Король-Наёмник. Кровь Ларингии

– Вас ранили три дня назад. Рюглендцы перешли приток и сейчас их армия под нашими стенами. Они разбили осадный лагерь, заняв часть домов в «нижнем городе», и точно готовятся к штурму.

– Сколько их?

– Не могу сказать точно, но примерно четыре тысячи. Почти все из них либо наёмники, либо личная кавалерия домов, и долго они стоять не собираются.

А я планировал хоть немного попартизанить… Впрочем, раз уж вышел из строя, то придётся действовать дальше исходя из нынешней ситуации. Я, опираясь на плечо Рубена, всё-таки смог подняться и накинуть на себя стёганную куртку. Надевать её было сложно, ведь перед глазами изображение танцевало кан-кан. Вот только выходить совсем без защиты точно будет чревато ещё большими травмами, и тогда крепостью управлять будет невозможно.

Рубен, продолжая придерживать меня за плечо, провёл по стене прямо к Бернду. Тот стоял, опершись о зубцы, и смотрел на развернувшийся вокруг нашей крепости лагерь. Я встал рядом и присвистнул. Множество костров сливались в единую стену огня, внушая страх и трепет. Их были сотни, если не тысячи, и у каждого из них располагалось по несколько противников. Сила просто огромная. Мне сложно было даже представить, сколько же золота Рюглендцы потратили на то, чтобы собрать всю эту силу в одном месте, а ещё больше пугало ожидание того, что они пойдут на штурм.

– Они строят башни.

В голове живо собралась картинка того, как сотни рюглендцев по лестницам и с помощью башен лезут на наши стены. Их лиц я не видел, но явственно чувствовал их неисчерпаемое желание убивать, уничтожать дерзких наемников, посмевших перейти дорогу их господам. По ушам ударило звоном стали, а нос поразил "прекрасный" амбре из горящей плоти, дымного пороха, свежей крови и только что выпущенных кишок.

Я помотал головой, быстро сгоняя наваждение. Неожиданно вспомнился некромант с его мертвым войском. Хотя, точно ли это был некромант? Сильно сомневаюсь. Но сейчас не об этом. Некромант угроза иллюзорная, а вот рюглендцы – настоящая, на расстоянии двух выпущенных стрел. Нужно было придумать как от них избавиться. Спросить совета у Бернда? Вариант хороший, но я был уверен, что и так знал его предложение. Наверняка он предложит нам просто сдать крепость за несколько плотно набитых звонкими монетами сундуков. Так вполне себе можно поступить, но тогда в Ларингию нам вход будет заказан, да и согласятся ли на это наши речные гости? Всё же мы уже успели с ними закуситься, и с ощутимыми жертвами.

– У них есть башни, у нас – пушки. Намек понятен? – парировал я Бернду, продолжая прокручивать в голове все возможные дальнейшие исходы.

Исходы эти были отнюдь не радостными. Некогда закрепившаяся в сознании уверенность неожиданно пропала. Явно прослеживалось отсутствие у меня опыта в защите крепостей. Вполне возможно, что после первого же штурма придётся бросать оружие и поднимать лапки кверху, сдаваясь на милость победителя.

– Пусть даже и так, но ты же понимаешь, что парни умирать здесь не захотят?

– Бернд, я хоть и молодой, но не такой уж дурак. Если поймём, что крепость не удержать, то ноги в руки и бежать.

– Не прогадай, друг, не прогадай.

Днём я стал чувствовать себя куда как лучше, и на стене оказался в полном облачении, не рискуя получить шальную стрелу себе промеж глаз. Рюглендцы же продолжали суетиться под нашими стенами, активно строя всевозможную осадную технику. Очень меня радовало то, что у этих ребят не было пушек, ведь тогда в защите крепости не было ни единого смысла.

