Король Руси

— Без всякого сомнения, — кивнул Казимир с очень сложным выражением лица…

* * *

Примерно в тоже самое время в городе Сирет в Великом княжестве Молдавском шла беседа, также, связанная с Русью…

— Так он принял папежную веру или нет? — С некоторым раздражением поинтересовался Стефан III[1].

— Однозначно сказать нельзя.

— Он ходит в православные храмы?

— Да.

— Ну вот и все. И что вы тут мне голову морочите?

— Но он женился на латинянке, не перекрещивая ее.

— Тем лучше, — отмахнулся Стефан. — Вам удалось обсудить с Андреем Палеологом наш с ним союз?

— Он отказался от ваших условий, сославшись на то, что вы уже женаты. Он считает, что обсуждать брак его сестры Зои с пока еще женатым мужчиной преждевременно.

— Но он не против?

— Из разговора с ним, я пришел к выводу, что он все еще надеется на Московскую партию. Дескать, Иоанн Васильевич умер. Но ему унаследовал молодой и деятельный сын, способный прославить дом Палеологов.

— Если поляки с литвинами его не стопчут.

— На это и расчет.

— В каком смысле?

— Они считают, что поражение заставит его пойти на уступки. Вселенский Патриарх примет от него покаяние и признает их брак с Элеонорой незаконным. Что позволит ему взять в жены Зою.

— Или не Зою.

— Так вопрос не стоит.

— Иоанн юн. А Зои уже восемнадцать лет. Сколько будет длиться эта война? Год? Два? Три? Пять? Я наслышан о военных талантах этого северного льва[2]. И сомневаюсь, что Польше и Литве удастся быстро его победить. А Зоя все это время будет сидеть старой девой?

— У них больше нет подходящих дев, — покачал головой священник.

— А что Патриарх?

— Он пока выжидает.

— Он не боится, что Иоанн примет латинство? А он ведь может это сделать, если он не найдет способ с ним помириться.

— Иоанн хоть и юн да вспыльчив, но на такой шаг не пойдет. Иначе бы уже принял папежную веру.

— Почем знать?

— Все, что я слышал о молодом Иоанне, говорит о том, что он очень ценит деньги. Даже поговаривают, что он в ремесле сам практикуется, что совершенно невместно для государя. Зачем он испросил титул — я не ведаю. Кроме проблем это ему сейчас ничего не несет. А вот невесты у него все с большим приданным в звонкой монете, которого у Зои нет. Пока нет…

— Собирают, значит… — тихо, скорее сам себе ответил Стефан и загадочно улыбнулся. Ему стала понятна партия, которую начал разыгрывать Патриарх для того, чтобы примириться с Иоанном.

Оставалось понять, что ждет Элеонору Арагонскую и Катерину Сфорца. Ведь в задуманном раскладе они не жильцы. А раз так, то это, без всякого сомнения, резкое обострение отношений между Святым Престолом и Константинопольским Патриархатом. Оно и без того далеко от благодатного, мягко говоря. А тут еще такой шаг.

Но за кадром разговора Стефана со своим епископом оставался еще один нюанс, который тревожил господаря Молдовы. Он прекрасно знал о том, что Вселенский Патриарх верой и правдой служит своему господину — султану. А тому совсем не интересно, чтобы торговля товарами Великого шелкового пути шла в обход его казны. А значит и компания Персидской торговли, что задумана и ныне развивается Иоанном, ему ни к селу, ни к городу. Очевидный конфликт интересов. Причем, в сущности, непримиримый. Здесь одной взяткой, в форме приданного за Зою, дело не решить. Здесь нужен иной подход к делу.

В любом случае, Стефан III послушал своего епископа. Подумал. И решил вести, как и прежде, свою игру. Игру, нацеленную на укрепление и развитие его державы. И в ней не предусматривалось прибытие Зои ко двору Московскому и сочетания ее браком с Иоанном Иоанновичем. Как и решительная победа назревающей коалиции из Польши и Великого княжества Литовского. Во всяком случае он все взвесил и решил рассматривать сложившуюся ситуацию как возможность. Возможность для него по расширению своих земель…

[1] Стефан III Великий — жил с 1429 по 1504 года, правил Молдавским княжеством с 1457 по 1504 годы. Успешно противостоял более сильным соперникам — Османской Империи, Польше и Венгрии. За время своего правления сумел не только отстоять независимость Молдавии, но значительно ее укрепить.

[2] Здесь идет отсылка к личному гербу Иоанна — золотой восставший лев на красном фоне — герб Ланистеров.

Глава 2

1473 год — 11 апреля, Москва

— Что-то удалось прояснить? — Устало спросил Иоанн.

— Многое. Но… многое из этого тебе не понравиться Государь, — чуть помедлив ответил митрополит Феофил. — С чего начать?

— Начинай с плохого.

— А все плохое.

— Почему я не удивлен? — В некотором раздражении фыркнул Иоанн. — Ладно. Тогда начнем с Казимира. Он там как? Не хворает? Чай уже на войну собрался?

— Он не верил слухам… — осторожно произнес Феофил. — Но слухи подтвердились и теперь шляхта с магнатами бузят. Им всем очень не понравилось, что Папа Римский подтвердил законность претензий твоего покойного отца, да будет земля ему пухом, — перекрестился митрополит, — на титул короля Руси.

— Это предсказуемо. Что-то еще?

— Они собираются пойти войной на тебя.

— Польша и Литва разом?

— Король и примкнувшие к нему магнаты. По слухам, шляхта этим делом очень недовольна. Но не в той мере, чтобы собирать Посполитое рушение[1] и идти карать тебя. Король хотел собирать именно его, но его отговорили.

— Вот те раз. И кто же?

— В Сейме коронном выслушали слова кардинала и нашли их разумными. Он передал им кратко доводы законников Папы. Польская шляхта в праве решать за Польшу, литовская за Литву, а русская за Русь. Казимира даже слушать не стали. Шляхта очень возбудилась, когда кардинал заговорил за их права, а также о том, что противное воли римских законников решение, позволит в будущем ущемлять королю и польскую шляхту.

— В Литве также не услышали желание короля?

— Да, — кивнул митрополит. — Но нам от этого сильной радости нет. Да, сеймы и Польши, и Литвы отказались поднимать Посполитое рушение. Но они порешили выделить королю денег на войну, ибо урон чести не только ему, но и державе. Причем довольно крупную сумму денег. А он сам сумел заручиться поддержкой влиятельных магнатов, которые имели свои виды на твои земли, Государь. Да и свои деньги у него имеются.

— Сколько, кого, куда пока не ясно?