Кораблики, или «Помоги мне в пути»

Видимо, пора было идти напролом. Тем более, что Полоз опять смотрел мне в глаза – теперь скучновато и уверенно. Возможно, уверенность эту придал Полозу Карлуша – он бесшумно возник рядом с его креслом.

– Да, Карлуша, да, – сказал Полоз, не отрывая от меня глаз. – Немедленно... А потом принеси кофейку...

Что значит "Да, немедленно"? Я скользнул взглядом за Карлушой. Но он проковылял не к двери за портьерой, а из холла.

Не знаю почему, но я опять вспомнил о "ПП". И шевельнулся в кресле так, чтобы задний карман был посвободнее. В эту секунду резко мигнул в лампах свет. И еще раз... Я вздрогнул. Нервы, черт возьми. А Полоз – тот, наоборот, неуловимо расслабился. И напомнил мне со смесью учтивости и вызова:

– Так какие же у вас причины... господин Питвик?.. Я правильно вас назвал?

"Пора", – подумал я. И невольно поднес согнутый палец к губе: почесать под носом, прежде чем сделать решительный выпад.

При этом рука зацепилась за лацкан. Я ощутил под ним тяжелый значок. И меня осенило. Словно бы случайно, а может, и не совсем случайно (понимайте, маэстро, как угодно) я отогнул на секунду лацкан – так, чтобы Полоз увидел значок с буквами "ОГ".

Он увидел.

Его лицо посерело и одрябло.

Потом он с усилием улыбнулся:

– Странно... Никогда не думал, что чем-то могу заинтересовать столь солидное ведомство...

– Как видите, заинтересовали, – сказал я, радуясь в душе, что значок сработал. – Поэтому причину моих вопросов я изложу несколько позже, а пока... Короче, что это за мальчик?

Полоз уже справился с замешательством. По крайней мере внешне он обрел прежнюю уверенность. Но отозвался покладисто и мягко:

– Вообще-то я крайне болезненно воспринимаю всякое вмешательство в мой творческий процесс. Но вам, разумеется, отвечу... Видите ли, это не совсем мальчик. Точнее, совсем не мальчик...

– А кто же?

– Как бы это объяснить поточнее... Это... скажем так – технический прием. Сценический образ, созданный на основе новейшей концертной технологии... Его следует рассматривать в одном ряду со световыми и акустическими эффектами, не более...

Я не выдержал, сорвался:

– Что вы мелете чепуху! Я отлично видел, как этот "световой эффект" вы везли в машине, а затем впихнули вон в ту дверь!

Я и сейчас был уверен, что мальчик томится взаперти, за этой дверью. Почти физически ощущал его тревогу и горькое непонимание случившегося. Интуиция редко подводила меня, а в такой вот напряженный момент – тем более...

Полоз произнес чуть снисходительно:

– Разумеется, в определенный отрезок времени результат эксперимента обретает некоторую материальную плотность. Но это не более чем плотность кристалла с видеозаписью. И вскоре она исчезает...

Я нетерпеливо дернулся, готовый потребовать: "Ну-ка, покажите мне эту "видеозапись". Но тут появился Карлуша. Ковыляя, прикатил столик с кофейником, чашками и сухариками.

– Дорогой мой, – обратился к нему Полоз. – Сделай еще одолжение, привези сюда мой хроно-скоп... Так надо, – добавил он, уловив на уродливо-бабьем лице Карлуши недоумение. – Я без утайки продемонстрирую господину Питвику свой метод. Во избежание подозрений, которые, видимо, у господина Питвика возникли.

Карлуша уковылял, Полоз разлил по чашечкам кофе. При этом поглядывал на меня сквозь упавшие на лицо локоны парика. Было в его поведении что-то ненастоящее, как эти локоны. Я видел, что он и боится, и в то же время быстро наглеет, а показать старается невозмутимость.

