Корни Иггдрасиля

Братья начнут Биться друг с другом, родичи близкие в распрях погибнут; тягостно в мире, великий блуд, век мечей и секир, треснут щиты, век бурь и волков до гибели мира. [120]

И тогда свершится великое событие: Волк поглотит солнце, и люди почтут это за великую пагубу. Другой же волк похитит месяц, сотворив тем не меньшее зло. Звезды скроются с неба. И вслед за тем свершится вот что: задрожит вся земля и горы так, что деревья повалятся на землю, горы рухнут, и все цепи и оковы будут разорваны и разбиты. И вот Фенрир Волк на свободе, и вот море хлынуло на сушу, ибо Мировой Змей поворотился в великанском гневе и лезет на берег. И вот поплыл корабль, что зовется Нагльфар. Он сделан из ногтей мертвецов. Потому-то не зря предостерегают, что всякий, кто умрет с неостриженными ногтями, прибавит материала для Нагльфара, а боги и люди желали бы, чтобы не был он скоро построен. Но плывет Нагльфар, подхвачен морем. Правит им великан по имени Хрюм. А Фенрир Волк наступает с разверстою пастью: верхняя челюсть до неба, нижняя — до земли. Было бы место, он и шире бы разинул пасть. Пламя пышет у него из глаз и ноздрей. Мировой Змей изрыгает столько яду, что напитаны ядом и воздух, и воды. Ужасен Змей, и не отстанет он от Волка. В этом грохоте раскалывается небо, и несутся сверху сыны Муспелля. Сурт скачет первым, а впереди и позади него полыхает пламя. Славный у него меч: ярче свет от того меча, чем от солнца. Когда они скачут по Биврёсту, рушится этот мост, как уже говорилось. Сыны Муспелля достигают поля, что зовется Вигрид. Туда же прибывают и Фенрир Волк с Мировым Змеем. Локи тоже там, и Хрюм, а с ним все инеистые великаны. За Локи же следуют спутники Хель. Но сыны Муспелля стоят особым войском, и на диво светло то войско. Поле Вигрид простирается на сто переходов в каждую сторону.

120

Строфа 45 «Прорицания вёльвы».

Когда свершились все эти события, встает Хеймдалль и трубит громогласно в рог Гьяллархорн, будит всех богов, и они собираются на тинг. Вслед за тем Один скачет к источнику Мимира и испрашивает совета у Мимира для себя и своего воинства.

Трепещет ясень Иггдрасиль, и исполнено ужаса все сущее на небесах и на земле. Асы и все эйнхерии вооружаются и выступают на поле битвы. Впереди едет Один в золотом шлеме и красивой броне и с копьем, что зовется Гунгнир. Он выходит на бой с Фенриром Волком. Тор с ним рядом, но он не может прийти ему на помощь: он положил все силы на битву с Мировым Змеем. Фрейр бьется в жестокой схватке с Суртом, пока не падает мертвым. А погубило его то, что нет при нем доброго меча, отданного Скирниру. Тут вырывается на свободу пес Гарм, привязанный в пещере Гнипахеллир. Нет его опасней. Он вступает в бой с Тюром, и они поражают друг друга насмерть. Тор умертвил Мирового Змея, но, отойдя на девять шагов, он падает наземь мертвым, отравленный ядом Змея. Волк проглатывает Одина, и тому приходит смерть. Но вслед за тем выступает Видар и становится ногою Волку на нижнюю челюсть. На той ноге у него башмак, веки вечные собирался он по куску. Он сделан из тех обрезков, что остаются от носка или от пятки, когда кроят себе башмаки. И потому тот, кто хочет помочь асам, должен бросать эти обрезки. Рукою Видар хватает Волка за верхнюю челюсть и разрывает ему пасть. Тут приходит Волку конец. Локи сражается с Хеймдаллем, и они убивают друг друга. Тогда Сурт мечет огонь на землю и сжигает весь мир.

Так сказано о том в „Прорицании вельвы“:

Хеймдалль трубит, поднял он рог, с черепом Мимира Один беседует. Трепещет Иггдрасиль, ясень высокий, гудит древний ствол, турс вырывается. Что же с асами? Что же с альвами? Гудит Ётунхейм, асы на тинге; карлики стонут пред каменным входом в скалах родных — довольно ль вам этого? Хрюм едет с востока, щитом заслонясь; Ёрмунганд гневно поворотился; змей бьет о волны, клекочет орел, павших терзает; Нагльфар плывет. С востока в ладье Муспелля люди плывут по волнам, а Локи правит: едут с Волком сыны великанов, в ладье с ними брат Бюлейста едет. Сурт едет с юга с губящим ветви, солнце блестит на мечах богов; рушатся горы, мрут великанши, в Хель идут люди, расколото небо. Настало для Хлин новое горе, Один вступил с Волком в сраженье, а Бели убийца С Суртом схватился, — радости Фригг близится гибель. Сын тут приходит Отца Побед, Видар, для боя со зверем трупным; меч он вонзает. мстя за отца. — в сердце разит он Хведрунга сына. Тут славный приходит Хлодюн потомок. со змеем идет биться сын Одина, в гневе разит Мидгарда страж, все люди должны с жизнью расстаться. Солнце померкло, земля тонет в море, срываются с неба светлые звезды, пламя бушует питателя жизни. жар нестерпимый до неба доходит [121] .

