиной с пожилым управляющим, Сильвестр свернул ему шею небрежным движением ладони.

Девушку шокировало все — и та легкость, с которой было совершено убийство. Так она бы прихлопнула комара или другую досадливую мошку. И совершеннейшее пренебрежение любыми последствиями. Ногински просто ушел, отбросив безжизненное тело прочь — даже шаг не замедлил.

Алевтина бежала прочь, в дальний уголок усадьбы. Несколько дней выжидала, ведя себя ниже травы. Все ждала — что же будет?

А ничего. Никакого шума, ни полиции, ни даже хотя бы волнений внутри поместья.

Тело бедолаги исчезло без следа. Жандармы так и не появились. А они, скорее всего, ничего и не знали — заявлять об убийстве просто некому. Или знали, но бездействовали, что еще хуже. А через неделю в усадьбе появился новый управляющий, и жизнь пошла прежним чередом, как будто ничего и не произошло.

Девушка поняла — такое может случиться с любым. Окажись она не в том месте не в то время — ее труп затерялся бы в неизвестном направлении. Родственникам заткнули бы рты. Никто бы и слова не вякнул. Была Алевтина — и нет. Очень просто и естественно.

А покинуть поместье можно, как уже упоминалось — только ногами вперед. Увольнений по собственному желанию тут не признавали.

Что же, после всего пережитого, девушка решилась на побег. Не стану утомлять читателя историей ее бегства. Умолчу, как и чем Алевтина расплатилась с капитаном торгового судна, согласившегося доставить ее в Стим-сити.

Оказавшись в столице, девушка наконец почувствовала себя в безопасности. Как ни странно, но сюда Стюартам хода не было. То ли сказалась отдаленность регионов, то ли еще какие-то условия, но в столице клан не имел ни собственности, ни влияния, ни контактов.

Запасы наличности очень скоро подошли к концу, найти работу в столице для приезжей — почти нереально. Тут бы Алевтине и сгинуть, но она повстречалась с молодым ученым, которому уж очень приглянулась. Так Нитеркотт стала Демидовой. Они прожили вместе долгих пятнадцать лет, родили дочь Елизовету. Но прошлое, наконец, настигло беглянку.

Однажды Алевтина заявилась домой сама не своя. После продолжительных расспросов вся эта история со Стюартами выплыла наружу. И, как выяснилось, влиятельный клан наконец-то решил заявить о себе в столице. Прикупили недвижимость, и не где-нибудь, а на первом диаметре, куда просто так, с бухты барахты, не попадешь. А уж каких денег это может стоить… трудно себе даже представить такие суммы.

Несколько недель мы жили, как на пороховой бочке. Все ждали когда придут «мстить». А потом мне все это надело. И я решил отправиться к Стюартам лично.

О чем сейчас жалею каждый день. Непростительная ошибка. Обернувшаяся трагедией.

Конечно, меня и на порог усадьбы не пустили. Слова сказать не позволили. В мгновение ока оказался в жандармерии, под перекрестным допросом молодчиков. Когда же, спустя двое суток, все же вернулся домой, застал…

Угли. Вместо дома — остывшая сажа и копоть. Ни тел, ни вещей, ничего.

Что сказали в полиции — неосторожное обращение с котлом, поведшее за собой неуправляемый выброс тепловой энергии, то бишь, взрыв. Еще и штраф за это впаяли, как единственному оставшемуся в живых собственнику.

Совпадение? Я не верю в совпадения. Я вижу закономерность. Тот, кто живет вечно, ничего не прощает. И может себе позволить отложить месть на десяток-другой лет.

Да, во мне говорят эмоции — но кто бы сказал по иному, потеряв одномоментно жену и дочь?! Но все же я привожу факты. Факты всегда говорят сами за себя, в отличии от интерпретаций, которые говорят лишь о личности интерпретатора.

Что же, осталось досказать только окончание истории. Что случилось со мной после — не побоюсь этого слова — убийства Алевтины и Лизы.

Я не сдался. По крайней мере, не сразу.

Пытался ходить по инстанциям. Околачивался в жандармерии. Кричал об опасности. Даже пробовал выйти на пресловутый мифический «специальный отдел».

Все в пустую.

Меня либо высмеивали, либо прогоняли, либо что еще похуже. Никто не верит, никто не хочет верить. А те, кто знает наверняка, закрывают глаза. Ибо подкуплены, запуганы, прикормлены. Официальными путями правды не добиться — это однозначно.

С работы меня уволили, дом сгорел. Я стал бездомным алкоголиком, посмешищем в глазах обывателя. Мои изыскания о бессмертных — горячечный бред спившегося неудачника.

Что же, каждый сам решает, во что верить. Возможно, когда-нибудь и мои рассказы найдут благодарного слушателя.

О чем еще осталось рассказать? Немногое.

Я пробовал выследить Стюартов самостоятельно. Дело это непростое, потому что полиция не пускает бедняков дальше третьего диаметра, а проникать туда скрытно — неимоверно сложно. К тому же, никто из клана не передвигается вне усадьбы в одиночку. «Серая» гвардия никуда не делась. Впрочем, они и самостоятельно могут постоять за себя.