Король И Шут. Самая правдивая история о самой невероятной группе

image l:href="#"/>

— Большие площадки мне нравятся по энергетике: отдаешь много и много получаешь от зрительного зала. А вот то, что играешь, подчас совсем не слышишь. Приходится повышать мастерство.

— Западные команды отличаются от наших прежде всего отношением к звуку. Музыкальная традиция панка культивируется там более 20 лет. Да и аппарат у них фирменный. У любой гаражной группы "Маршалл" или "Фендер". А мы…

— Фанаты? И домой ходят, и у парадной стоят…

— Особенно приятно с маленькими детьми поговорить.

— А теперь в метро я просто шугаюсь.

— В общем, поклонников у нас много. Правда, с некоторыми абсолютно невозможно разговаривать. Перекинешься парой слов, а потом такие слухи по городу поползут… Приходят в рваных майках, стягивают их с себя на концертах, а то и с тебя что-нибудь норовят стащить. Девушки хорошие есть, с ними, вот, приятно пообщаться. Они нам иногда такие подарки дарят! Недавно целую поэму посвятили — замечательную. Мы ее уже в студии в рамочке держим. Нашему барабанщику презентовали маленькую коробочку с паучком и ручку в виде члена… Но это, конечно, далеко не все.

— Забавно наблюдать за тем, как люди ломают себе головы над тем, в какой ряд нас поставить. То обзовут пост-панком, то на полном серьезе рассуждают о том, какая мы вся из себя "клубная" команда. А у нас об этом голова не болит. Просто мы пытаемся петь то, что нам нравится и жить так, как хочется. А ярлыки на нас и так навесят. Но это уже не наша проблема.

— Намеки на нашу "клубность" задевают, но самую малость. Просто мы уже давно выросли из этих штанишек. Конечно, поначалу на наши концерты собиралось по 200–300 человек. Но так было очень и очень недолго Теперь у нас тысячные залы. И нам это нравится.

— Мы не так уж стремительно взлетели, как это кажется. На самом деле нашей команде уже много лет. Просто мы долго разменивались по мелочам — тусовались, пьянствовали. Теперь ужасно жаль бесцельно потраченного времени.

— Теперь мы уже не можем позволить себе пить во время выступления, как это было в самом начале нашего творческого пути. Свой первый концерт я вообще когда-то отработал лежа — просто не мог принять вертикального положения после двух ящиков пива. Теперь все по-другому. Если нам хочется снять стресс, максимум, что мы себе позволяем — банка-другая джин-тоника.

— И вообще, не панки мы! Я считаю, что наше творчество ближе к литературе, чем к музыке. Любая наша вещь — это целая история, сказка, которую мы пытаемся рассказать своему слушателю. И все это при минимуме социальности. Какой уж тут панк?

— Число поклонников пока что только увеличивается. Кроме того, наш принцип — ни под кого не подстраиваться и делать только то, что нравится. Мы можем себе это позволить. Ведь, по большому счету, мы ни от кого не зависим. За все платим сами: за аппарат, записи, клипы. Это, конечно, тяжело, зато никто не может диктовать нам свои условия.

— Мы работаем с Машей… Она клевая девчонка и мы все ее очень любим. А сказки рассказывать — дело больше женское, чем мужское. Так вот, Маша — это наша Арина Родионовна.

— "Король и Шут" — команда исключительно русская. До такой степени, что нас даже несколько раз упрекали в национализме. А мы от этого и не отказываемся. Петь по-английски для нас — это просто глупость. Все равно в американские хит-парады нам не пробиться. Так чего же тогда и выделываться?

— А что слушаем? Мы — меломаны. На это время у нас всегда находится. Лично я — давнишний поклонник "The Beatles". Очень люблю команды 70-х годов, все разновидности панка, хард-кор, "Depeche Mode". Ну, "Алиса", "ДДТ". С Шевчуком и Кинчевым мы вообще друзья. Правда, мы делаем совершенно разную музыку, но на наших отношениях это не сказывается.

— Профессия моя — реставратор. И, честно говоря, я немного жалею, что не работаю по специальности. Но совмещать работу с музыкой не получается. Единственное, на что меня хватает — художественное оформление наших альбомов.

— В подростковом возрасте мы, конечно, слушали русский рок Гребенщикова, Кинчева, Цоя. Все это нравилось, но нам всегда хотелось писать не такие абстрактные тексты, в которых нет однозначного смысла (то есть песня может быть истолкована по-разному), а конкретные истории, положенные на музыку. Когда я встретил Князя, то понял, что можно писать сказки, то есть создать реальную альтернативу всеобщему пафосу и социальщине в текстах.

— Первые наши песни были на английском. Нам русский язык не нравился, особенно после того, как стали понимать, какие гадости на нем поют. Вот такое примитивное было мышление. А потом мы поняли, что самим нужно что-то написать, что приятно петь, что хотелось бы петь. Потом написали нашу первую песню "Лесник".

— А на самом деле почти вся музыка — панк-рок. "Garbage" — не панк-рок, что ли? Он намного качевей, а так, все энергетические понты — это панк. Все это на энергетике построено. Даже "Depeche Mode"… На чем он, по сути, основан? Это постпанк, но они нашли свою фишку. Так это и пошло, типа электро-панк. Даже "Duran Duran" — это панк. Куда ни сунься — все панк. Сначала были рок и диско, а потом появился панк и все сразу изменилось. Те, кто играл рок — заиграли панк, потом постпанк, а это — это уже новая волна. Рэйверы, и те подделываются под панк. "Prodigy" — это же "Sex Pistols" в рэйве! А вообще я к рэйву отношусь так же, как к рэпу. Я рэйв музыкой не считаю, а рэп — это вообще культура черных, и я ее ненавижу. Одно дело рэгги, это еще что-то такое… Но рэп…

Джаз я тоже серьезно не воспринимаю, но послушать все эти навороты еще прикольно. Но рэп… Он злит. Это бесит. Кто лучше из них руками поразводит!

В принципе я могу представить себе рэйв-музыку, которая мне понравится, но пока такой не появилось.

— У нас все было постепенно. Если бы это свалилось сразу — мы бы, наверное, сошли с ума. Наверное, это плохо, когда популярность приходит сразу.

— Только не надо называть нас полупанками. Я скажу круче. С какого-то момента я понял, что я полупридурок. С какого момента человек начинает ощущать себя полу-придурком? А ни с какого. Я до сих пор себя так ощущаю. Давайте уберем слово "панк". Оно такое… Давайте заменим его на "ублюдок", на "придурок". Я хороший ублюдок, я хороший придурок. И обещаю до конца жизни им быть.

— Шура зубы вытащил, а я теряю зубы в бою. Я их постоянно вставляю, но потом либо кружкой, либо микрофоном опять выбиваю. Но теперь я уже их конкретно вставлю, чтобы держались. Я очень много дрался.

— Наверное, я бы пошел на Сенатскую площадь, если бы жил в то время. Сейчас — нет. Демонстрации — это старо и не интересно. Раньше была революционная идея, потом все стало уходить и чем обернулось — известно. Идея у декабристов, затем у народников была хорошая. Но у власти всегда жлобы стояли. Бывали исключения. Очень хороший царь был Петр I. Сама идея монархии дебильная, на сотню царей-дебилов приходится один хороший. Человек, который стремится к власти, в большинстве случаев, плохой человек, ему нужно быть сильным, подлым, безжалостным. Идеальный была бы анархия, но это нереально.