Корабль для уничтожения миров

И когда Бассириц подумал об этом, он догадался, почему его товарищи по команде так счастливы, что находятся здесь. Они стояли на возвышении, над толпой народа, на них глазели имперские плутократы, а они знали подлинную цену себе как солдатам, чувствовали предвкушение истинной награды. За свою безупречную службу – за годы мучений в тесных помещениях маленьких кораблей, за десятилетия, которые у них отняло Воришка-Время, за постоянную опасность внезапной гибели – они наконец получили самую великую награду, которую не купишь даже за самые бешеные деньги.

Если они просто погибнут в бою, и при этом тело их неплохо сохранится, и не слишком пострадает головной мозг, и даже если они останутся в живых, и будет продолжаться их долгая безупречная карьера – все равно Бассирицу и его товарищам предстояло жить вечно.

Вечно. А вечность не может отнять даже Воришка-Время.

Отсюда, с возвышения, Бассириц словно бы воочию видел обещание Императора.

Обводя своими необыкновенно зоркими глазами балконы, где собрались сильные мира сего, Бассириц вдруг кое-что заметил и прервал свои восторженные размышления. На небольшой веранде стояла пара. Она – в белом платье, он – в черной военной форме. Странная пара.

Человек в черной форме показался Бассирицу знакомым. Бассириц прищурился и попытался получше разглядеть парочку. Мужчина повернулся в профиль, что-то сказал своей спутнице, и молодой рядовой вздрогнул от изумления.

– Да это же капитан! – вскричал он.

– Где?

– Не может этого быть.

– Он только через несколько часов появиться должен!

Бассириц указал.

– Вот на том балконе. С женщиной в белом платье.

Остальные уставились в ту сторону, куда он указывал, заслонили глаза ладонями от яркого солнца, заливавшего площадь.

– Это здание, где живут сенаторы-секуляристы. Нашему старику там делать нечего, – компетентно заявил старший сержант Саман, который прежде служил с Заем.

– Зай – ваданец, Басе! Он не какой-нибудь там «розовый».

– Но это он. Я его четко вижу.

– Парень, да дотуда не меньше километра. Глюки у тебя.

Две фигуры на балконе подошли ближе друг к другу, взялись за руки, потом обнялись, пытаясь согреться. А потом черное и белое соединилось.

– Он целуется с этой женщиной, – объявил Бассириц.

– Ха-ха-ха! – взвыл от смеха Саман и чуть не перевалился через поручень. – Чтобы наш капитан целовался с «розовой» сенаторшей!

– Да чтоб он вообще с кем-то целовался! – озадаченно воскликнул Астра.

Весь взвод дружно хохотал над удачной шуткой Бассирица. Его снова хлопали по спине. Они все были веселые, их возбуждало то, что они стоят на такой высоте, выше толпы, выше обнаженных танцоров, выше зевак-богатеев. Выше всего, кроме громадного корабля, реальный двойник которого ждал их на высокой орбите над Родиной. Очень скоро они ступят на борт настоящей «Рыси» и отправятся к неспокойной риксской границе.

Они смеялись над возможной смертью.

Но Бассириц нахмурил брови. Только он один видел, что там, на балконе, на самом деле стоит капитан. И он видел, что капитан и женщина в белом обнимаются крепко и страстно. А в той маленькой деревушке, где родился и вырос Бассириц, старшие научили его одному правилу: никогда нельзя смеяться над поцелуем. Поцелуй загадочен и могуществен, хрупок и уязвим. Как всякая вспышка, поцелуй может угаснуть без следа, а может спалить целый лес. Над поцелуями смеяться нельзя.

Один поцелуй способен изменить весь мир.