121

Строфы 46–48, 50–53, 55–57 «Прорицания вёльвы» (см. прим. к этой песни).

А здесь сказано так:

Вигрид — равнина, где встретится Сурт в битве с богами; по сто переходов в каждую сторону поле для боя [122] ».

Тогда Ганглери молвил: «Что же будет потом, когда сгорят небеса, земля и целый мир, и погибнут все боги, эйнхерии и весь род людской? Ведь раньше вы сказывали, что каждый человек будет вечно жить в одном из миров».

Тогда отвечает Третий: «Есть среди обиталищ много хороших и много дурных. Лучше всего жить в Гимле, на небесах. Добрые напитки достанутся и тем, кто вкушает блаженство в чертоге по прозванию Бримир. Он стоит на Окольнире. Прекрасный чертог стоит и на Горах Ущербной Луны, он сделан из красного золота, и зовут его Синдри. В этом чертоге будут жить хорошие, праведные люди. На Берегах Мертвых есть чертог огромный и ужасный, дверью на север. Он весь свит из змей, как плетень. Змеиные головы смотрят внутрь чертога и брызжут ядом, и оттого по чертогу текут ядовитые реки. Те реки переходят вброд клятвопреступники и злодеи-убийцы, как здесь сказано:

122

Строфа 18 «Речей Вафтруднира».

Видела дом далекий от солнца, на Береге Мертвых, дверью на север; падали капли яда сквозь дымник; из змей живых сплетен этот дом. Там она видела — шли чрез потоки поправшие клятвы, убийцы подлые [123] .

Но хуже всего в потоке Кипящий Котел:

Нидхёгг там гложет трупы умерших».

123

Строфы 38–39 «Прорицания вёльвы»

Тогда молвил Ганглери: «Будет ли жив тогда кто-нибудь из богов? И останется ли хоть что-нибудь от земли и от неба?».

Высокий отвечает: «Поднимется из моря земля, зеленая и прекрасная. Поля, незасеянные, покроются всходами. Живы Видар и Вали, ибо не погубили их море и пламя Сурта. Они селятся на Идавёлль-поле, где прежде был Асгард. Туда приходят и сыновья Тора — Моди и Магни и приносят с собою молот Мьёлльнир. Вскоре возвращаются из Хель Бальдр с Хёдом. Все садятся, рядом и ведут разговор, вспоминая свои тайны и беседуя о минувших событиях, о Мировом Змее и о Фенрире Волке. Находят они в траве золотые тавлеи, которыми владели асы. Так здесь сказано:

Будут Видар и Вали в Асгарде жить, когда пламя погаснет, Моди и Магнии Мьёлльнир возьмут, когда Вингнир погибнет [124] .

А в роще Ходдмимир от пламени Сурта укрылись два человека — Лив и Ливтрасир. Утренняя роса служит им едою. И от них-то пойдет столь великое потомство, что заселит оно весь мир, как здесь сказано:

Спрячется Лив И Ливтрасир с нею В роще Ходдмимир; будут питаться росой по утрам и людей породят [125] .

124

Строфа 51 «Речей Вафтруднира». Вингнир— Тор

125

Строфа 45 «Речей Вафтруднира».

И, верно, покажется тебе чудесным, что солнце породило дочь, не менее прекрасную, чем оно само, и дочь последует путем матери, как здесь говорится:

Прежде, чем Волк Альврёдуль сгубит, дочь породит она; боги умрут, и дорогою матери дева последует [126] .

И если ты станешь расспрашивать дальше, не знаю, откуда ждать тебе ответа, ибо не слыхивал я, чтобы кому-нибудь поведали больше о судьбах мира. Довольствуйся тем, что узнал».

126

Строфа 47 «Речей Вафтруднира».

И в тот же миг Ганглери услышал кругом себя сильный шум и глянул вокруг. Когда же он хорошенько осмотрелся, видит: стоит он в чистом поле и нет нигде ни палат, ни города. Пошел он прочь своею дорогой, и пришел в свое государство, и рассказал все, что видел и слышал, а вслед за ним люди поведали те рассказы друг другу.

