Король ничего не решает

Достав телефон, она принялась ждать Артура и выбирать тему для выступления, раздумывая, что его больше впечатлит — музыка, карта мира или фотографии. Интуитивно решила, что он визуал, открыла галерею, стала листать альбомы, выбирая что-нибудь впечатляющее. И как на зло, когда со спины подошёл Артур, на экране была их с Милкой фотография в купальниках.

Артур впечатлённо присвистнул, от чего Вера сделала возмущённое лицо и развернула телефон экраном вниз, Артур прикусил губу и поднял ладони, делая максимально невинное лицо, которое получалось настолько плохо, что Вера рассмеялась. Он сел напротив, пощупал тарелку и немного помрачнел, с невинной улыбкой указал на гастрономическую вакханалию в центре стола:

— Это ты всё себе взяла?

— Это Булатик был очень щедр, бери, что тебе хочется, — отмахнулась она, тоже делая вид, что собирается есть. Артур стал собирать себе новую тарелку, бросил хитрый взгляд на телефон, потом Вере в глаза, шёпотом спросил:

— Это та штука, которую ты Шену в лазарет передавала, когда он был неходячий и всех задалбывал?

— Да, это телефон. Он умеет фотографировать, — она включила камеру и сняла Артура, показала ему, у него слегка отпала челюсть. Вера открыла проигрыватель и включила одну из тех песен, которые понравились Анди, улыбнулась Артуру: — Ещё он умеет играть музыку.

Челюсть у него отпала окончательно, Вера рассмеялась и занялась тарелкой, раскладывая кусочки красиво, Артур немного пришёл в себя и спросил:

— Хочешь сказать, та картина, где ты и ещё одна девушка… это было?

— Да, это фото.

— Кто она? Выглядит опасно, — он изобразил шутливое обмахивание ладонью, Вера рассмеялась:

— О, да, она опасна. Это Милана, моя лучшая подруга, и она пипец опасна, как стихийное бедствие. Это был единственный отдых, который я позволила выбрать ей. Она сказала, что в этом году отдых полностью организовывает она, чтобы я вообще об этом не думала, она в состоянии справиться, с меня только деньги, загранпаспорт и купальник, остальное всё сделает она.

Артур уже начал жевать, поэтому молча изобразил лицо "и что тут странного?", Вера ответила:

— Просто, за год до этого, поездку организовывала я. Я изучила всю планету, где в какое время сезон, где какие достопримечательности можно посмотреть, какие рынки, что покупать, какие сувениры везти, я выучила разговорник и сохранила себе в телефон все маршруты всего транспорта, который нам может понадобиться, и даже сделала прививки от того, чем там теоретически можно заболеть, и Милку на прививку за руку отвела. Потом у нас было расписание, мы приехали, везде побывали и привезли сувениры, я торговалась с местными на их языке, они балдели и делали скидки, я ей рассказала, чего мне это стоило, она сказала, что это офигенно, и в следующем году её очередь.

Артур улыбнулся с лёгкой издёвкой:

— Она не выглядит человеком, на которого можно положиться, да?

— Ой, — Вера тяжко вздохнула и махнула рукой: — Я ей за неделю до отпуска напомнила, она сказала, что конечно же, у неё всё схвачено. Как потом оказалось, она напрочь обо всём забыла, но недели ей хватило на то, чтобы найти очень дешёвый тур в довольно дорогое, на самом деле, место. Она мне показала фотки отеля, сказала, что это супер-мега-эко-натуральный отель, там супер-мега-полезная еда и даже порошок стиральный без химии, и нам там будет офигенно, она всё узнала и всё продумала. Я спросила её, как у неё с местной культурой и языком, она сказала, что английского, естественно, хватит, это международный язык. Ага, я согласилась и неделю обновляла свой английский.

