Корабль палачей(Романы, повести, рассказы)

— Тейрлинк был прав, — проворчал Списсенс. — Животные уловили запах сала или еще чего-нибудь съедобного и поняли, что можно воспользоваться отсутствием человека. Останься на борту хотя бы один человек, они держались бы на расстоянии. Короче, мы можем без каких-либо опасений посетить судно.

«Дорис» подверглось тщательному осмотру. В каютах ничего интересного обнаружить не удалось, но вот камбуз, как оказалось, подвергся настоящему разграблению лисами; мешки с сухим горохом и бисквитами были опрокинуты и рассыпаны, повсюду валялись объедки сала и солонины.

Каплар добрался до каюты господина Пранжье. Дверь в нее оказалась заперта, но моряк легко справился с замком с помощью ломика. Он с изумлением ознакомился с содержимым каюты.

— Провалиться мне на этом месте, если в содеянном виноваты лисы! — воскликнул он. — Вообще-то они обычно не пользуются фомкой, да и с ключами у них должны были возникнуть проблемы.

Уютная и ухоженная каюта представляла картину настоящего разгрома. Двери стенных шкафов болтались на сорванных петлях, их содержимое не просто валялось на полу, но и было разорвано в клочья. Книги, приборы, предметы мебели, дорогие бархатные шторы — все было разорвано, разломано, раздроблено какой-то дьявольской силой, основательно порезвившейся в каюте.

— Это невозможно объяснить никакой логикой, — сказал пораженный граф де Вестенроде.

Гюстав Леман заметил, с каким вниманием граф осматривал хаос обломков.

— Можно подумать, что кто-то использовал здесь паровой молот, — заявил Списсенс.

— Паровой молот… — задумчиво повторил граф. — Возможно, нечто похожее… Но…

Он провел пальцем по глубокой борозде на поверхности столика красного дерева.

— Камни… Если бы гиганты каменного века поработали здесь своими кремневыми топорами, результат, скорее всего, был бы аналогичным.

Он показал Пьеру Каплару черную крошку, прилипшую к его рукам.

— Это базальт, — негромко заключил он.

— Камни из долины Тинга! — прошептал рулевой.

Гюстав Леман, копавшийся в обломках, неожиданно воскликнул:

— Смотрите! Я узнаю это!

Он показал обломок камня, кристаллический излом которого отливал зеленым.

— Он очень похож на тот черный камень с зелеными прожилками, который господин Пранжье украл у меня и который…

Он покраснел и замолчал.

Граф взял у него камень.

— Кажется, я начинаю понимать, — пробормотал он. — Несчастный Пранжье! Наверное, он нашел точно такой же камень у убитых эскимосов…

На его лице проявилась смертельная бледность.

— Он пошел на смертельный риск! Он развязал Тоормак! — произнес он дрожащим голосом.

Списсенс и Каплар хотели расспросить его, но в этот момент послышался крик:

— Сюда! Скорее!

— Это Эме! — воскликнул Гюстав, выскакивая из заваленной мусором каюты.

Эме выглядывал из каюты капитана.

— Скорее, скорее, сюда! — взволнованно кричал он.

В противоположность каюте Пранжье, каюта капитана оставалась в порядке, если не считать нескольких опрокинутых стульев и валявшихся на полу подушек. Среди подушек, частично заваленное ими, лежало тело.

— Чей это труп?

Каплар поспешно откинул подушки.

— Это Холтема!

На полулежал бледный и неподвижный капитан «Доруса».

Пьер наклонился над телом.

— За свою жизнь я видел немало мертвецов, но никогда еще мне не приходилось видеть на их лицах выражение такого невероятного ужаса!

Граф де Вестенроде в свою очередь склонился над телом капитана.

— Этот человек жив! — заявил он, выпрямляясь. — Скорее, принесите воды и что-нибудь спиртное. Где аптечка скорой помощи, Каплар?

Аптечка оказалась в каюте, и граф достал из нее все, что требовалось в этот момент. Несколько часов после этого он безуспешно пытался привести в чувство лежавшего без сознания моряка.

— Это не имеет смысла, господин граф, — сказал Списсенс, — Холтема взял курс на противоположную сторону Бытия, и у нас нет возможности вернуть его.

Но граф продолжал манипуляции с телом, не теряя надежды. Он поднес флакон с эфиром к носу лежащего, а потом принялся энергично массировать его грудь, руки и ноги.

Внезапно Каплар воскликнул:

— Боже всемогущий! Он начал дышать!

Действительно, еле заметный вдох приподнял грудную клетку лежавшего без сознания человека, и его веки слегка вздрогнули.

— Плесните ему немного рома, несколько капель!

Прежде чем живительная влага попала в горло капитана, пришлось силой разжать ему стиснутые зубы. После этого признаки жизни стали еще более убедительными. На щеках появилась розовая краска, глаза слегка приоткрылись.

— Пульс стал сильнее! — радостно воскликнул Списсенс.

Им показалось, что лежащий пытается заговорить.

— Он что-то хочет сказать!

Каплар склонился над лежащим, пытаясь разобрать едва слышные звуки.

— Не понимаю… Он говорит про туман, про камни… Совершенно бессвязные фразы…

Каплар приложил ухо к самым губам Холтемы.

— Мне кажется, он засыпает!

Действительно, капитан уснул, уснул беспокойным сном, и сквозь его сон то и дело прорывались, неразборчивые слова, бессвязные обрывки фраз…

— Люди камня… Зеленый туман…

— Капитан Холтема, вы меня слышите? Это я, Пьер Каплар! — громко обратился к капитану рулевой.

Кажется, Холтема услышал и понял его. Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Но взгляд его оставался неподвижным, устремленным в одну точку.

— Я Пьер Каплар, — повторил бывший помощник капитана с «Доруса». — Вы помните меня?

Холтема попытался сесть.

— Каплар… Он умер… Погиб на Могенасе с двумя мальчишками… Бог свидетель, я не хотел этого. Но они погибли, погибли втроем!

— Нет, что вы! — закричал Каплар. — Мы не погибли! Мы здесь, все трое, мы живы!

Но взгляд капитана продолжал оставаться стеклянным, ничего не выражающим.

— Мертвы… Все трое… Там, на Могенасе…

Он закрыл глаза и печально улыбнулся.

— Небольшой домик с башенкой среди сада… Я никого не смог бы убить ради этого… Я не преступник, не убийца, как…

Его лицо исказила гримаса бешенства.

— …Как этот Пранжье!.. Демон, грязное животное, злобный хищник, я задушу тебя, потому что ты не человек, а мерзкое животное, настоящий демон!