Коренные изменения неизбежны - Дневник 1941 года

Наташа здесь прочла недавно мне, Ане и Кате Ильинской мой разговор с Л. Толстым, о котором я абсолютно забыл, где я защищал веру в бессмертие личности. Я знал, что я одно время так думал, и знал, что в письмах не раз соболезнуя по поводу смерти - к близким ‹умерших› высказывал это [136] .

11 октября.

8 октября утром я подписал составленный Л. С. Бергом текст обращения к директору Заповедника Боровое Д. К. Кунакову, молодому казаху. Он не окончил высшего образования, но человек очень неглупый и интересующийся наукой, представитель новой советской казахской цивилизации. В бумаге, мной поданной, мы обращались к нему с выражением желания об образовании Музея естественной истории Борового в курорте Боровое. На заседании 9 октября Кунаков сообщил, что темам, выдвинутым мной: 1) Радиоактивность в пределах Курорта и 2) Полезные ископаемые Курорта, Республиканское Управление Заповедниками утвердило на 1941 год - 1500 руб. и на 1942 год - 2000 руб.

136

Рихтер Андрей Александрович (1871-1947) - физиолог растений, академик.

12 октября. Воскресенье.

Как-то имел интересный разговор с П. П. Масловым. Маслов считает, что новая форма энергии - атомная - не изменит экономической структуры общества, не произведет того переворота, какой мне представлялся, когда я об этом говорил и думал.

Мне кажется, нет «законов» экономики, которые не изменились бы в корне, раз человек получит концентрированную энергию и 5 кило ее будут равны 200 000 тонн, потребных сейчас для того же эффекта?

16 октября.

Резкое изменение настроений о войне. Ясно для всех проявляется слабость вождей нашей армии и реально считаются с возможностью взятия Москвы и разгрома. Возможна гибель всего моего архива и библиотеки. Когда я уезжал ‹из Москвы› в июле - мысль о возможности потери и гибели мелькала, но не чувствовалась реально, как она выступает сейчас.

28 октября. Вторник.

Приехали ‹новые эвакуированные› из Москвы и Ленинграда, и впервые получились более точные данные.

Глубокое разочарование и тревога проявляются кругом. И ясно для всех выступает причина - бездарность центральной власти, с одной стороны, и власть партийных коммунистов-бюрократов, столь хорошо нам известная на каждом шагу, - ‹с другой›.

Картина, которая открылась перед нами, служит комментарием к тем огромным успехам, которые имели немцы за последнюю неделю. С одной стороны, радио - бездарное - перестают до конца слушать. На Украине, по-видимому, паника и беспорядок. Смена Тимошенко Жуковым - опоздала? Говорят, Буденный с большой армией окружен где-то на Украине. Бездарные генералы. Английская армия на Кавказе? Всюду наших войск меньше - неуменье маневрировать. Под Москвой много войск и оружия. Мариуполь взят ‹немецкими› парашютистами во время заседания областного комитета партии, - и секретарь партии бежал первый. Говорят, выселили немцев немецкой расы (‹город› Энгельс) в Караганду - попытка или подготовка восстания. Из Киева население вышло. В Москве в очередях антисемитское настроение. В центре нет людей. Из Ревеля была организована эвакуация так, что раненые и партийные попали под обстрел и много погибло.

Теоретически я не сомневаюсь: если не будет заключен мир - положение Гитлера безнадежно. Но население не верит ни командованию и ничего не может понять из глупой информации.

2 ноября. Воскресенье.

Невольно мысль направляется на ближайшее будущее. Крупные неудачи нашей власти - результат ослабления ее культурности: средний уровень коммунистов и морально, и интеллектуально - ниже среднего уровня беспартийных. Он сильно понизился в последние годы - в тюрьмах, ссылке, и казнены лучшие люди партии, делавшие революцию, и лучшие люди страны. Это сказалось очень ярко уже в первых столкновениях - в Финляндской войне, и сейчас сказывается катастрофически.

Я не ожидал тех проявлений, которые сейчас сказались. Будущее неясно.

Цвет страны заслонен дельцами и лакеями-карьеристами.

Сейчас мы не знаем всего происходящего. Информация делается так, чтобы население не могло понять положения.

Слухи вскрывают иное, чем слова и правительственные толкования.