Артур улыбался с ожиданием глобальной подставы, Вера кивнула:

— Это был один из самых запоминающихся отпусков в моей жизни. Всё началось с того, что я узнала, что у нас самый дешёвый и самый отстойный рейс с двумя пересадками, туда и напрямую лететь 12 часов, а с пересадками и штормами вышло почти сутки, я думала, я сдохну. Ну ладно, прилетели. И тут в отеле оказывается, что единственный человек, который здесь говорит по-английски, это хозяин отеля, и он в отпуске. Учите местный, господа туристы. Я Милке высказалась, она мне сказала, что я скучная, унылая и нихрена не умею отдыхать, и мне надо расслабиться и плыть по течению. Я решила попытаться, тем более, что Милка в первый же день нашла себе феерически красивого чернокожего официанта, и всю неделю шарилась с ним где-то по кустам, я её почти не видела, офигенный у меня вышел отдых с подружкой.

— А ты себе чего не нашла негра?

— А у меня парень был, — Вера грустно развела руками, Артур заржал, Вера закатила глаза и пробурчала: — Танцевать с местными мне это, конечно, не мешало, но в столовку я ходила одна, Милка вообще не появлялась, я даже не знаю, что и когда она ела и где спала. Я принципиально не стала учить местный язык, да и, как оказалось, там для комфортного отдыха достаточно знать два слова — "куба либре" и "бачата", это бухло и танец. В любой непонятной ситуации — куба либре, и всё становится яснее, если всё уже ясно — то бачата, что тут ещё думать. А если бачата прошла хорошо, то почему бы и не куба либре. Хорошая страна, в общем, не заморачивается, и народ весёлый. Я утром вышла на пробежку, смотрю, парень идёт по отелю и поёт, хорошо так поёт, по-английски. Думаю — ну нифига себе, какая у них развлекательная программа интересная, да ещё и с утра. Взяла подпела. Он остановился и руки протягивает — "бачата?" Ну естественно, бачата, что ещё делать в семь утра? Потанцевали, он говорит — "куба либре?", я говорю — "а работать?" Он говорит — "маньяна", у них это значит "завтра, потом, не сейчас, никогда", одно такое универсальное, очень ёмкое слово. Это я потом узнала, когда решила всё-таки выучить их язык. Тогда я ему просто на слово поверила, что он может отойти. И по ходу дела оказалось, после второго куба либре, что он не певец, он садовник, его задача — подвязывать деревья, а поёт он потому, что… бачата. Потому что может, какая ещё нужна причина? Я ему говорю — "а нафига деревья подвязывать?" Он говорит — "Сэнди". Я не знала, что это, поэтому погуглила. Это такой способ найти любую информацию. И я узнала, что как раз сегодня в прогнозе погоды у нас ураган Сэнди, в моём мире ураганам дают имена, и шкалу мощности, у этого она была запредельная. И именно поэтому здесь отель полупустой и билеты такие дешёвые, отсюда даже хозяин уехал.

Артур перестал жевать, во всей столовой стало тише, многие развернули стулья в их сторону, чтобы видеть Веру лучше, она делала вид, что не замечает, и выступала только для Артура.

— Я пришла, Миланку разбудила, говорю — "Ты в курсе, кто такой Сэнди?" Она говорит — "Мне плевать, как его зовут, ты мне главное скажи, он красавчик?". Я говорю — "О, да, он красавчик. Он, блин, ураган. И он сегодня". Она говорит — "Ну ладно, тогда шляпу не надеваю, чтобы не сдуло. Я пошла тусить с Хулио, не скучай". Его звали не Хулио, она сама его так назвала, не спрашивай, почему. Хотя есть у меня идеи, но лучше тебе их не знать.

