Король Руси

Всю осень он сидел, думал, планировал. Но человек предполагает, а Бог располагает. Поэтому со своими благими намерениями он уже умудрился оказаться в центре мощного международного конфликта военного, экономического и, хуже всего, религиозного толка.

Церковь Северо-Востока Руси оскудела личным составом. Кого-то перебили. Кто-то сбежал. В результате и без того не самая многочисленная религиозная организация оказалась категорически ослабленная. А мир не терпит вакуум.

Но что Иоанну было делать в сложившейся ситуации?

Пытаться примириться с Патриархом Константинопольским, в епархию которого Русь входила? Так ведь он верой и правдой служил султану османскому, отстаивая его интересы. Как и прочие восточные патриархи древней Пентархии. Вон он какое коленце выкинул с Киевской митрополией. Что здесь, в XV веке, что там, в XXI. Патриарх Константинополя всегда был верен только себе и своим интересам, которые тесно переплетались с его непосредственным сюзереном. То есть, тем, кто крепко держал за яйца и этого иерарха и все руководство патриархата.

Возвращаться под руку этого деятеля тоже самое, что ставить в 30-е — 40-е годы XX века во главе идеологического отдела компартии Советского Союза подчиненных Геббельса. Может поначалу и не станут шалить, но волю своего начальника все одно будут реализовывать. А ведь султану компания Персидской торговли, задуманная Иоанном, как серпом по известному месту. Она ведь подрывает экономику его Империи. В то время как для нашего героя эта компания была очень важным инструментом международной политики. Ну и источником большого бабла в перспективе.

Идти к католикам? Так там тоже не санаторий. Папа Римский был самостоятельным светским правителем, который, как и Патриарх, преследовал свои и только свои интересы. И лавировал между мощными политическими образованиями Западного мира: Францией, Священной Римской Империей, Кастилией с Арагоном и так далее. Не говоря уже про весьма крутые разборки, что кипели непосредственно в Италии не умолкая.

В какой-то мере союз с Папой выглядел интересным делом. Ведь он находился далеко и прямого конфликта интересов, как с теми же «православными» османами, не выходило. Да и ресурсами они обладали куда как большими. Из-за чего можно было получить серьезные преференции в случае грамотно заключенного союза.

Однако Иоанн прекрасно понимал, что уже начались потрясения, в ближайшие век грозящие перерасти в мощнейшую волну религиозных войн и реформацию. Вон — до рождения Мартина Лютера осталось каких-то десять лет. А гуситские войны уже успели отгреметь и перепугать всю Европу. Так что, волей-неволей ему во всем этом гадюшнике придется участвовать, ежели идти к католикам. А этого ему как-то совсем не хотелось.

Пытаться свою церковь построить, как меньше через век попытается сделать Генрих VIII? Так у него для этого тупо не имелось ресурсов.

Достаточно сказать, что к 1473 году на территории Руси не было ни одного учебного заведения от слова вообще. Сказалась политика, которую проводили православные иерархи в отношении Руси. Ни светских школ, ни семинарий для священников. Да и церкви стояли только в городах, в то время как село было все еще в основе своей языческим и встретить там церковь было сложно.

Конечно, со второй половины XIII века на Северо-Востоке Руси начался «взлет на холмы», то есть, освоение земель вдали от речных террас. И этот взлет сформировал новый тип поселения — село. Но оно поначалу не отличалось наличием церкви, а просто представляло собой крупное поселение с какой-никакой, а администрацией, вокруг которого были рассыпаны крохотные деревушки в три-четыре, максимум пять дворов. Из-за чего в дальнейшем именно в селах стали ставить церквушки. Кое-где они и в 1473 году имелись. Но скорее выборочно, чем повально. Шутка ли? Даже в XIII веке под самой Москвой все еще хоронили уважаемых людей по древним языческим обычаям в курганах. В XV веке ситуация с этим делом улучшилась, но не сильно.

Так что, после разборок с Филиппом и его людьми, ресурсов людских у местной церкви стало еще меньше. Конечно, нет худа без добра, и вместе со старым митрополитом удалось вырезать многих его приспешников, которые в будущем легли бы в основу движения «иосифлян». То есть стяжателей, которые вовлекут Русь не только в коллапс самоизоляции, но и в течение XVI века будут буквально высасывать все соки из державы, расширяя свои земли и прочие имущественные владения. А к XVII веку превратят церковь в самого крупного, мощного и влиятельного землевладельца Руси, обогнав в этом плане даже монарха.

Опасные парни. И нерешительность Иоанна III свет Васильевича в борьбе с ними было ничем иным как преступной халатностью. Но, к счастью, основной корпус стяжателей оказался банально и бесхитростно вырезан в 1471–1472 годах. А те, что выжили — бежали из страны.

Бонус? Бонус. Да вот беда. Оставшихся священнослужителей оказалось так мало, а их квалификация в среднем была столь незначительна, что опираться только на них, чтобы построить «свое казино с блэк-джеком и шлюхами» выглядело совершенно не реальным. Теоретически-то да, конечно, можно было. Потихоньку — полегоньку обучать священников и как-то крутится. Но это время. Много времени. А ни католики, ни православные не будут сидеть без дела, пока какой-то там строптивый монарх станет у них кормушку отбирать. Ведь свято место пусто не бывает…

И Иоанн, вляпавшись в эту историю по неосторожности, не знал, что делать. Куда не кинь — всюду клин.

Феофил прекрасно понимал сложившуюся ситуацию. Будучи бывшим архиепископом Новгорода, он не отличался глубиной веры, компенсируя это трезвым мышлением. Так что юродствовать в подобных вещах даже не пытался. Потому он и давил на Иоанн, настаивая на максимальном укреплении войска, связывая свое благополучие с его. Он еще годом ранее понял, что его уберут с кафедры сразу же, как пошатнется власть Иоанна. Ибо считают его человеком.

— Зима близко… — тихо констатировал наш герой, после очередного спича своего собеседника.

— Что? — Удивился митрополит.

— Зима. — Повторил Иоанн. — Как образ тяжелого испытания.

— Да-да. — Охотно согласился Феофил. — Зима близко. Очень близко. И нам нужно быть готовыми к ней…

[1] Посполитое рушение — тотальная феодальная мобилизация, которая выставляет в поле все доступные ресурсы страны. У потреблялась в королевстве Польша и Великом княжестве Литовском. Несмотря на то, что мобилизация эта была тотальной, на деле она не выставляла больше 1/4 части, как правило. Из-за чего такую мобилизацию можно было проводить два-три раза, собирая достаточно представительное войско. По феодальным меркам, разумеется.

[2] Магдебургское право — одна из наиболее известных систем городского права, сложившаяся в XIII веке. В рамках этого права город выступал как коллективный феодал, обретающий юридическую, экономическую, общественно-политическую и имущественную независимость.

[3] В конце 1472 года была проведена ревизия имевшейся дюжины легких пушек и половину Иоанн признал негодной из-за микротрещин и опасности разрыва при выстреле.

[4] Один дукат весил 3,5 грамма золота 980 пробы.