Все время думаю о том, что выясняется на Украине, - если верна молва, что там сейчас национальная антирусская власть. Будто бы во главе правительства Винниченко [137]– фигура не крупная. Но вся Украина в руках немцев, и, может быть, этот огромный успех ‹германской армии› резко изменит положение? Страх Японии. Видна растерянность, так как информация официальная скрывала ‹перед населением происходящее›.

137

Лозовский А. (Дридзо Соломон Абрамович; 1878-1952) - историк, государственный деятель, в 1941-1948 годах возглавлял Совинформбюро.

3 ноября. Боровое.

М. Ф. Андреева [138] говорила недавно здесь Ане Шаховской, что Горький очень хорошо ко мне относился.

Мое последнее с ним сношение было мое письмо к нему при аресте М. М. Тихвинского [139] . В нем я говорил о крупном открытии Тихвинского техническом (в области красок). Я просил Горького показать это письмо Ленину. Горький просил передать мне, что это письмо было отобрано у него во время обыска, произведенного у него в заседании Общественного Комитета о голоде, в котором он председательствовал. М. М. Тихвинский был убит. Это - одно из бессмысленных убийств, которое и сейчас имеет следствия. Это было в 1921 году. С этих пор я лично Горького не видел.

138

Фаворский Алексей Евграфович (1860-1945) - химик, академик.

139

Ольденбург Сергей Федорович (1863-1934) - востоковед, академик. Непременный секретарь Российской Академии наук (1904-1929), друг Вернадского.

4 ноября. Вторник.

Появились было газеты - вчера два №№ «Правды» (еще в Москве от 24-25.X). «Известий» нет. Радио очень скудно, большей частью «анекдоты». Все, что можно достать для непартийных (бумагу, лекарство, хлеб, сахар, мануфактуру) - только по той или иной протекции. Как ‹обстоит дело› для партийных?

Все время мысль об Украине - я этого не ожидал. Откуда известие?
– Мне кажется, оно могло здесь идти только от партийных. Даже среди академиков такие имена, как Винниченко (совершенно забытый в русском обществе, а украинцев здесь нет никого), - пустой звук. Партийные здесь - как и везде очевидно, имеют другую информацию. В такой стране, как Казахстан, - их информация лучше и состав выше, чем в центрах. Русские партийцы, которых я встретил здесь, - Орлова, Замятин, Винокуров (парторг).

Если не сделают дальнейших ошибок, то «правительство» Украины эфемерно. Но пока все еще инициатива у немцев и улучшения центрального командования ‹Красной Армией› не видно.

Закончил вчера и сегодня читаю Дарвина «Происхождение видов» (академическое издание) - ‹книга› много мне дала для выяснения моего подхода к биогеохимической энергии и выяснения для себя самого моей математической концепции. Я как-то глубже и более «научно» понял то, что в 1925 году у меня выявилось как интуиция. Все время мысль в этом направлении работает.

5 ноября, утро. Среда.

Был Зелинский - рассказывал известия, привезенные сыном Деборина, приехавшего из Москвы. 16-го ‹октября› был прорыв в Можайском направлении. Немцы прорвались до Подольска. В Москве была паника. Академия предложила всем академикам и членам-корреспондентам выехать. Пущены были все вагоны (и метро) - увозили. В магазинах раздавали все даром. Шли пешком. Климцы отбиты, и жизнь восстановилась. Вероятно, это ‹…› [140] назначения Жукова и Артемьева. Газеты вчера не пришли.

140

Нюта - Короленко Анна Сергеевна (1884-1917), племянница Вернадского, дочь его сестры Екатерины Ивановны Короленко (Вернадской), жила в семье Вернадских с 1910 года после смерти матери.

7 ноября, пятница. Боровое.

Солнечный зимний день. Не скользко. Утром прошелся.

Сегодня «праздничный» день. Официальный праздник - 24-я (!) годовщина большевистской революции. Целое поколение прошло.

Вчера - и сегодня - ‹передавали› речь Сталина. Плохой аппарат. Но все же ясно, что война в конце концов кончится крушением немцев. Сколько могу судить по передаче других, тоже плохо слышавших, речь будет иметь значение.

Все эти дни приводил в порядок дневники Нюты с 1911 и до 1916 года включительно. Многое вспоминается. Ее дорогой образ восстанавливается и переживаем эти годы. Мне кажется, ни в философии, ни в религии сейчас нельзя найти опору - роль науки и социального творчества выступает на первое место.