Корм вампира
Шрифт:
Пусть мокро, грязно и скользко, тело надо приводить в порядок!
Если прищурить глаза и проявить хоть малость фантазии, можно представить себе, что бежишь ты не по грязной тропинке, проложенной по периметру острова, а по мокрому асфальту родного города, как обычно раскопанного городскими службами. И звуки океана — автолюбители, спешащие на работу в другой конец города и рычащие своими моторами на светофорах. И берег океана — вовсе не берег океана, а обычная набережная, заросшая диким лесом и кустами, из которых доносятся очень разные звуки, похожие и на крик чаек, и кряканье местных
Серая тень, мелькнувшая в кустах и неосторожно стряхнувшая с них потоки капель, тоже вполне может оказаться обычной собакой, спущенной с поводка ленивым хозяином.
— А вот рычать на меня не надо! — Привычно отфутболил я серую морду, зарядив с левой ноги. — И не такие "рычалки" лишились!
Самое печальное заключалось в том, что все эти оборотни-шмоборотни, для меня совершенно на одно лицо. Только размерами отличаются…
Вырвавшись из своих фантазий, присмотрелся к кустам, развернулся и припустил, что было сил обратно, на берег океана.
Сучий полковник пришел в себя намного раньше и выпустил "белок" на охоту!
Одна уже получила и теперь потрясенно приняла человеческий облик, со свернутой набок, челюстью.
Еще три весело гнались за мной, считая, что в любой момент смогут своротить меня с выбранного пути.
Ага!
Тощие, слишком!
Волчик, решивший заступить мне дорогу к берегу, так и остался лежать в грязи, поскуливая и перебирая передними лапами — кувырок в стиле "а волчья шкура вместо подстилки", отрабатываемый мной уже месяц, оказался очень эффективен. А позвоночник волка совсем не рассчитан на две сотни кг, на него падающих сверху.
Так что, хруст волчьего хребта был мне наградой, а там и до берега всего метров двадцать, которые я и пролетел, словно на крыльях.
Мелькнули тела веселых бутылконосов, сделавших вокруг меня круг почета и почему-то устремившихся в открытый океан.
Предатели!
Проводив взглядом их спинные гребни, помахал рукой скопившимся на берегу серым сущностям, лег на спину и подставил лицо горячему солнцу, вытапливая жир через все поры на лице.
Пару минут ничего не происходило, а потом, нашелся самый смелый…
Не доплыл, остановленный тяжелой пулей, отправленной морпехом с камня, левее стаи.
Бутылконосы тут же пожаловали, пытаясь спасти тонущую собачку…
Млин! Да они ее — жрали!
Жрали, распуская на куски и оставляя на воде расширяющиеся кровавые пятна.
И вообще, по-моему, это и не дельфины, вроде…
Вот убей память, не вспомню, у кого хвосты вертикально, а у кого — горизонтально?!
Подкрепившись, "непонятные рыбки" направились в мою сторону, видимо, попробовать на зуб. Но, вот странность — развернулись и снова уплыли от берега прочь, очищая мне дорогу.
Пока я отвлекался на "заливную рыбу", обстановка на берегу тоже изменилась: белый песок пачкали реки крови, вытекающие из двух животных, а остальные осторожно ходили кругом гордо стоящего в человеческом виде, Курта-Вильгельма-Эрика фон Гелленау, барона Лютов, старательно принюхиваясь и не делая попыток на него броситься.
Видимо те, кто бросился, уже раскинули мозгами, получив тяжелые подарки, отсылаемые нашим морпехом, от всей его
щедрой и хлебосольной, души.— Олег! — Барон развернулся ко мне, сложил руки рупором и заорал в мою сторону, словно я на другой планете. — Можешь выходить! Свои!
Ответ, рвущийся из меня наружу, был матерный и, слава Звездам, молчаливый.
Стая, обступившая своего вожака, расступилась, выпуская меня на берег и вновь сомкнулась за моей спиной, беря в почетный караул.
"Фиг вам, серые! Готовить на вас и не собираюсь!" — Мстительно пообещал я самому себе, а вслух не преминул проявить вежливость, поблагодарив за спасение.
Барон не поверил.
Стая — тоже.
И правильно сделали — без их помощи я бы в воде оказался только через пару часов, смывая трудовой пот удавшейся тренировки.
Через минуту я оказался стоящим в окружении голых, изможденных людей, все-же гордо посверкивающих черными и зелеными глазами.
Всего девять человек.
И, как прикажете теперь с острова сваливать?!
Вот, вот она, жизненная аксиома: "никогда не откладывай на завтра то, что мог сделать вчера!"
Теперь точно, придется готовить!
Надеюсь, удастся припахать к этому делу морпеха…
Припахать удалось всех: Курт и Бен тут-же умчались проверять ловушки, пара волков покрепче, столкнула в воду тела "не выживших" и полезла на чердак, доставать сушеную рыбу, остальные честно растворились в тени зарослей нашего острова, пообещав вернуться с добычей.
Никогда не знал, что на нашем острове столько свиней!
Первые тушки ушли сырыми — оборотни славно подкрепились и уже не выглядели такими истощенными и побитыми. Через пару часов возник и десятый оборотень, получивший от меня по зубам, на узенькой тропинке. Оборотень, с переломанным позвоночником, увы не выжил и отправился подкармливать рыб.
Может быть, и выжил бы, но… Младших оборотни не любили, платя им сторицей за все свои беды и подобие.
— А ведь нас, теперь, чертова дюжина… — Вздохнул суеверный морпех, посчитав серые спины и животы, довольно развалившиеся у нас на веранде. — Не к добру…
— Что ни делается — все к лучшему. — Курт устало улыбнулся. — Зато теперь мы знаем, где войти в бункер!
— Многие знания — многие печали… — Бормотнул я, падая на пол и сбивая с ног, стоящих.
Бен успел сгруппироваться и откатиться в сторону, а вот Курт — нет.
Ветвистый разряд молний веером прошелся над нашими головами, наполняя воздух запахом озона.
Полковник пришел по наши души!
И ведь точно выбрал время, проработав все детали!
Офицер, тут уж ничего не поделать…
Пока мы катались, стараясь оставить между собой и полковником хоть какой-то барьер, оборотни кинулись в атаку.
Я никогда не любил запах горелой шерсти…
Да и мясо я предпочитаю жареное, а не горелое заживо.
Очередной разряд достал меня, и тело выгнуло дугой, до хруста, до рванины мышц и выверта суставов, наполняя болью каждую клеточку этого чужого мне тела и заставляя выть от безнадеги и собственного бессилия.
Еще и еще, словно полковник, увидев меня, вцепился своими электрическими плетями, мстя за мой длинный язык и наслаждаясь своей местью.