Артур изобразил лицо человека без фантазии, который, к тому же, не любопытен, потом рассмеялся и жестом пригласил продолжать, Вера продолжила:

— Я выхожу, в общем, в столовку, сажусь у окна, и тут за окном тропический ливень такой, стеной, с грохотом, как будто камни с неба посыпались. Пройти из ресторана обратно в бунгало вообще никак, там на метр ничего не видно, просто какая-то каша из ломаных веток, вспененной воды и вставшей дыбом земли. Я сижу охреневшая просто в шоке, подходит официант, спрашивает, что подать, чем помочь. Я говорю — "Чё за хрень за окном?", он улыбается — "Сэнди". Я говорю — "И чё делать?", Он говорит — "Бачата?" Я говорю — "Вы тут все с ума посходили?" Он на меня с сомнением посмотрел, повздыхал, и сказал — "Куба либре там". Ну, чё делать, пошла за куба либре, там уже все пляшут бачату. Такие пофигистичные все, там деревья валятся в трёх метрах, ветер воет так, что музыку не слышно, а они поют. Я бармену говорю — "Чё поют-то?" Он говорит — "Так музыку не слышно, как бачата-то без музыки? Куба либре ещё, может быть?" и рома в мой бокал доливает. А я смотрю в окно, потом на бармена, потом опять в окно, опять на бармена, он улыбается, такой красивый, зараза, они там все красивые. Говорю — "Да хрен с ним, в общем-то, с этим Сэнди, пошли бачата". Потанцевали мы, Сэнди кончился, негры часть упавших деревьев с дорожек ногами в стороны отпинали, на остальные сказали "маньяна", вокруг разруха, крыши кусками валяются, негры пляшут, поют. И чё-то меня таким дзеном накрыло. Иду, дышу себе, думаю — всё-таки неплохо мы с Милкой съездили, куба либре вполне ничего, и бармен танцует хорошо, и улыбается так, зараза… И тут это очаровательное создание берёт, ко мне наклоняется, и ласково так рукой по волосам проводит. А потом показывает мне на ладошке своей розовой воттакенного зелёного многолапого жука, который глазами вращает и хелицерами вот так вот делает, — она изобразила руками хелицеры, Артур отложил вилку, Вера продолжила: — А негр улыбается и говорит нежно так: "Ядовитый", и в кусты его бросает. А я думаю — ну вот, сцуко, это слово ты по-английски знаешь! А он мне на тропинку в джунгли показывает и с намёком говорит — "Бачата?" Блин, ты туда только что чудовище ядовитое выкинул! Я говорю — "Иди ты туда сам бачата, а я домой спать как-нибудь". Прихожу в номер, включаю свет, а там эта тварь с хелицерами прямо над кроватью на потолке сидит. Я думаю — фиг тебе, во мне уже столько куба либре, что мне до бачаты, я никуда отсюда не выйду. А там гекконы жили в комнате, местные мини-драконы, я когда в первый раз увидела, охренела конечно, но нам негр, который двери открывал, так мило на них показал и рукой махнул, типа — это ничего. Я погуглила — они обычные ящерицы, только с присосками на пальцах, не летают, не кусаются, и вообще безобидные, решила — хрен с тобой, ты тут живёшь, я тут гость, я не буду тебя трогать, живи. Он вёл себя прилично, сверчал по ночам тихонько, на кровать не лез, в тапки не гадил, я привыкла не обращать на него внимания. И тут я сижу за ноутом, и мне с потолка на клавиатуру падает эта зелёная ядовитая хрень, рядом падает геккон, хватает её и начинает с хрустом жрать, прямо посреди клавиатуры. Я смотрю на него и думаю — "я буду звать тебя Джек".

В толпе раздавались голоса и смех, Артур улыбался, Вера переложила несколько кусочков на тарелке, и продолжила выступать, листая фотки.

— Потом я узнала, почему отель супер-эко. Потому что он, блин, в джунглях! Там вся эта живность из джунглей ходит, как у себя дома, причём, живность такая же пофигистичная, как и негры. Иду как-то из столовки, тут на краю дорожки птица сидит, киви. Она с мелкую курицу размером, без крыльев, глаза вылупила, сидит такая, смотрит на мою булочку. Я думаю — жалко её, ножки тоненькие, крыльев нету, как она вообще такая убогенькая, безнадёга ходячая. Дала ей кусок булки. Она её схватила и шустро куда-то в джунгли учапала. А мне в комнату не хотелось, я остановилась, думаю, посмотрю, как она будет есть, никогда не видела, как едят бескрылые птицы. А она взяла мою булку и в болотце кинула. Думаю — ах ты ж курица неблагодарная, попросишь ты у меня ещё, я тебя запомнила. И тут эта хрень становится у болотца, и пристально на хлеб смотрит. Вокруг хлеба начинают плавать рыбки. Она этих рыбок по одной ловит и ест. Думаю — ах ты ж хитрая жопа, ну ладно, завтра подходи, помогу тебе закормить место. Всё по науке. О, вот она! — она нашла фото киви и показала Артуру, он кивнул и продолжил жевать, она перелистнула дальше, показала следующую:

