Корабль Иштар. Семь ступеней к Сатане
Шрифт:
Я взглянул в щель. И почувствовал, как по спине побежали мурашки.
Чуть подо мной и не далее чем в пятидесяти футах сидел Сатана. Он открывал ворота своего черного рая перед погибшими душами рабов кефта.
При первом же взгляде я понял смысл этой сцены. Сатана сидел, наклонившись вперед, на троне из черного камня с алой подушкой, стоявшем на невысоком широком помосте. Он был в алом. Сбоку присел на корточки обезьяноподобный палач Санчал. Слева стояли два человека с закрытыми вуалью лицами. Один из них держал большой кувшин, а другой — золотой кубок.
У ног Сатаны поднималась с колен женщина.
— Ты, женщина, которая была Гретой фон Бонхейм, отвечай, кто я такой?
Она так же без выражения ответила:
— Ты Сатана.
— А кто я — Сатана?
— Ты мой бог!
Я почувствовал, как дрожит Баркер. Думаю, что и сам я вздрогнул. Нечестивый продолжал ритуал.
— У тебя не должно быть бога, кроме меня!
— У меня нет бога, кроме тебя, Сатана!
— Чего ты хочешь, женщина?
Она поднесла сжатые руки к сердцу. Голос ее дрожал, она говорила так тихо, что я с трудом расслышал:
— Мужчину и ребенка, которые умерли!
— Благодаря мне они оживут для тебя! Пей!
В его голосе звучала слабая насмешка, в глазах застыла издевка, когда он протянул кубок женщине. Схватив обеими руками, она осушила его. Потом поклонилась и отошла, ступая при этом более твердо, лицо у нее было восторженное, губы шевелились, как будто она разговаривала с кем-то невидимым, шедшим рядом с ней. Наконец она вышла из поля моего зрения.
Снова я почувствовал, как холодок ползет по спине.
В том, что я видел, было нечто истинно дьявольское, нечто подлинно отдававшее князем проклятых. Оно проявлялось в холодном высокомерии и гордости Сатаны. Оно было в его лице, в его сверкающих глазах, в позе огромного тела. Что-то действительно адское владело им, излучалось им, окутывало его. Я уже описывал это впечатление: будто он механизм из плоти и крови, в который вселился дьявол.
Мой взгляд следовал за женщиной, пока я мог ее видеть. Помещение было громадным. Через щель мне была видна едва ли треть его. Стены из розового мрамора без шпалер или каких-нибудь украшений. В стенах отверстия, похожие на входы в глубокие ниши, с серебряными занавесками. Большой фонтан отбрасывал звенящие струи воды в кроваво-красный бассейн. Повсюду стояли кушетки из розового камня, покрытые богатыми коврами. На них лежали, как во сне, мужчины и женщины. Их было несколько десятков, только в моем ограниченном поле зрения я насчитал не менее двадцати. Потолка я не видел.
Я подумал, что занавешенные отверстия — входы в помещения, где живут рабы.
Прозвенел гонг. Занавеси раздвинулись. В каждом отверстии стоял раб. С ужасным выражением в глазах они, не отрываясь смотрели на Сатану. Я вздрогнул. Похоже на исход проклятых.
Сатана поманил. К возвышению подошел мужчина. Я принял его за американца с запада. Вымокший и тощий, походка выдает
человека, привыкшего к верховой езде. Лицо орлиного типа, такие часто встречаются в горах; бледность и отсутствие зрачков делали его лицо похожим на гротескную маску. Рот тонкий и озлобленный.Как женщина, он лег на пол перед Сатаной. Человек в вуали протянул кубок держателю кувшина, тот налил в него зеленую жидкость. Кубок был передан Сатане.
— Встань, — приказал Сатана. Проситель вскочил на ноги, не отрывая взгляда от кубка. Нечестивый ритуал начался заново!
— Ты, человек, бывший Робертом Тейлором, скажи, кто я такой?
— Ты Сатана!
— А кто такой Сатана?
И снова богохульное признание:
— Ты мой бог!
— У тебя не должно быть бога, кроме меня!
— У меня нет бога, кроме тебя, Сатана!
— Чего ты хочешь, человек?
Раб выпрямился, голос его утратил безжизненность. Лицо стало жестким, как у палача.
— Убить человека, которого я ненавижу… найти его… уничтожить… убить медленно… много раз!
— Один раз ты убил его… слишком быстро, — злобно сказал Сатана и добавил без выражения — Благодаря мне ты найдешь того, кого ненавидишь, и убьешь его, как желаешь! Пей!
Он передал напиток. Еще дважды я слышал звон призывающего гонга, дважды видел, как из-за серебряных занавесей появлялись обреченные с бледными лицами и алчными глазами и исчезали. Один мужчина попросил власти над царством зверей. Другой — рай, полный женщин.
Сатана обещал и давал им зеленый напиток.
Кефт!
Сильнейший дьявольский наркотик, который давал выпившим иллюзию исполненного желания. А потом обращал мозг к самому себе, пожирал его. И дьявольская алхимия поглощала саму душу.
Я смотрел, как околдованный. Ева была забыта. Но если я забыл о ней, то Баркер — нет. Щель, через которую я смотрел, закрылась. Баркер коснулся меня, мы встали. Бесшумно прошли по тусклому черному коридору.
Меня слегка тошнило.
Какая прекрасная картина — Сатана, купающийся в поклонении своих рабов, распределяющий любовь и ненависть, темную власть и похоть, беспристрастно дающий каждому то, чего он или она больше всего хочет.
Да, иллюзия. Но более реальная для наркоманов, чем жизнь без напитка.
Но, Боже, их пробуждение!
И после пробуждения испепеляющее стремление бежать от реальности. Вернуться в мир иллюзий, куда дверь открывает только кефт!
Неудивительно, что те трое в музее пошли на смерть со слепым повиновением.
Если Сатана и не тот, за кого себя выдает, то сатанинской силы он не лишен.
Я не обращал внимания, куда мы идем, слепо следуя за Баркером.
— Ну, разве я был не прав? — неожиданно прошептал он. — Разве это не вход в ад? Кто же, по-вашему, Сатана?
Я пришел в себя.
— Продавец наркотиков. Притон а-ля Риц. Вот и все. Я видел опиумные притоны в Китае, по сравнению с которыми этот — землянка. А наркоманы там готовы перерезать горло за дозу так же просто, как эти рабы Сатаны.
Ни одно из этих утверждений не было вполне истинным, но мне было приятно так говорить.
— Да? — цинично переспросил он. — Ну что ж, думайте по-своему. Я надеюсь, вы на самом деле так думаете, капитан.
Я тоже надеялся, что смогу думать так.