Король Руси

Покрутились всадники вокруг каре. Покрутились. Рассеиваясь и теряя управление, да неся потери от обстрела. А потом, когда окончательно превратились в неуправляемую конную толпу Иоанн велел трубить атаку.

Оставшаяся в лагере конница знала, что делать. И ждала. Наш герой несколько был не уверен только в тверских всадниках городового полка. Но они не подвели. Все вышли. И все общей лавой пошли в атаку имея на острие королевскую дружину.

Впрочем, сшибки не произошло.

Казимир со своей конницей бросился на утек. Испугался.

Но это сшибки не произошло, а рубка в преследовании вполне получилась. Как и вообще — общее преследование разбитой армии до границ Великого княжества Литовского. Весьма и весьма поганое, надо сказать. Потому что эту границу перешла едва ли четверть швейцарской баталии, вступившей в земли Иоанна. Да и конницу немало потрепало…

[1] Компания от фр. compagnie — название роты. Впрочем, рота в XV веке не вполне соответствует ее современному пониманию. Она была ближе к современному понятию «компания», то есть, некая организация для ведения коммерческой деятельности — военного ремесла с целью обогащения. На практике такая «рота» могла состоять и из сотни человек, и из тысячи, и даже более того. Из-за чего статус капитана такой роты был довольно высок. В современном понимании рота утвердилась только в середине XVII века (1631) в Швеции при Густаве Адольфе.

[2] Волынка — традиционный музыкальный инструмент не только в Шотландии, но и на Руси, который активно бытовал до XIX века.

[3] Кьес а вени? — Qui est-ce `a venir? — Кто это идет? (фр.) Автор специально употребил французский, а не старофранцузский.

[4] Руа де Рюси — Roi de Russie. — Король Руси. (фр.)

[5] 100 тысяч флоринов (по 3,53 грамма золота каждый) равна примерно 62 тысячам серебряных рублей (по 68 грамм серебра каждый) новгородским счетом.

[6] 500 тысяч флоринов равна примерно 311 тысячам серебряных рублей новгородским счетом (по 68 грамм серебра каждый).

[7] Иоанн ввел упрощенные команды для боевой обстановки, представляющие усеченные формы слов. Выбирались они так, чтобы произноситься громко, быстро и контрастно.

Часть 2 — Нерушимой стеной

Люди чаще отдают предпочтение вождю, который выглядит великим, нежели тому, кто таковым является.

«Лучше подавать холодным» Джо Аберкромби

Глава 1

1474 год — 2 февраля, Москва

— Друг мой, проходи, садись, — произнес Иоанн, приветствуя главу миланской делегации. — Как твои дела? Все ли хорошо?

— Отлично, Ваше Величество!

— В самом деле? А мне тут злые языки говорят, что тебе голову нужно отрубить.

Антонио резко так напрягся да побледнел, но устоял на месте. И было с чего так рефлексировать. Впрочем, Иоанн сам виноват. Миланская партия при московском дворе находилась в подвешенном положении. Из-за чего интриговала нещадно и зарывалась в своем стремлении подвинуть Элеонору Неаполитанскую от Иоанна. Причем в самых разных форматах, включая отравление и иные формы убийства. А потом заменить на свою Катерину Сфорцу. Формально-то девчонка эта должна была ждать, пока еще не рожденный сын Иоанна войдет в возраст. Только она к тому уже станет совершенно старой девой по местным меркам. И это вообще ни разу не устраивало ни ее саму, ни Милан.

Ситуация…

Иоанн, обдумывая ее, уже ни раз приходил к выводу, что многие средневековые герцогини и королевы отходили в лучший мир до срока. Очень многие. Слишком уж эта генитальная история была важна для политики и экономики.

Элеонора представляла неаполитанский дом Трастамара. Там правил ее папа — Фердинанд, который был бастардом бывшего короля Арагона — Альфонсо V Великодушного. Теперь же в Арагоне правил дядя Фердинанда — Хуан II. Тоже Трастамара. А его сын, бывший двоюродным братом короля Неаполя, женился на своей троюродной сестре — Изабелле, королеве Кастильской, также происходящей из дома Трастамара.

Таким образом получалось, что дом Трастамара в 1474 году контролировал юг Италии, Сицилию и практически всю Испанию, исключая Португалию и Гренаду. Понятно, что у Фердинанда Неаполитанского были определенные сложности в общении с родственниками из-за своего происхождения. Как-никак бастард. Но это меняло не так уж и многое в большой политике.

Для Иоанна дом Трастамара был огромным окном возможностей по сбыту как своих собственных товаров, так и реализации плодов Персидской торговли. Плюс флот. А он у короля Арагона и королевы Кастилии в эти годы был очень сильный. Даже Венеция не смогла бы конкурировать с их объединенным кулаком корабликов. В общем — сплошная выгода, отсутствие каких-либо конфликтов интересов и все такое.

Но и с домом Сфорца Иоанн связывал большие надежды. Отец Катерины контролировал самый экономически развитый регион Италии — Ломбардию, с ее банкирами, доспехами и артиллерией. Великое герцогство Миланское к 1474 году было своего рода пупом Европы, в котором сходились очень многие передовые решения и перспективные ходы. Из-за чего в Милане можно было и денег занять, если что. Причем много. И доспехи сделать хорошие. И артиллеристами разжиться, которые были в те годы у них без всяких оговорок лучшими в мире. Более того — они активно продавали свои услуги, выступая наемниками.

Интересный регион. Совсем другого формата. Но интересный. Особенно в связи с тем, что Генуя был в эти годы вассальным владением герцогства. Со всеми, как говорится, водоплавающими последствиями…

В общем — проблема. Нужно было срочно куда-то пристраивать Катерину Сфорцу. Идеально-то, конечно, взять ее в жены второй супругой. Но, по христианским обычаям, этого не получиться сделать. Да и дамы явно не уживутся, так как обе с характером и те еще собственницы.

— И что же мне с тобой делать? — Тяжело вздохнув, спросил Иоанн, когда зажал Антонио словами и вынудил повиниться.

— Понять и простить, Ваше Величество, — на голубом глазу выпалил он с интонацией Галустяна. — Я ведь не для себя стараюсь. О державе вашей пекусь. Но мой сюзерен поставил строгие условия — до замужества его дочери ни о каких мастерах миланской школы даже и говорить не стоит.

— Понимаю, — печально кивнул Иоанн. — Это ведь я Катерину должен был в жены брать. А Элеонору отец. Но ты и сам видишь, как сложилось. Чертов Казимир!

— Вижу. И все понимаю. — Произнес Антонио, но в глазах у него не было ни малейшего сочувствия.

— На самом деле нет никакой проблемы в том, чтобы исполнить договоренность между моим отцом и герцогом Милана. Я могу выдать Катерину Сфорца за наследника престола королевства Русь.

— Но ведь ваша супруга родила дочь.

— Это верно. Поэтому, до тех пор, пока она не родит сына, наследником считается мой дядя — Андрей Васильевич Молодой. Он последний из братьев отца, что пережил события минувших лет.

— Это интересно, — подался вперед Антонио.

— Очень интересно, потому что мне нужен союз и с Трастамара, и со Сфорца. Я не хочу выбирать. Другой вопрос, что это будет очень опрометчивый шаг с моей стороны. Ведь при заключении такого союза мой дядя, который и так невольно привлекает заговорщиков, станет моей головной болью. А вы, мой друг, станете пытаться отравить не мою Элеонору, а меня. Что, как вы понимаете, мне совсем не по душе.