Корабль мечты
Шрифт:
Шимон написал на пергаменте, мол, он онемел во время несчастного случая и при этом же потерял память. Но он знает, что родился в этом приходе, и теперь пытается выяснить, кто же он такой.
– Ты крещен, сын мой? – спросил священник.
Шимон кивнул.
– Помнишь ли ты, в каком году состоялось твое крещение?
«1474», – написал Барух.
– Значит, тебе сорок один год, – кивнул толстяк.
– Но он выглядит старше! – заметила служанка.
– Молчи, глупая, – осадил ее церковник.
– Но вы ведь сами об этом подумали!
– Простите
Вернувшись, он положил книгу на стол и почесал затылок.
– Но как же нам найти тебя, если ты даже имени своего не помнишь?
Шимон постучал себя по груди, точно пытаясь сказать, что об этом он сам позаботится. Открыв книгу, он принялся просматривать десятки имен. Временами ему попадались пожелтевшие от времени документы, вложенные в книгу между страниц. Жестом Шимон поинтересовался у священника, что это значит.
– Это бумаги о крещении, которые так и не забрали, – вздохнул церковник. – Темен простой народ. Знаешь, как это бывает. Они не понимают, что свидетельство о крещении важнее любого другого документа.
Шимон кивнул. Уж он-то это знал.
Он принялся внимательно листать книгу и наконец обнаружил кое-что подходящее.
Взяв метрику, он указал на себя, а потом на документ.
– Это ты, сын мой? – Взяв свидетельство, священник пробежал его глазами. – Так тебя зовут Алессандро Рубироза? Но тут написано, что ты родился в 1471-м году, а не в 1474-м.
Шимон пожал плечами. Он вновь указал на себя, а затем на документ.
– Мне это кажется немного странным, сын мой, – проворчал священник. – Кроме того, почему ты так и не забрал сво…
– Алессандро Рубироза? – вмешалась служанка. – Это невозможно. Я знаю, кто это.
Шимон оцепенел.
– Я его помню, потому что он недавно погиб. Когда ж это случилось? Чай, пару месяцев уж прошло, – продолжила служанка, хлопнув священника по плечу. – Ну же, вы его наверняка помните. Ну, мужик, которого убили в драке в той таверне, как ее… «Морской конек».
– А, тот самый? – Толстяк прищурился, с трудом припоминая случившееся. – Ты уверена, что его звали Алессандро Рубироза?
– Так же уверена, как и в том, что у меня геморрой в заднице. – Служанка с вызовом скрестила руки на груди.
Священник покачал головой. Похоже, его нисколько не смущали манеры его подопечной. Повернувшись к Шимону, он махнул метрикой.
– Это не твое имя, сын мой. Ты же слышал, тот несчастный мертв. – Церковник подошел к камину. – Уж он-то точно больше не придет для того, чтобы забрать свое свидетельство. Ну и ладно, одной бумажкой меньше.
Он уже хотел бросить метрику в огонь, когда Шимон подскочил к нему и вырвал бумагу у него из рук.
– Это не ты, – повторил священник. – Мне очень жаль, сын мой, но это не ты…
Шимон тщательно сложил документ и спрятал
его под одежду.– Что ты делаешь, сын мой? Смирись с тем, что это не ты!
Взяв перо, Барух написал на странице книги: «ВЕРНО. ЭТО НЕ Я».
– Да, но… – опешил толстяк.
Шимон вырвал страницу, на которой только что нацарапал эти слова, и бросил ее в камин.
– Нет, сын мой. Так нельзя…
И тогда Барух обеими руками схватил кочергу, замахнулся и ударил ею священника по лбу. Тот со стоном опустился на колени. Служанка, оцепенев, не двигалась с места, пока Шимон раз за разом бил церковника по голове. И только когда очередь дошла до нее, женщина попыталась бежать. Первый удар пришелся ей по затылку, второй размозжил череп.
Поставив церковно-приходскую книгу на место, Шимон опустошил коробку для сбора пожертвований и надел сутану священника.
Пару дней он собирался выдавать себя за церковника. В таком городе, как Рим, это никому не бросится в глаза. В таком виде его даже собственная жена не узнает.
Барух еще раз прочитал метрику Алессандро Рубирозы, человека, подарившего ему новую жизнь.
«И я больше никогда не буду евреем», – поклялся он себе, выходя из церкви Сан-Серапионе-Анакорета.
Шимон позволил ярости и ненависти вновь разгореться в своей душе. «И я не обрету покой, пока не найду этого проклятого юнца и не отомщу ему за все».
Глава 12
На рассвете в лагере загремели приказы капитана. Меркурио сразу же повернулся к Джудитте, и девушка заглянула ему в глаза, будто только этого и ждала. Вообще-то Меркурио хотел улыбнуться ей, но его взгляд оставался серьезным. И пронзительным.
И вновь юноша спросил себя, почему она кажется ему настолько знакомой.
Может быть, Меркурио узнал в ней самого себя? Что-то связывало их, парень это знал, но он не мог сказать, в чем состояла эта связь.
Бенедетта хлопнула его по плечу.
– Хочу проверить, как там Цольфо. Ты со мной?
Кивнув, Меркурио встал. И вдруг почувствовал себя виноватым, отведя взгляд от глаз Джудитты.
Цольфо уже проснулся. Закутавшись в одеяло, он болтал с солдатами. В руке мальчик сжимал меч, гордо воздев лезвие над головой. Оружие было настолько тяжелым, что парнишке едва удавалось устоять на ногах.
Цольфо смеялся, но Меркурио заметил какое-то странное выражение на его лице.
Увидев Бенедетту и Меркурио, мальчик тут же принялся щеголять мечом.
– Я мог бы отрубить этим жидам головы одним ударом! – похвастался он.
– Да прекрати ты уже нести эту чушь, – поморщился Меркурио.
– Все жиды – свиньи, – с вызовом заявил Цольфо.
– Так-так, давай-ка сюда меч, дружочек, – с упреком вмешался солдат, забирая у мальчика оружие.
Остальные вояки больше не смеялись.
– Этот доктор спас жизни многим из нас. Прислушайся к словам своего друга, завязывай с такими разговорами.
Солдаты разошлись по своим делам.