Корабль-звезда

– Брат! – воскликнула Мемор, ибо Бемор не претерпел в молодости агонической трансформации Перемен, в отличие от большинства остальных. Быть больше, чем Мемор, означало остаться самцом.

– Мне показалось, такой сюрприз будет уместен, иначе вы могли бы столкнуться друг с другом в менее непринужденной обстановке, – весело прокомментировала Унаджьюханах, раздельно топорща рубиновые перья на груди.

Она явно наслаждалась происходящим.

– Прекрасная турбина твоего разума вращается гладко, – произнес Бемор вместо предисловия. – Я прочувствовал твои доклады. Весьма сложные и глубокие.

– Прочувствовал? – Мемор сообразила, что результаты полного сканирования ее личности, проводящегося в рутинном порядке для корректировок производительности труда, были доступны не ей одной. Обычно в таких вопросах старались блюсти приватность, но сверхсекретная операция требовала презреть личные границы.

– И крайне занимательные, – продолжил Бемор. – У тебя отличная память, а Подсознание служит ценным источником прозрений. Сами по себе факты, с какими довелось тебе столкнуться, достойны напряженной драмы. С трудом постигаю я природу этих странных чужаков, Позднейших Захватчиков. Но как же они дерзки!

– Что ты имеешь в виду? Что они от меня улизнули?

– Нет, я имею в виду их неожиданное технологическое мастерство, представляющее для нас интерес.

Мемор уверилась, что прекрасная турбина твоего разума была ироническим комплиментом, но почла за лучшее не привлекать к тому внимания Унаджьюханах.

– Ну, возможно, если только сумеем их адаптировать…

– Не думаю. Они чересчур нестабильны в видовом отношении. Лучше будет применить их для более масштабных задач нашего путешествия.

Это было что-то новенькое, выходящее за пределы проверенных временем предписаний Астрономов, да и других каст. Более масштабные задачи путешествия? В другой ситуации Мемор бы это шокировало, но не сейчас.

– Я пыталась ограничить их активность по настоянию Асенат.

Бемор отмел ее замечание раздельными вспышками зелени и морской синевы в оперении.

– Эти приказы отныне недействительны. Новая муд- рость явлена нам со звезд.

Мемор помахала перьями, пытаясь успокоиться, и предоставила инициативу Асенат. Она еще не отошла от ментального потрясения, в какое повергла ее неожиданная встреча с близнецом; Бемор воплощал путь, по которому могла бы двинуться и она сама, решив остаться мужчиной. Бемор держался резковато, говорил лаконично, без всяких претензий на дипломатичность и вежливых иносказаний. По-мужски. Лучше сменить тему.

– Я встретила непредвиденные трудности у силов, предоставивших приматам убежище. Должна признать, их оборона против нашей небесной рыбы оказалась эффективней, чем можно было прогнозировать для существ с химическими пушками. Я…

– Ты спаслась бегством, как и должна была, – мягко закончил Бемор, переминаясь с ножищи на ножищу в едва уловимом танце приветствия – пытается смягчить то, что последует дальше? – Находчивость приматов обрела нелинейное подкрепление у силов, которые в свой черед всегда отличались непредсказуемостью и доставляли нам проблемы.

– Они – дестабилизирующий фактор, – добавила Асенат, – и таковым остаются.

Но тут же отошла в сторону, позволяя близнецам скоординировать новообретенное равновесие. За ней удалилась Унаджьюханах, отвесив вежливый неглубокий поклон. До Мемор стало доходить, что встреча была устроена с намерением ввести ее в курс секретного дела, но так, чтобы это оптимально соответствовало вечной иерархической борьбе в обществе Астрономов, а также, разумеется, не поколебало статуса Убежища, где хранились самые старые записи и продолжалась работа по интеграции их со вновь поступающими данными.

Что же, придется ловить момент.

– И куда вторгается новая мудрость? – спросила Мемор, употребив древнее выражение, унаследованное, как считалось, от Строителей, хотя с надежностью ориентироваться среди бесчисленных эр Чаши было невозможно.

– Она пополняет кладезь наших знаний о гравитационных волнах и подлинном происхождении оных, – ответил Бемор.

– Насколько мне помнится, – сказала Мемор, – они приходят с Глории или из какого-то источника, расположенного за нею. – Это было известно еще до ее рождения.

– Не за нею, – произнес Бемор. – Не из другого источника. Источник расположен непосредственно в системе Глории.

– Нет ли все же вероятности, о какой ранее строили предположения, что гравитационные волны приходят из какого-нибудь иного места, волею случая проецирующегося на Глорию? Из какого-нибудь источника космологических масштабов, очень далекого?

– Нет. И близко нет. Вижу, ты зря тратила время своей ранней учебы.

Мемор поняла, что эта подколка отсылает к результатам их предварительного тестирования в сложном отборе перед возведением в касту Астрономов. Мемор никогда особо не давалось квадлинеальное исчисление, а Бемор никогда не забывал ей об этом напоминать… Положительно, она обязана вернуть себе хотя бы часть уверенности в разговоре, который проходит на глазах у вышестоящих.

– Но ведь такие огромные массы просто не могут перемещаться по соседству с планетной системой. Они бы дестабилизировали орбиты всех близлежащих миров…

– Эти представления надлежит пересмотреть. Если верить нашим торговым партнерам по Сети, факты говорят о противоположном.

– А при чем тут…

Бемор довольно просиял, но от избранной суховато-фактологической манеры разговора не отошел.

– Как тебе может помниться, несколько долгооборотов назад мы попросили их установить у себя гравитационно-волновые антенны и сфокусироваться на Глории. Они выполнили наше пожелание, и ныне, прибегнув к хитроумным торговым схемам, мы заполучили нужные данные.

Хорошо же. Нужно выгадать время на размышления.

– Я этого не знала. Дорого, да?

Бемор сохранил достаточное сходство характеров с Мемор, чтобы та без труда прочла по резким движениям его перьев, шелесту плюмажа, изгибам спинных гребешков (отчего перья из синевато-стальных стали индиговыми), что он предвкушает срыв покровов с какой-то потрясающей вести.

Асенат пошелестела розовыми шейными перьями, умело подав иронический сигнал. Мемор догадывалась, что между Бемором и Асенат разыгрывается один из актов игры высших каст, Status Opera, единственно допустимой в статичной общественной структуре – а именно таким должно было оставаться общество Чаши во имя стабильности. Допускались маневры в поисках предпочтительной позиции, но лишь осторожные, умелые, ибо незыблемость системы превыше всего.

Конец ознакомительного фрагмента.