Корм вампира

Увлечение западными ценностями преследуют и лучших из лучших, прекрасно понимающих, что "эргономика" не пустой звук и худших из худших, полагающих, что "заграница нам поможет".

Ага. Поможет. За наши кровные нефть, газ и прочие ископаемые, превращая жителей таковых стран в сырьевой придаток, как это от века делала англия с индией, австралией и прочими своими колониями.

— … Слушай, а это точно — Казахстан?! — Поинтересовался Павлик, глядя на бескрайнюю водную гладь, раскинувшуюся от горизонта и до горизонта, с мелкими пиками островков и стремительными чайками. — Это и есть — Арал?!

— Нет, это Бухтарминское водохранилище. — Я даже не прятал улыбку, рассматривая ошарашенные лица своих коллег по службе. — Целое рукотворное море, по берегам которого раскинулись десятки баз отдыха, цементный завод и пара ГЭС, чья электроэнергия полноводным ручьем течет на продажу за бугор.

— Охренеть! Там яхта! С алыми парусами! — Н-да… Коллеги у меня начитанные, но в жизни на Востоке ничего не смыслящие. Федоров, насмотревшийся на мир собственными глазами, тихонько хмыкал, а остальные…

Остальные искренне ждали пустыни с двух-трех этажными юртами, к которым привязаны верблюды и миллионы тонн воды для них — неописуемое открытие.

Это они еще наш ленточный сосновый бор не видели!

— Вы, молодчики, нашего Азиата много не слушайте — Казахстан государство совсем не маленькое и можно найти на свою голову и пустыню, с солончаками и пыльными бурями, и ливень такой силы, что смывает машины с асфальта. Или вот еще страшенная сила — сель! — Федоров вздохнул и поежился. — Не расслабляемся и крутим головами…

— Пелядь копченая! — Услышал я сбоку и пропал! Рот наполнился слюной и мозги заклинило напрочь!

Пока руководство "ручкалось" с вновь прибывшими, знакомилось с обстановкой, мерялось картами и слегка ругалось, путаясь в терминах, я выбрался через дырку в заборе, ласково прикрытую густо разросшимся кустом сирени и осторожно, с оглядкой и предвкушением, затарился душистой рыбкой с золотистыми боками.

Получилось килограмма три — почти все, что лежало на столе, рядом с пришвартовавшимся крепким катерком с названием "Ручеек".

В командировку мы вылетели вчетвером: Федоров, как старший и мудрый, Павел Суров — самый молодой из нас, вместо рабсилы, Семен Фарата — вечно ругающийся, когда его фамилию писали с буквой "д", суровый аквалангист-диверсант, невысокий и, очень плавный в движениях. Ну и я, как козий хвостик и вечная затычка во всех бочках, особенно если затык происходит по обеим моим специальностям — психологическим и водолазным.

Запах копченостей сдал меня коллегам с потрохами.

— Это что за зверь?! — Семен разглядывал жирнючую рыбешку, в полметра длины.

Ну, хорошо, 45 см!

— Какая, нахрен, пелядь?! Думаешь, я пеляди не видел? — Потянув носом, диверсант колупнул крепким ногтем рыбью шкуру, добираясь до мяса. — Здоровая, слишком… И запах… Вовсе не пелядиный! Зуб даю!

— Сема… Ешь молча. — Федоров вышел из двухэтажного домика и подкрался к нам. — И зубы, побереги. Это — пелядь! Ее специально сюда завезли и акклиматизировали, еще в 60-е годы. Рыбка прижилась и пошла в рост.

Начальственная длань замерла над пакетом, выбирая жертву.

Едва я отвалил на берег, помыть руки и морду, смывая рыбий, неистребимый запах, как из-за кустов появилось хитрое лицо продавца, поманившего меня пальцем.

Зная "наших", можно было ожидать чего угодно, включая копченого лосося или чего покруче…

Завернутый в полотенце пирог, размером с колесо в 17 дюймов, мои встречали с видом тихого шока на лицах и паникой в глазах.

Интересно, а если бы я предложил им бесбармак?

Федоров качал головой, но от пирога не отказался.

На свежем воздухе меня всегда бросает из крайности в крайность: то я жру, превращаясь в шарик с лапками и валяясь потом на пляже, вытапливая из себя сало, а то, схваченная с утра чашка кофе остается единственной едой на весь день, наполненный пешими прогулками по нехоженым тропам склонов гор.

Наши луженые желудки благосклонно принявшие подношение, потребовали покоя и расслабления, для более качественного переваривания и усвоения.

С ужасом представил себе, что произойдет, если, не приведи все звезды мира, над нашими головами, придется нырять! Все наши диеты, все строжайшие рекомендации и инструкции…

Семен меня просто убьет!

— Пойдем двумя бортами… — Федоров тяжело вздохнул, икнул и потянулся за кружкой с горячим чаем, до которого был особым любителем. — Наши коллеги под это дело еще и вертушку запросили, но… Это будет завтра… А сегодня… Судя по координатам, контейнер застрял где-то на песчаном островке… Так что, не сбылись твои предсказания, по поводу поезда, Олег…

— … Вижу, Александр Николаевич, Вы уже пообедали! — "Пузан" с погонами полковника на камуфляже рассматривал нас своим прищуренными глазками истинного степняка, способного разглядеть иголку в пыли и различить в траве подкрадывающегося к отаре овец, волка. — Узнаю сокола по полету, а коллегу — по умению устроиться!

— Война-войной… — Флегматичный Федоров, это нонсенс! Весь такой расслабленный, словно расплывшееся по дну тарелки, растаявшее желе.

Кошмар!

— Катера будут готовы через 30 минут. — Полковник тяжело вздохнул и уселся за вкопанный столик, рядом с нами и, не чинясь, потянул себе кусок пирога. — Плохое у меня предчувствие, Николаич… Где-то нас подставили и причем совсем не по-детски. Не должен был ваш контейнер по Бухтарме идти. Тем более, такой здоровый, 40-ка футовый! Проще его на платформу, под охрану и прямым путем, до границы… Желательно на "Тулпаре", чтобы без задержек!

При этих словах Семен ткнул меня ногой под столом и расплылся в улыбке — спор был, так что кому-то придется теперь пахать в поте лица своего, отрабатывая проигрыш!

— Считаешь, Аким, что не просто так "ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж"?

— Сам посуди… И ребят тебе спроворили. И корабли и даже вертолет. И китайцы, кстати, помалкивают — не лезут и вопросов не задают, а ведь наверняка тоже отслеживают контейнер, по своим каналам. И договор этот, о речной доставке… Странно, что именно наша сторона настояла на нем.