Корм вампира
Шрифт:
Нет же — сразу руки начал распускать, вправляя мозги двум идиотам, выучившим пять предложений на английском языке и все — совсем не литературные. Она тоже хороша, поверила, что парней заинтересовал сам процесс обучения. Или преподавательница, скорее всего.
Ничего подобного — их занозил Аркан, заявивший, что не понимает по-русски ни слова!
"А Олег сейчас дергается…" — Валия не могла отказать себе в удовольствии слегка поиздеваться над молодым человеком. Только, отчего-то, даже самой себе призналась — исключительно любя, словно этот худеющий гигант растопил кусочек льда, поселившийся в сердце.
Не выдержало ретивое сердце брюнетки,
Сложилось слово "Вечность", но вместо того, чтобы "жили они долго и счастливо", он оказался в лазарете, а она — на самой простой и незамысловатой, "губе".
Девушка еще раз поерзала на лежаке и снова села на нем, по-турецки, поджав под себя ноги и опершись спиной о теплую стену.
Никто не мог ей объяснить, почему все стены этого убежища были теплыми, словно в них проложены трубы с горячей водой.
А кухонная утварь — не привычные всем и порядком осточертевшие чугунные и алюминиевые пережитки всех эпох, а вполне странные, легкие и удобные, с непонятными клеймами, кастрюли и сковородки. Ложки-вилки, те да — алюминька времен царя гороха, а вот посуда… Посуда — точно — нет! Да и сами плиты, и жарочные шкафы вызывали у девушки острое чувство неполноценности, своими ручками, таймерами и огоньками, плавно изменяющими свой цвет от зеленого к красному.
Ей уж куда привычней готовить на костре, чем поставить на плиту кастрюлю, повернуть ручку и спокойно ждать у моря погоды, гадая что именно она включила: тэн под кастрюлей или снова — духовку?
Валия закусила губу и стукнулась затылком об стену, приводя себя в чувство.
"Еще ничего не кончилось!" — Твердила она сама себе тогда.
"Сейчас-то все и начинается!" — Предупреждала ее интуиция, напоминая о давних событиях.
Можно было взять и уйти — длинные переходы в одиночку ей совершенно не внове, да и опасностей не ожидается. Но, вместо этого она болтается по базе, привлекая к себе нездоровое внимание.
"Да еще и отличилась!" — Валия снова приложила дурную голову к крепкой стене, наказывая саму себя, за глупость. — "А ведь Олегу могут сказать, что драка была из-за меня!"
"Свежая мысль" заставила девушку застонать от злости.
— Чаю или поболтать? — Услышала она из-за решетки тихий шепот и открыла глаза…
…"Мудрейший!" — Насмехаясь сам над собой, повторил собственный титул Джаулин, любуясь бушующими водами разгневанного Океана, так и не получившего свою жертву. — "Толку быть "Мудрейшим", если из верных людей — новообращенный секретарь… А из новых знаний… А нет их, новых! Обленились вконец!"
Вампир задернул плотную портьеру и снова разозлился — когда он только обживал этот зал, было достаточно потянуть за витой, синий с золотом, шнур и шторы раздвигались или съезжались без малейшего усилия, с приятным шорохом. Теперь уже просто снять и постирать — становилось проблемой, не говоря уж об исправлении простенького механизма!
Люди наполнили свой мир удобными вещами, облегчая свое существование, но, совершенно не задумываясь над тем, как это работает. Как люди, так и весь род эльфов привык бездумно использовать то, что есть. Шутка ли сказать, из тысяч и тысяч кораблей, отплывших когда-то из последней гавани и провожаемых человеческими проклятьями, чарами и тяжелыми камнями, в обратный путь отправилась лишь половина!
Остальные — остались гордо догнивать, выброшенные на берег земли Западной,
так и не ставшей для его народа, ни обетованной, ни счастливой. Остались догнивать не потому что время поработало над ними, портя такелаж и разрушая колдовские чары, наведенные подлинными Мастерами своего дела, а потому что потомки не помнили, как управляться парусами, какие чары надо накладывать на дерево, а какие — на корабельные снасти, подновляя и напитывая силой, перед дальней дорогой.Старейшие Семьи, Кланы и Роды, с печатью вырождения на дебильных лицах. Те, кто чувствовал приближение конца — решили начать все с нуля, отдав всех своих женщин в города-инкубаторы… Поставили все на одну, козырную, по их мнению, карту!
И проиграли, словно Проклятья тех, с Причала, все-таки догнали своих жертв и вцепились в загривки, сжирая без остатка.
Сейчас, его собственный секретарь, демонстрирует больше понимания, чем 700 летний Старейшина, выброшенный им в окно.
Джаулин открыл окно, выходящее в ночную пустыню, разулся и уселся на подоконник, касаясь босыми ступнями остывающего песка, вороша его пальцами и наслаждаясь получающимся массажем.
"Может быть, всю эту родовитую, вот так, одним махом, за окно? И набрать сотню толковых новообращенных, обучить, не торопясь и…" — Мудрейший скривился. Не впервый раз он думал эту крамольную мысль и каждый раз понимал — один новообращенный, доставшийся Лично Ему, талантливый и разносторонне образованный, скорее исключение из правил, чем правило. А теперь, когда его собственная паства прошлась мелкой метелкой по улицам больших городов, по коридорам европейских и азиатских университетов, выпивая тех, кто мог представлять хоть малейшую угрозу своей образованностью — он уже и не подберет и двух десятков.
Вот и ветшают человеческие города, зарастая сорной травой и дикими кустами. Еще десятилетие и начнутся еще большие проблемы — человеческие плотины придут в негодность и запасы пресной воды хлынут, ускоряясь и смывая все на своем пути.
А вода — это жизнь!
Уже сейчас нужны те, кто будут присматривать за постройками, подновлять и…
— Некому! — С горечью признался звездному небу, Мудрейший. — Некому…
Черная туча, словно поддерживая печаль Мудрейшего, быстро разрослась, закрывая блестящие драгоценными камнями, звезды.
С небес сорвалась капля влаги и упала, попав точнехонько на босую ногу Джаулина.
— Твои шутки? — Обратился к небу маг. — Одна капля в сто лет… И та — даже не в песок… Просто потрясающая меткость!
В центре черной тучи появилось круглое, ослепительно-белое пятно, словно кто-то открыл крышку канализационного люка и запустил внутрь яркие лучи полуденного солнца.
Свет пал на песок и… Растаял.
— Вот и поговорили… — Буркнул себе под нос, Джаулин и, щелкнув пальцами, слепил из песка человеческую фигуру — стройную, симпатичную девушку с острыми ушками и чуть грубоватыми чертами лица.
Кукла замерла перед своим создателем, качнула головой и вновь рассыпалась мелким песком.
У каждого свои тайны.
И скелеты в шкафу — тоже у каждого свои.
Эльф, кряхтя по-стариковски, вернулся в комнату и закрыл окно.
Очень скоро, очень-очень скоро, в эту комнату придут эльфы. Придут, чтобы задать один-единственный вопрос и, получив ответ, уйти восвояси.
От этого ответа будет зависеть так много, что становится страшно. Страшно оттого, что из года в год повторяется все эта процедура вопрошения, а ничего не меняется.