На глаза мне попалась группа жителей побережья Рюга. Их было трое, и они вовсе не боялись нас, стоя в двух сотнях метров у одного из домов. Предводительствовал у них какой-то дворянин, пальцем указывающий на нас. Как я его определил? Даже самые вычурные наёмники не пользовали перья в своём доспехе, а этот умудрился воткнуть аж целых три красных пера, отчётливо различимых даже на такой дистанции. То ли от бессилия, то ли от его вычурной храбрости, но этот рюглендец меня изрядно взбесил. Я приказал подвести сюда одну из гаковниц. Она быстро оказалась в моих руках, и я зацепил крюк этого ружья за край стены. Похоже, что дворянин увидел это, но не сделал ни шагу, только картинно рассмеявшись, положив ладонь на латный живот.

– Вот сволочь! Ещё и издевается! – изумился я и зло ухмыльнулся.

Я прицелился и жестом приказал Рубену подпалить гаковницу. Длинная труба ухнула, ударив крюком в каменную кладку. Свинцовая литая пуля со свистом улетела в цель, и попадание было очень эффективным. Она просто разнесла черепушку дворянина, окрасив стоящих подле него воинов красной кашей, после чего закопалась в землю.

Урок рюглендцами был усвоен быстро и хорошо, хоть и пришлось пролить «голубую» кровь. После смерти этого дворянина они перестали приближаться к крепости ближе, чем на двести метров. Я мог стрелять бы и дальше, благодаря длинному стволу и изрядному заряду пороха, но точность уж слишком сильно снижалась, а тратить припасы попросту не хотелось.

Ещё с неделю они провозились под нашими стенами. Похоже, что инженеры у них были дюже толковые, а потому мы видели уже четыре громадины осадных башен, возвышающихся над городскими домами. Каждая такая башня была с пятиэтажный дом, и неискушенному зрителю внушала немалый трепет. Я был из таких, а потому эти башни, обитые вымоченными шкурами, казались очень опасными. Бить по ним из пушек будет сложно на такой дистанции, но решать вопрос стоило как можно быстрее.

Башни они благоразумно разместили в нескольких сотнях метров. Чтобы не тратить на них драгоценные ядра, было решено действовать дерзко. Всё же в моих жилах текла кровь партизан, и различного рода диверсии, можно сказать, перешли в генетической памяти.

Для вылазки было выбрано всего пять бойцов. Пять самых верных мне наёмников, каждому из которых я мог доверить свою спину. Фабриса, Бернда и Сезара пришлось оставить в крепости, ведь для отряда, в случае моей смерти, они будут просто необходимы. Бернд точно сможет договориться с любым из рюглендцев и сохранить наших в безопасности.

Вместе с собой мы взяли несколько глиняных бутылей, в которые была разлита горючая жидкость, а горловина заткнута тряпицей. Этакий средневековый аналог «коктейля Молотова» состоял из смеси растительного масла, жира и доброй доли пороха. Такая хреновина будет гореть несколько хуже финского изобретения, но нам должно хватить. Эти бутыли мы засунули в кожаную сумку на плечах Рубена. Да, этого мальца я тоже взял. Он был достаточно вертким, и за последнее время поднаторел в битве с мечом в руках. Вот и отправились мы через подземные туннели по своим тёмным делам. Этот туннель мы порядочно забили порохом, готовясь в нужный момент завалить его.

Пробираться пришлось кустами да оврагами. В темноте было очень страшно, и двигались мы с такой скоростью, что по сравнению с нами черепаха была болидом «F1». Мы замирали от каждого шороха, вплоть до того, что лежали в кустах по несколько бесконечно долгих минут. Потому мы расстояние в два километра прошли за целых четыре часа, когда рассвет активно отвоёвывал свои позиции.

Последние несколько десятков метров мы прошли в полный рост. Это было куда как безопаснее, ведь ходящий в полный рост отряд будет менее подозрительным, чем крадущееся на корточках компашка.

– Эй, вы! – окрикнул нас кто-то из темноты, - Что вы здесь делаете?!

Внутри всё мгновенно похолодело и опустилось куда-то в пятки, но всё же я повернулся к источнику звука. К нам шли три бойца, громыхая в ночи снаряжением и освещая себе путь факелами. Они уже обнажили своё оружие и явно были готовы к схватке, которой хотелось избежать.

– Вернулись из караула. – ответил я на ломаном рюглендском, - Прохода в крепость не нашли.

В свете факела было видно, что тот задумался, и эта задумчивость была слишком опасной. Нужно было срочно «добивать» его.