Король коротких отношений

– Мы заплатим тебе за полных три месяца.

Уилла волновали не деньги, а то, что, возможно, придется покинуть Лу раньше, чем истечет срок действия сделки.

– И еще. Прошлым вечером на собрании директоров правление приняло решение отправить Картера на пенсию через полгода. До тех пор я могу предложить тебе должность тренера-консультанта, а когда он уйдет, пятилетний контракт и место главного тренера. Что думаешь?

Уилл отогнал мысли о Лу.

– Не хочу отдавать бразды правления обратно Картеру. Не уверен, что смогу сделать это и потом работать под его началом.

– Да это всего на шесть месяцев, старик! И потом, он хороший тренер. Ты многому у него научишься.

Упершись руками в стол, Уилл принялся обдумывать.

– Мне поступили предложения от других команд. В Мельбурн и Окленд звали консультантом и потом главным тренером.

Келби откинулся на спинку стула.

– Ты обсуждал это с Лу?

– Нет. – Уилл нахмурился.

– Тебе не кажется, что это стоит сделать?

Уилл выпрямился. Он все еще не смирился с мыслью о том, что ему придется покинуть Лу, и потому прищурился, услышав замечание Келби.

– Она не повлияет на мое решение. Мы просто друзья.

– Друзья, как же! Повторяй себе это чаще! – Келби с сомнением покачал головой. – Ты безумец, если готов отпустить ее.

Отпустить ее? Да он ее еще не получил! Прошлой ночью Уилл ворочался с боку на бок, а когда, наконец, отключился, пришли очень жаркие сны, в которых он овладевал Лу пятьюдесятью способами.

Из-за этого он теперь усталый, раздраженный, по-прежнему смущенный и возбужденный гораздо сильнее, чем накануне днем. Видимо, он или святой, или идиот, если после того дня на пляже отвез Лу домой и просто уехал.

Нет, он не идиот.

Уилл посмотрел на часы:

– Мне пора идти, я опаздываю.

Келби нахмурился:

– Куда ты опаздываешь?

– На разбор игры. Он начнется в четыре.

– Ты вообще читаешь записки от меня? Я просил перенести разбор, потому что сегодня вечером Лу снимает игроков обнаженными для календаря.

Уилл медленно обернулся и бросил на Келби испепеляющий взгляд:

– Что. Ты. Только. Что. Сказал.

У Келби плохо получилось скрыть улыбку.

– Двенадцать клубов объединились для того, чтобы сделать календарь, деньги от продажи пойдут на благотворительность. Каждый клуб предоставляет фотографию своей команды.

– И фотографирует Лу?

– Она наш штатный фотограф. – Келби придал своему лицу невинное выражение. – Не понимаю, чему ты удивился. Я тебе всю неделю про это писал по электронной почте!

– Я увидел тему письма и решил, что ты шутишь.

– А Лу тебе ничего не говорила?

Уилл нахмурился:

– Кажется, говорила. А я сказал что-то вроде того, что это глупая идея, и все, кто с ней связан, идиоты. Больше она про это не упоминала.

– Интересно, почему? – съязвил Келби.

Губы Уилла вытянулись в тонкую линию.

– Мне не нравится эта затея.

– К счастью для тебя, мне плевать на твое мнение. Это ее работа.

Правильно.

– Где они снимаются?

– В спортзале. – Келби поднялся, когда Уилл резко развернулся и бросился к двери. – Слышишь, не смей даже заходить туда! Не усложняй!

Уилл его не послушал, и Келби опустился в кресло. Друзья? Конечно, как же! Может, стоит все же прогуляться до зала. Так, немного поразвлечься.

Ей нужен вентилятор. Или холодильная камера. Нельзя краснеть, когда пятнадцать регбистов, мускулистых и сексуальных, вошли в спортзал в нижнем белье. Уилл стоял чуть в стороне, полностью одетый, с лицом чернее грозовой тучи.

Он еще не сказал ей ни слова.

Нижнее белье всех фасонов. Боже, Лу, тебе нельзя туда смотреть! Тут вообще работает кондиционер? Члены команды разгуливали без одежды, нисколько не смущаясь. Болтали, шутили и поддразнивали друг друга.

– А пусть Лу скажет! – закричал Мэтт.

Лу изогнула брови:

– Что я должна сказать?

– Какие трусы нравятся женщинам?

Ее лицо не выражало никаких эмоций, она понимала, спортсмены хотят посмотреть на ее реакцию. Лу воспитала двух мальчиков, друзья которых приходили к ним, как к себе домой, и это не прошло даром, теперь она знала мужчин и понимала: они будут давить до тех пор, пока не получат желаемое.

Мэтт щелкнул пальцами у нее перед носом.

– Лу! Сконцентрируйся! Здесь проходит важное исследование.

Она погладила его по щеке.

– Милый мой, поверь, если бы ты нравился мне настолько, что хотелось сорвать с тебя одежду, мне было бы наплевать, какие там у тебя трусы. Правда, если бы на тебе оказались красные стринги с черным кружевом, я бы сначала подумала. Это все-таки вульгарно.

Мэтт тоже погладил ее по щеке, его глаза искрились весельем.

– Но леопардовые стринги тебе бы понравились, да?

Рассмеявшись, Лу подыграла:

– Ну конечно! Кто устоит перед мужчиной в леопардовых стрингах?

Мэтт заложил большие пальцы за край черных трусов и, стянув их, остался только в ужасно пошлых стрингах с леопардовым узором. Лу залилась хохотом, Мэтт стал ей позировать, выставляя бедро в типичной модельной позе. Лу зааплодировала, а потом изобразила, как падает в обморок. Зал взревел. Мэтт и Лу ударили по рукам.

Лу все еще смеялась, когда Уилл, прочистив горло, отошел от стены. От его ледяного взгляда ее смех замер в груди, в зале повисла неловкая тишина. Он кивком указал на дверь зала:

– Выйди.

– Что? – Лу нахмурилась.

– Я хочу поговорить с тобой. Выйди, – повторил Уилл, его резкий голос дрожал от злости.

– У Лу пра-а-а-аблемы! – пропел Мэтт.

К нему тут же подскочил Уилл и толкнул в грудь. Мэтт сделал два шага назад.

– Если ты сам себе не враг, сейчас же заткнешься, – спокойно сказал Уилл, сверкая глазами.

Мэтт поднял руки вверх:

– Да, босс!

– Ты выйди.

Уилл бросил на Лу сердитый взгляд, и она вышла из зала. Когда за спиной хлопнула дверь, она обернулась. Уилл был чернее тучи. Да в чем дело?