Асы же стали держать совет и вспоминать все, что было ему рассказано, и дали они те самые имена, что там упоминались, людям и разным местностям, которые там были, с тем чтобы по прошествии долгого времени никто не сомневался, что те, о ком было рассказано, и те, кто носил эти имена, это одни и те же асы. Было тогда дано имя Тору, и это Аса-Тор Старый [127] .

127

Заключительные строки «Видения Гюльви» допускают различные толкования. С одной стороны, они как-то связаны с эвгемеристическим объяснением мифов как небылиц, а богов — как «земных асов», людей пришедших из Азии и заморочивших конунга Гюльви (см. прим. 17). Но, с другой, — намекают на то, что асы — эго истинные боги (давшие свои имена людям и тем самым подсказавшие им «ученую», рациональную версию своего происхождения), и все рассказанное ими — правда.

Героические песни Старшей Эдды

Первая Песнь о Хельги Убийце Хундинга Перевод В. Тихомирова

Здесь начинается Песнь о Хельги, убийце Хундинга и Хедбродда.

Песнь о Вёльсунгах

¹Древле было, орлы кричали, с гор небесных святы воды текли, — тогда-то в Бралунде могучий духом родился Хельги, у Боргхильд [128] сын. ²Ночью в хоромах норны явились, младу владыке жребий судили; ему, сулили, быть славным князем, лучшим вождем, мол, его прозовут. ³И так усердно судьбу спрядали, что содрогались в Бралунде стены: нить золотую до неба спряли, до лунных палат, и там закрепили. ⁴К восходу, к закату пряжу тянули: все княжьи пределы ею связали; ту нить на полночь Нери сестра метнула — ему же полночные земли. ⁵Одно тревожит отпрыска Ильвинга [129] , тож и супругу, принесшую чудо; вран грает врану (сидя на древе, алчут добычи): «Мне весть случилась! ⁶Стоит в кольчуге Сигмунда чадо, — день, как родился (година грядет!), а взором вострый, как взрослый воин и друг бирючий (будет нам радость!)». ⁷Народ нарек его ратеводителем; молва среди воинов: мол, славное время; сам же конунг скачет из битвы, дабы младому лук [130] зеленый вручить: ⁸дал имя — Хельги — и земли; Хатун, Сольфьёлль и Снефьёлль, и Сигарсвеллир, Хрингстёд и Хрингстадир, и Химинвангар, и меч — змея крови — дал Синфьётли брату. ⁹Там возрастал он, светильня счастья, вяз благородный друзьям на радость: дарил по заслугам, щедро платил златом — добычей лезвий кровавых. ¹⁰Млад вождь недолго медлил с войною: пятнадцать было князю в ту зиму, когда пал Хундинг, им сокрушенный, долго правивший людьми и землями. ¹¹Хундинга отпрыски казну и кольца с сына Сигмунда за то спросили; они ж умыслили ему отмщение за все, что отнято, за отчую гибель. ¹²Младой же не дал им ни цену крови, ни возмещения за то убийство: сказал, мол, будет им буря великая дротов [131] железных и Одина гнев. ¹³Идут воители на сходбище лезвий, быть ей назначили близ Логафьёлля; мир Фроди нарушен между ратями, псы Видрира рыщут, ища стервятины. ¹⁴Вот вождь после битвы сидит (убивши Альва и Эйольва) у Орлего Камня (и Хьёварда с Хавардом, Хундинга семя, тож изничтожил — весь род дрота Мимира), ¹⁵и тут блеснуло у Логафьёлля, ярко блеснули, прянули молнии: с поля воздушного явились девы, валькирии в шлемах: кольчуги их были забрызганы кровью, с копий стекал сверкающий блеск. ¹⁶Сейчас же в чаще жилища бирючьего молвит вождь славный Дисам полуденным, мол, с воями вместе в его жилище не заночуют ли? (А сеча стучала!) ¹⁷Одна же с коня, Хёгни дочерь, молвит ему (а сеча умолкла); «Дело мы, девы, найдем получше, чем пиво с княжьей дружиной пить! ¹⁸Родитель мой вздумал дочерь просватать в жены могучему Гранмара сыну, — я, Хельги, о том, о Хёдбродде, молвлю, о гордом вожде, о котовьем отродье [132] . ¹⁹На днях же явится тот князь за мною, коль скоро на брань не вызовешь в поле и невесту не вырвешь из рук войсководы».

128

Боргхильд— первая жена Сигмунда сына Вёльсунга; Сигурд был его сыном от второй жены Хьёрдис.

129

Ильвинги— датский род, но в этой песни они отождествлены с Вёльсунгами.

130

Луку приписывались магические свойства.

131

Буря дротов— битва. В песни и далее много метафор, напоминающих скальдические кеннинги, но не утративших живой образности. Благодаря этому они, как правило, не нуждаются в разъяснениях.

132

В оригинале здесь обыгрывается имя Гранмар, которое может быть понято как «усатый конь», т. е. своего рода кеннинг кота.