Корабль-призрак

– Шкипер, ты меня слышишь?

– Заткнись! Не желаю с тобой разговаривать! – громко сказал Андерсон.

– Не хочешь – не надо. Но как ты думаешь, куда пошли эти двое? И почему они оставили тебя в рубке?

Андерсон ответил не сразу, но повернулся наконец к пленнику.

– Я понимаю, куда ты клонишь, – наконец мрачно пробормотал он. – Сейчас ты скажешь, что русские нашли способ сбежать с корабля, а меня бросили здесь.

– Нет, я этого не скажу. Отсюда нельзя уйти. Точнее – нельзя уйти без моего разрешения.

Зигфрид многозначительно замолчал.

– Врешь ты все, – тоскливо сказал Андерсон, не дождавшись продолжения. – Если бы ты хотел отсюда уйти, то давно бы это сделал.

– А зачем? Я могу покинуть этот корабль в любой момент, но у меня еще остались здесь кое-какие дела. А вот ты отсюда уже не уйдешь. Ты думаешь, что мы все еще в Северном море, к востоку от Доггер-банки? Выгляни наружу, туман сейчас рассеется. Посмотри на часы и подумай: разве в это время года, в этих широтах и в это время суток может быть так темно?

2.

Леснику казалось, что он вынырнул из долгого-долгого беспамятства, вынырнул неизвестно где и неведомо когда...

Впрочем, так казалось лишь долю секунды.

Он стоял, где стоял – у открытого люка, напротив Дианы. Только в руке отчего-то успел появиться пистолет. Лесник абсолютно не помнил даже своего намерения вытащить оружие – очевидно, сработал рефлекс на непонятное и неожиданное.

Тем не менее он не стал убирать «беретту» в подплечную кобуру. Реакцию напарницы в новых обстоятельствах предугадать трудно...

– Что... это... было?.. – медленно, с трудом ворочая языком, произнесла Диана.

– Ничего особенного. Прокатились на машине времени. Ну-ка, что теперь показывает твой хваленый GPS? По-моему, ты можешь смело отправить эту игрушку за борт.

Диана несколько секунд вглядывалась в экранчик, затем покачала головой.

– Повременю. Еще пригодится... Навигационный спутник потерян, идет перенастройка на другой... Готово, сейчас обновляются данные... Есть! Ну вот, мы с тобой теперь оказались в юго-западной части Рыбинского водохранилища.

– Что???!!! – Лесник буквально выдрал прибор из рук напарницы.

– Успокойся, пошутила... Мы всё в том же Северном море. Скоро прилетят вертолеты, и принимать решения придется уже не нам.

Лесник молчал, вертя в руках GPS.

Потом язвительно спросил:

– А ты не пробовала нажать вот на эту кнопочку и поинтересоваться текущим временем и датой?

Теперь Диана выхватила прибор у коллеги.

– Боюсь, что вертолеты Конторы уже прилетали, – лицемерно посочувствовал ей Лесник. – И ни с чем улетели обратно. Двенадцать лет назад.

3.

Портативный приемник, унаследованный от Торстена, тоже функционировал вполне исправно – но упорно не желал выдавать ни музыки, ни новостей. Хотя эфир прямо-таки ломился от шумов искусственного происхождения.

– Похоже, к две тысячи восемнадцатому году все поголовно перешли на цифровое кодирование радиопередач, – предположил Лесник. – Жаль, интересно было бы послушать, что творится в мире.

Он смотрел вокруг, все еще не в силах поверить в произошедшее. Разумом осознал, человеческий разум способен осознать что угодно, но поверить... Это море и это небо – вода и воздух две тысячи восемнадцатого года?! Сколько же тогда лет ему, Леснику? И есть ли сейчас где-то в этом мире его постаревший на двенадцать лет двойник?

– Давай-ка вернемся в рубку, – оборвала Диана его размышления. – А то у меня как-то тревожно на душе.

– А что случилось?

– Спокойствие, даже наглость Зигфрида можно объяснить лишь одним: это не первое его перемещение во времени, и не второе... И он куда лучше нас знает, где и когда выныривает «Тускарора». Аппаратура, что ты нашел в трюме – от кого и зачем он получил ее?

– Зачем – можно предположить... Очевидно, для быстрой привязки ко времени после каждого скачка. Надо понимать, чисто астрономическими методами.

– По-моему, рисунок звездного неба меняется слишком медленно, погрешность будет огромная.

– Есть еще Луна, есть планеты... Теоретически на компьютере можно...

– Давай закончим этот разговор в рубке? – перебила его Диана. – Не доверяю я Андерсону. Сначала он чересчур нервничал, срываясь до истерики, – что отнюдь не подобает мужчине его профессии. Затем откровенно испугался и даже не пытался это скрыть. Потом – вспышка агрессии, потом шкипер притих и, по-моему, находится в полной депрессии. И как отреагирует на скачок во времени, непонятно. Не попытался бы наш племенной ариец как-нибудь запудрить Андерсону мозги...

4.

– Так что же все-таки произошло? Ведь вы должны были за ним наблюдать!

Лесник был в ярости. Андерсон сидел понурившись и сложив руки между колен, теперь он походил на двоечника в кабинете директора школы.

– Ну ладно, заснул – могу понять. Если бы Зигфрид каким-то образом перетер ремень, связывающий его руки – тоже не было бы ничего удивительного. Но ведь ремень перерезан!

– Значит, у него был нож.

– Его нож улетел в море во время драки!

– Стало быть, у него завалялся в кармане еще один! И вообще, что вы ко мне привязались?! Я не обязан подчиняться вам и отчитываться за свои действия! Сами виноваты, сказали, что выйдете на чуть, – а шлялись где-то три часа!

Лесник переглянулся с Дианой. Рубку и люк, у которого они стояли, разделяло метров двадцать, не больше. Для них прошло тридцать минут, для шкипера – три часа, значит...

Что именно это для него значит, Лесник понять не успел.

В рубку донеслись голоса.

Много голосов.

5.

Два десятка мужчин отнюдь не выглядели случайными визитерами, неожиданно обнаружившими корабль-призрак. Больно уж деловито и уверенно себя вели, по-хозяйски: двое открывали дверь – одну из тех, что не смогли открыть Диана и Лесник, еще несколько, громко переговариваясь, затаскивали в нее какие-то свертки. Пятеро или шестеро направились в сторону люка, под которым скрывалось логово Зигфрида. В сторону рубки никто не направлялся. Пока не направлялся....