— А это их банк. Там настолько безалаберно всё сделано, мне казалось, что у меня в стране бардак, но там вообще пипец. Пошла я в банк, значит, потому что меня к поездке готовила Милка, она ценами не интересовалась, она в любой ситуации в первую очередь находит того, кто будет платить, и больше ничего не ищет. Какие, нафиг, экскурсии, если она уже нашла себе Хулио? А я хотела на экскурсии, но они оказались гораздо дороже, чем я думала, поэтому я пошла искать банк. Нашла, международный. Вроде бы, серьёзная организация. Ага, щазже. Захожу, там администраторша такая красотка, знает английский, я думаю — слава богу, говорю ей — "Мне надо снять деньги с карты и поменять валюту", всё такое. И тут по радио начинается песня. И администраторша так… локтями продолжая опираться на стол, со стула приподнимается и начинает пританцовывать и петь. И остальные все, вот все вокруг начинают петь. А я смотрю вокруг и думаю — "Вера, поздравляю, ты в жопе мира. Скажи спасибо, что они хотя бы одеты, а не в набедренных повязках и с копьями". Не, чисто эстетически, я была бы не против, но… О, зацени, — она открыла следующую фотку и показала Артуру: — Повар. Не актёр, не администратор, не ведущий мероприятий, просто повар. И они там все такие. Я через время поняла, каким образом Милка выбирала страну, она просто загуглила страну происхождения своих любимых чернокожих актёров. Каждому своё, кому архитектура, кому Хулио. Не, я не расстроилась, по итогу. Я не жалею. К концу недели у меня всё было прекрасно. Я освоила два главных слова, меня уже знал весь отель по имени, у них есть слово "прима-вера" — весна, легко запомнить. Я вечерами подходила к красавчику бармену, говорила — "Мне двойную куба либре для меня, и вон ту зелёную хрень с хелицерами для моего друга Джека. Упакуй и пойдём танцевать бачату". Там любой человек может оставить любой пост, потому что бачата. Это норма. Потом уезжали, и оказалось, что у них запрещено вывозить из страны ракушки, а мне бармен одну подарил. Там феерический штраф, но я об этом не знала, я туда ехала подготовленная Милкой. И мы стоим на проверке в аэропорту, во мне прощальных куба либре уже столько, что я люблю эту страну и не хочу уезжать, мне охранник говорит — "Ракушка, нельзя, а она вот она, в чемодане, что делать будем?" А я знаю только два слова, что делать, и поэтому… "Бачата?" Он как заржал, и пошёл со мной танцевать. С нами станцевало пол-очереди, потом нам сказали "маньяна" и отпустили, у них очень серьёзно соблюдаются законы. Я Милке сказала, что это был первый и последний раз, когда она мне организует отдых, она сказала, что ей лично всё понравилось, и она не виновата, что у меня не хватило мозгов поссориться с парнем перед вылетом. У неё хватило, поэтому незнание языка ей не помешало. Её с местными очень сблизило родство менталитетов, у неё даже имя созвучно с их Милана-маньяна. Хорошо, в общем, отдохнули. О, это Джек, — она показала ему геккона, Артур сделал страшные глаза, Вера рассмеялась, качая головой и вздыхая: — Никогда больше ни ногой в эту страну, я себе поклялась. Хотя язык чуть-чуть подучила, на всякий случай. А то английский, это конечно хорошо, но случаются проколы.