Корм вампира

Я даже не удивился, когда узнал, что ее позывной "Кракаджу". Та самая росомаха и есть…

Сбив мне студенческую корону и расставив точки над буквой Ё, за пару месяцев она превратила меня в дикое, но симпатичное, чудовище.

Именно от нее я набрался философско-житейского опыта и спокойствия, похоронив юношеский максимализм и распрощавшись с остатками инфантильности.

Настя ревновала к ней сильнее, чем ко всем своим подружкам, вместе взятым. А уж ревность у нее отсутствовала, словно при рождении ее обнесли сей чашей, а затем, подумав, забрали и ту, что досталась от родителей, по наследству.

Так что, телефоны мы друг от друга не прятали и пароли от почтовых ящиков и соцсетей лежали в общем вордовском файле, названном "Склерозником".

Пришлось зазывать "Росомаху" в гости и оставлять их тет-а-тет, под предлогом срочного вызова на работу.

За эту аферу я сперва получил от Феклы, а потом и от Насти.

Зато "поревнушечки" кончились и в моей, тогда молодой, семье, воцарился мир.

Благословив меня на "выездные", пенсионерка с удовольствием взялась за личный состав, вправляя им мозги налево и направо, а я купался в легкой безнаказанности, никогда не перегибая палку, но отчаянно сопротивляясь ношению формы.

Федоров меня уже и штрафовал и взыскание паял и Феклу натравливал — без толку.

Я всего дважды одел форму и одевать в третий раз не собирался даже под страхом десяти лет расстрела через анальное отверстие.

Первое одевание обрушило на меня трех психов-иностранцев, а второе — едва не сделало заиками все семьи, когда наше с Настеной первое авто — старенькое "Вольво", влетело под "Маз"- бензовоз и скрылось в облаке дыма и веселых язычков пламени.

И пусть безовоз был пустым, а мы пролетели под ним, лишившись крыши, как в голливудских боевиках четвертого сорта, но знак был понят, осмыслен и таскать форму я больше не собирался.

— Угу. Азиат Генрихович снова спит… — Сдал меня с потрохами, водила.

Горловой рык, вырвавшийся у Федорова, дал понять, что шутки кончились и началась она, огроменная, волосатая, разделенная на две половинки…

— За дорогой следи, дорогой… — Меня всегда интересовало, со времен уроков НВП, ОБЖ и прочих спецпредметов — у военных это врожденное или этому можно научиться? Вот как выдаст отец-командир, так и не знаешь, бежать и прятаться или сразу прятаться?

И от кого, прятаться и куда бежать — совершенно точно — не понятно.

— Морской контейнер, отправленный нами для китайских друзей, выдал оповещение о вскрытии. — Федоров, святой человек, начал сначала, для особо тупых психологов. — Наша маленькая задача, скататься и проверить что случилось. Оружия не берем, спецоборудования — по минимуму. Чартер до Астаны через сорок минут, так что особого повода для спешки нет. Оттуда, коллеги обещали подкинуть, по старой памяти, прямо до места.

— Морской контейнер, в Астане? — Снова я прохлопал ушами часть вводной. — Подводная лодка в степях Казахстана?!

— Для психологов! Контейнер морской. Движется речным транспортом в Китай. — Федоров начал чеканить фразы демонстрируя раздражение. — Что-то не понятно?

— Контейнер? — Начал я загибать пальцы, для наглядности.

— Контейнер. — Качнул головой старшой, начиная что-то подозревать.

— Для Китая?

— Для Китая.

— Через Казахстан?

— Через Казахстан.

— По Иртышу? — Уточнил я, отчаянно потея от того, что придется сказать старшему по званию то, что я думаю.

— По Иртышу.

— На барже?

— Убью! — Федоров себя контролировал лучше, чем я. Но и к его терпению приближался пушной зверек. — Разумеется на барже! Или, думаешь, на руках потащат, как египетские рабы?

— Последней баржей, что я видел плывущей по Иртышу, было летнее кафе "Арабелла", что сорвало в один ветреный вечерок… После этого, только рыбачьи лодки, резиновые, которые. Ну, и пару катеров и отнюдь не на подводных крыльях… Не думаю, что за последние пару лет кто-то озаботился расчисткой фарватера. Сильно замелевшего, за годы независимости.

Армейский скупой мат.

Всеобъемлющий, всеобъясняющий и всем понятный, наверное, с пеленок.

Остальная группа переждала бурю молча, изредка то демонстрируя мне кулаки, то вертя пальцами у виска, а то и соболезнующе качая головами.

Федоров, связавшись с "Головой", изящно и легко объяснил смысл проблемы своему собеседнику, буркнул: "Не могу знать, но того, кто знает — знаю!" и ткнул мне свой кнопочный выкидыш "Нокии" под нос.

— Говори. — Потребовал "Голова" — Головин Эхнатон Амарканович, вечно ходящий по нашему зданию в щегольском сером костюме-тройке и не переваривающий курильщиков на дух. — Что предполагаешь?

— А и предполагать не буду… Сняли с реки, да и поставили на рельсы. Так что будет теперь ваш, простите, товарищ генерал-лейтенант, наш контейнер телепаться по железке со скоростью 40 км\ч, пропуская все встречные и поперечные. И, скорее всего, кто-то уже полюбопытствовал, что едет…

— Вернешься — старшего получишь. — Пригрозил мне Головин самым ласковым тоном, на который был только способен. — А если по-твоему окажется… Перепрыгнешь. Но и отработаешь, потом…

— … Генрих Мухаммадиевич Олегов… — Капитан-пограничник в задумчивости вертел мой паспорт переводя взгляд с фотографии на мой светлый лик. — это каких же кровей будете, Генрих Мухаммадиевич? Нежто — русский?

— Поляк, блин! — Вырвалась из моих уст чистая правда — польская кровь в моих жилах тоже водилась, не мешая, однако, над пшеками от души стежить при каждом удобном случае.

Хрюкнув, капитан поставил печать и козырнул, пропуская через рамку.

Отключенную, по причине прохождения нашей группы.

Вот ведь обидно-то что, у всех, паспорта на "левые" данные, а мне снова досталась "вариация" на тему моих собственных, родных, законно полученных при рождении.

— Ну, особо опасный, счастливого полета! — Напутствовал нас капитан и ехидно мне подмигнул.

Только в самолете, старом, добром "полста четвертом", до меня донесли смысл этой шутки коллеги, ткнув носом в заглавные буквы и улыбаясь во все шесть пастей…

Понимая, что обижаться на всех — обижалка порвется, присоединился к всеобщему веселью, настраивая себя на самые изуверские методы мести. Главное — не попасться! Иначе меня сдадут "Росомахе" и буду я снова приводить в порядок картотеку психических заболеваний сотрудников нашей и соседней, структур. Один и во вне рабочее время.