Корабль-призрак

Заплясал язычок пламени. Саблин заметил, что поблизости не было двери, лишь глухие металлические панели. Не в коридоре же собрался прятаться старший моторист? Виталий даже засомневался в его адекватности. Шарапов залихватски подмигнул, чем только укрепил подозрения боевого пловца.

— Крибле, крабле, бумс. Сим-сим, откройся! — проговорил Шарапов и взялся за огромную, сантиметров пять в диаметре, гайку.

Она и еще три ее сестрицы-близняшки плотно притягивали к стене коридора стальной лист, чуть выгнутый наружу. Концы болтов, торчащие из гаек, густо покрывала ржавчина. Скорее всего, их нельзя было бы открутить даже гаечным ключом, если не насадить на него рычаг. А новый знакомый Саблина собирался сделать это голыми руками! Все же чудо произошло. Гайка легко повернулась, правда вместе со ржавым стержнем, торчащим из нее. Следом так же легко поддались и остальные три.

Слава осторожно, чтобы не загреметь, двумя руками снял выпуклую металлическую панель, продемонстрировал ее Саблину и гордо заявил:

— Фокус, братан.

На другой стороне панели оказались не болты, а поворотные защелки. Она была обклеена толстым слоем пенопласта, на ней имелись две дверные ручки.

— Залезай первым. Я тебе подсвечу. — Шарапов щелкнул зажигалкой.

Виталий пролез в достаточно просторное, где-то метр на метр, отверстие и оказался практически в полной темноте.

— Ты там только поосторожней, стекло!.. — проговорил Слава, сам забрался в лаз и вскрикнул, так как перегревшаяся зажигалка обожгла ему пальцы.

Свет исчез. Все погрузилось в кромешную темноту.

— Сейчас-сейчас. — Шарапов принялся дуть на зажигалку, чтобы остудить ее. — Посвети-ка мне.

Руки встретились в темноте не сразу. Наконец полыхнул язычок пламени. Шарапов взялся за дверные ручки, поставил панель на место и повернул защелки.

— Теперь ни одна падла нас здесь не найдет, — радостно сообщил он Саблину, порылся где-то в углу и достал свечку.

Теперь Виталий мог разглядеть, где оказался. Место это было странное. Все стены обклеены пенопластом. Само помещение довольно просторное, примерно девять квадратных метров. У стены с небольшим иллюминатором имелось что-то вроде кровати, сооруженной из деревянных грузовых поддонов. На ней лежал матрас. Иллюминатор был задернут веселенькой цветастой занавеской. От одной стены до другой тянулись три трубы.

— Горячее и холодное водоснабжение, канализация!.. Сам врезки делал, — пояснил Шарапов с хитрой усмешкой. — Даже унитаз имеется. — Он приподнял большую картонную коробку и продемонстрировал белое фаянсовое сиденье.

— А что у тебя здесь? — Каплей показал на две двухсотлитровые стальные бочки.

— Как это что? Брага! — Слава расплылся в широкой улыбке и поднял еще один картонный ящик, под которым оказался самый натуральный самогонный аппарат.

— Ты здесь самогон варишь? — с сомнением поинтересовался Виталий.

— Знаю, что не положено. Но не будь этой тайной каюты, мы с тобой нигде не спрятались бы. А тут даже можно ядерную войну пересидеть. Дай-ка я тебя сперва заштопаю, а то на твой глаз смотреть страшно.

Виталий присел на матрас. Шарапов принялся рыться в высоком шкафе-столбике, прикрученном к стенам.

— Где-то должны быть. У меня же все здесь есть. Я запасливый, — приговаривал Шарапов и копался в шкафу. — Вот они! — наконец-то произнес он и показал Саблину катушку черных ниток и иголку, воткнутую в нее.

— Ты когда-нибудь раны зашивал?

— А то. Рука у меня твердая. Для начала мы тебе рану продезинфицируем и нитки с иголкой тоже. Нитку вставить сможешь? А то у меня дальнозоркость, а эти басмачи, когда нас в трюм загоняли, очки мне разбили.

Саблин, держа иголку напротив свечки, так, чтобы видеть ушко, вставил нитку. Шарапов тем временем уже вытащил из-за металлических бочек с брагой объемную двадцатилитровую стеклянную бутыль в соломенной оплетке. Очень осторожно, словно лил расплавленное золото в форму, он нацедил мутноватую жидкость в металлическую кружку. В помещении тут же запахло самогонкой.

— Первой выгонки! — похвалился Слава.

Он смочил бумажную салфетку в перваче и аккуратными движениями прошелся по рассеченной брови Саблина.

— Терпи, Виталик! Знаю, что жжет, — заявил Шарапов и принялся аккуратно зашивать рану. — Не сильно болит?

— Я привычный, — спокойно ответил Виталий.

— Это хорошо. Главное в таком деле — не дергаться, а то пришью неровно, и шрам на всю жизнь останется.

— Шрамов хватает и без этого. Одним больше, невелика беда. — Саблин махнул рукой.

— Словно крестиком вышиваю! — Слава хохотнул, сделал еще несколько стежков и перекусил нитку. — Готово.

— И что, тебя до сих пор не поймали с твоим самогоноварением?

— Ни одна падла о моей точке не знает. Я же все по-тихому сделал. Пенопластом обшил, чтобы по звуку не вычислили. И вентиляция у меня имеется. Как пару свободных часов появляется — я сюда. Накатил сотку…

— Всего сотку? — удивленно спросил каплей.

— Ну, бывает и больше. Это зависит от того, сколько у меня времени. Потом на боковую, проспаться.

— Один пьешь?

— Исключительно в целях конспирации. Начнешь делиться — капитан вмиг вычислит.

Шарапов достал из шкафчика вторую кружку и осведомился:

— Накатишь, братан?

Саблин поинтересовался:

— Из чего гонишь?

— Из сухофруктов. В Турции по дешевке запасся прошлогодними, копейки стоили. Продукт отличный получился.

— Даже не знаю.

— Я же не пьянствовать предлагаю, а принять как лекарство в целях анестезии и поправления здоровья.

— Давай, — согласился каплей. — Все равно сейчас с меня толку никакого. Отлежаться мне надо.

— У меня и закусь найдется. — Слава снова порылся в шкафу, вытащил пачку галет и рыбные консервы.

Виталий тем временем нюхал самогонку. Давненько он уже не пил подобного продукта, баловался водкой или коньяком. Самогон обходил его стороной.

— Ну, вздрогнули! За победу! — предложил незамысловатый тост Шарапов, поднимая кружку.

— За будущее пить мне нельзя, — предупредил его каплей.

— Я же не за будущую победу предлагаю, а за ту, которую мы с тобой сегодня одержали. И тебе, и мне убежать удалось.

Кружки сошлись с глухим звоном. Шарапов привычно опрокинул первач в широко раскрытый рот, моментально проглотил его и зажмурился.