Корабль, идущий в Эльдорадо

Официант принес мне графин с розовой жидкостью и непонятное месиво на большой тарелке.

— Это что еще за гадость? — спросила я.

— Традиционное аргентинское блюдо из фаршированных тропических овощей в кокосовом соусе и с гарниром из маиса, батата и риса, — невозмутимо ответил он. — А также аргентинская виноградная водка — граппа.

— А попроще у вас ничего нет?

— Нет. Сегодня в нашем клубе вечер аргентинской кухни.

— Ну ладно, — сказал я, наливая себе в стакан граппы, — пойдет.

Водка обожгла горло. На душе стало легче.

Дверь, ведущая на улицу, распахнулась. В маленький прокуренный зал ворвался сырой холодный ветер.

— Эй, кто-нибудь! — крикнула девушка, прекратив петь. — Закройте, к чертовой матери, дверь, а то меня ветром унесет.

В разных концах зала одобрительно зааплодировали. Но дверь, похоже, никто закрывать не собирался.

Тогда я встал и подошел к выходу. На улице лил дождь. Так хлестал, что не было видно ни зги. Я закрыл дверь. Тотчас зазвучали резкие, нестройные звуки рояля, хрип саксофона, плач гитары… Девушка, скорее, говорила под музыку, чем пела.

Вернувшись на свое место, я выпил еще граппы и принялся за традиционное аргентинское блюдо.

Зал понемногу заполнялся. Свободных столиков почти не осталось.

Отыграв несколько номеров, музыканты направились к стойке бара. А девушка-солистка подсела ко мне.

— Спасибо, что прикрыли дверь, — сказала она. — А то у меня хроническая простуда. — Девушка вставила сигарету в белый мундштучок и закурила. — Вам понравилось, как я пою?

— Да, — искренне ответил я. — Очень.

— В принципе, голос у меня так себе, но для этой дыры сойдет. — Она прищурилась, глядя сквозь сигаретный дым. — Не угостите девочку коктейльчиком?

Я заказал несколько видов коктейлей. Когда принесли высокие стаканы с насаженными на них ломтиками лимона, девушка первым делом выкинула эти ломтики на стол. А затем опрокинула в себя один за другим сразу два стакана.

— Ну вы даете, — сказал я.

Она взбила свои и без того пышные волосы.

— Я сегодня не в духе. Мой кот Альберт сорвался с балкона. С двенадцатого этажа.

— Тогда мы с вами друзья по несчастью.

— И у вас кот сорвался с балкона?

— Почти угадали. Только не кот, а я сам.

— Не больно-то я вам поверила. — Девушка подняла стакан, третий по счету, и залпом осушила его, словно там был не крепкий коктейль, а молоко.

Музыканты вернулись на сцену и в несколько расслабленной манере заиграли прошлогодний шлягер: «На обратной стороне сердца».

Граппа действовала вовсю. Девушка уже возбуждала меня.

— Какие у вас волосы красивые. — Протянув руку, я коснулся ее волос. — Прямо шелковые. И струятся между пальцами, как вода… как вода…

Девушка неопределенно хмыкнула и сняла с головы парик. На самом деле у нее была короткая стрижка. Почти ежик.

— Хотите я вам их подарю? — протянула она парик. — Раз уж они вам так понравились.

Я рассмеялся. Без волос девушка тоже была ничего.

— Давайте как-нибудь встретимся, — предложил я.

— Не получится, — покачала она стриженой головой. — Мы с вами, судя по всему, ровесники. А мужчины быстро охладевают к своим сверстницам.

— Ну, это вы с точки зрения женщины говорите.

— Ничего подобного. Я это говорю с точки зрения мужчины.

— Фанни, — позвал саксофонист в микрофон, — хватит кокетничать с молодым человеком. Иди работать.

— Значит, вы Фанни?

— Нет, меня зовут Ольга. А Фанни — мой сценический псевдоним. — Она натянула на голову парик и встала. — Хотите, я исполню что-нибудь лично для вас?

— Конечно, хочу. Спойте, пожалуйста, «Прощай». Знаете такую песенку?

— Такой песенки я не знаю, — ответила Ольга, и в ее карих глазах зажглись озорные огоньки. — Но что-нибудь лично для вас спою.

20

На другой день все еще лил дождь. Накинув плащ своего последнего отчима, я пошел к Дерябину. Обиды — обидами, но я не мог отказаться от своего обещания достать Ксении деньги.

Серега был дома и читал книгу под названием «Как стать сексуальной женщиной».

— Хочешь стать сексуальной женщиной? — кивнул я на обложку.

Он как-то странно посмотрел на меня.

— Ага.

— Пал Палыч не звонил? Как там насчет денег?

— Звонил… Но не Пал Палыч.

Дерябин смотрел все так же странно.

— Чего уставился?!

— Руднев, — медленно сказал Серега, — как зовут твою знакомую, которая машину грохнула?

— Ксения, а что?

— Ничего. Просто сейчас звонила какая-то женщина и интересовалась, скоро ли моя жена заплатит за разбитый «кадиллак».

— А при чем тут твоя жена… — начал было я. И тут же все понял: — Ксения — твоя жена?!

— Представь себе.

Я расхохотался. Действительно, это было смешно. Ксения — жена Сереги Дерябина!

— Вот хохма! — никак не мог я остановиться, — прямо как в плохой мелодраме!

— Почему же как в плохой? — хмуро ответил он. — Как в хорошей.

Я постарался сделать серьезное лицо.

— Серый, я, конечно, понимаю…

— Где ты с ней познакомился? — перебил он.

— В кафе «Жанна».

— Рассказывай.

Я все подробно рассказал, начиная с нашей встречи в кафе и заканчивая моим предложением в отеле полежать «просто так».

Серега слушал с непроницаемым лицо.

— А что было потом? — спросил он.

— Ну…

— Понятно.

Мы помолчали. По стеклу бежали капли дождя. Молчание затягивалось. Надо было срочно что-то сказать.

И я сказал:

— Ну и погодка сегодня.

— Угу, — неопределенно откликнулся Дерябин и, подняв с пола шпильку, стал вычищать грязь из-под ногтей.