"Подождем с вашими демонстрациями. Сначала – мальчик", – хотел оборвать его я. И в этот момент тихонько завибрировала во внутреннем кармане коробочка радиофона. А я и забыл о нем!

Я вынул капсулу, прицепил к уху микронаушник. И услышал Юджина:

– Питвик! Ты куда канул? Ни слуху от тебя, ни духу...

– Развлекаюсь, – усмехнулся я в капсулу. – Сейчас вот в гостях у маэстро Полоза, руководителя детского хора "Приморские голоса". Слышал о таком?

– Ну как же, как же, – отозвался Юджин. На мой взгляд, слишком быстро и встревоженно. – А какого... лешего ты там ищешь?

– В силу некоторых обстоятельств... – сказал я небрежно. Это с детских лет Юджина у нас с ним был пароль. Он означал: "Будь осторожен, дело серьезное, не болтай зря" и так далее. Например, когда надо было скрыть от его деда наши излишне рискованные путешествия по развалинам... – В силу некоторых обстоятельств я счел необходимым нанести господину Полозу визит, и он любезно согласился побеседовать со мной... Кстати, если данные обстоятельства покажутся тебе странными или вдруг, не дай Бог, прервется связь со мной, у тебя будут все основания попросить у господина Полоза объяснения...

Все это я выговорил, глядя в лицо Полозу. Тот принужденно улыбался.

Юджин – он умница. Не стал сыпать на меня лишние вопросы. Только проговорил:

– Может, мне подъехать к дому этого господина? С кем-нибудь?

Это была мысль! Я так и сказал:

– Это мысль. Подъезжайте. И подождите в машине у ворот. Адрес... – Я вопросительно глянул на хозяина дома.

– Я найду, – быстро отозвался Юджин.

– Отлично! – и я отключился.

Видимо, я все же дал промашку. Полоз тут же сообразил:

– У меня создалось впечатление, что вы действуете не по заданию ОГ, а скорее по личной инициативе.

– Вы полагаете, это меняет дело? – досадливо огрызнулся я.

– Пейте кофе, прошу вас. Уверяю, он не отравлен.

Мы оба посмеялись, отдавая дань шутке. Но едва я взял чашечку, как опять возник Карлуша. Он катил на треноге с роликами длинный черный ящик.

– Спасибо, милый. Иди отдыхай...

Карлуша исчез, а Полоз подвинулся с креслом к ящику. Что-то нажал на нем. Плавно откинулась назад плоская крышка.

Я увидел клавиши, кнопки, циферблаты. Эта штука напоминала концертный синтезатор, который был в ходу у ансамблей в прежние времена (а может, и сейчас тоже, кто их знает).

Полоз оглянулся на меня. Взгляд был теперь тяжелый, без всякой светскости. Голос опять стал глухим. Слова, впрочем, были вежливы:

– Маленькая лекция, если позволите... Надеюсь, вам известны основы теории неисчезающей информации? Той самой, из которой следует, что никакое явление в мире не проходит бесследно, обязательно оставляет тот или иной отпечаток. Разыскав такой отпечаток, можно с определенной степенью достоверности воспроизвести явление, имевшее место в давние времена, и...

– Не утомляйте себя азбучными предисловиями, – сказал я.

– Виноват! Вы же специалист по темпоральным проблемам... Этот прибор, примитивно именуемый мною хроноскопом, настроен на... если можно так выразиться, на проникновение в звуки прошлых времен. Эти времена продолжают звучать в нашем пространстве, эхо их не умолкает, хотя в нашей обыденной жизни мы его не слышим... – Полоз, кажется, вдохновился. Или притворялся? Он согнулся над клавиатурой, опустил голову, быстро глянул на меня сквозь волнистую сетку искусственных волос. – Хроноскоп проникает в глубь любой эпохи, где раздавались голоса певцов! Уверяю вас, это совсем не сложный прибор. Сложна его программа, на которую я потратил полжизни! Но зато – вот...