Король Теней

Мечта жениться на Берри… проиграла Голгофе? Планы на будущее, планы по работе в агентстве «Герральд», вся оставшаяся жизнь и стабильность ума — все это потеряно?

Мэтью огляделся и убедился, что находится в коридоре один.

И где этот ублюдок Слотер, когда так нужен?

Мэтью продолжил свой путь, надеясь, что ему достанется хоть что-нибудь. После он намеревался просить аудиенции у короля Фавора.

***

Пройдя по коридору, ДеКей вошел в свою комнату и на мгновение задумался. Он принял решение, открыл маленькую коробочку, затем коробочку поменьше и достал блестящую серебряную щетку для волос. Держа ее в руке, он перекинул через руку свой кремовый пиджак, который повредил прошлой ночью, оторвав бритвой, оставленной Фалькенбергом, три из шести золотых пуговиц. Пришло время найти швею и заняться починкой.

Он сунул расческу и три пуговицы во внутренний карман жакета, который был уже влажным от пота после утреннего путешествия. ДеКей хотел найти лавку Апаулины до наступления тяжелого полуденного зноя, который мог плачевно повлиять на его маску.

Не найдя внизу Фрателло, он попытался назвать имя Апаулина одному из других слуг, но в ответ услышал лишь невнятную щелкающую болтовню, поэтому решил спуститься в город, назвать имя кому-нибудь из прохожих и понадеяться, что ему покажут дорогу.

Дело казалось плевым. Проходя через рыночную площадь с красными, фиолетовыми и зелеными навесами, ДеКей подошел к старику, плетущему корзины в тени, и сказал:

— Апау…

Он резко остановился, потому что заметил на скамейке рядом с этим пожилым джентльменом Тэллоу. Тот сидел и наблюдал за его работой так внимательно, будто от этого зависела его жизнь. ДеКей не видел Тэллоу со вчерашней попойки за ужином, но сейчас он сидел здесь в щегольской соломенной шляпе с зеленым пером, а его подбородок с клочковатой рыжей бородой сильно выдавался вперед от любопытства.

— Тэллоу! — окликнул ДеКей.

Тэллоу очень медленно приподнял голову, и его выпуклые глаза уставились на хозяина «Немезиды». Он будто не узнал его.

— Тэллоу, что ты здесь делаешь? — спросил ДеКей.

Последовала еще одна пауза, во время которой ДеКей решил, что Тэллоу с трудом подбирает слова на родном языке. Наконец он вежливо улыбнулся и сказал:

— Доброе утро, сэр.

— Я спросил, что ты здесь делаешь.

— О… ну… сэр, я просто… — Снова последовала заминка, потому что все внимание Тэллоу сосредоточилось на плетении корзин.

— Ты заболел?

— Сэр?

— Я спрашиваю, ты, что, болен?

— О, нет, сэр. — Вежливая улыбка не покидала его лица, но ДеКею показалось, что глаза Тэллоу помертвели. — Я просто учусь плести корзины. — Отъявленный убийца и головорез произнес эти слова с детским восторгом и увлеченностью.

— Возвращайся во дворец, — приказал ДеКей.

Тэллоу уставился на него с вялой улыбкой на лице.

— Ты меня слышал? Я сказал, немедленно возвращайся во дворец.

— Учусь плести корзины, — повторил Тэллоу, — у моего дедушки Джо.

— Что?

— Да, сэр. Мой дедушка Джо учит меня ремеслу, — медленно и вяло ответил Тэллоу.

Морозец ужаса пробежал по спине Маккавея ДеКея. Он перевел взгляд с лица Тэллоу на работающего старика и обратно. Тэллоу, улучив момент, снова погрузился в созерцание процесса плетения корзин.

ДеКей попятился. Тэллоу сошел с ума, как и Пейли, отправившийся плавать с русалками…

На мгновение ДеКей замер посреди суеты красочного рынка. Люди в ярких костюмах и шляпах двигались вокруг него, как если б он был невидимкой. Вернув самообладание, он решил, что здесь ничего нельзя поделать. Стоило сосредоточиться на собственном деле. Он продолжил свой путь, думая о том, что, возможно, сейчас его собственный разум трескается и поддается невероятным ужасающим обстоятельствам.

На улице он подошел к женщине, торговавшей маленькими керамическими вазами под ярко-зеленым навесом.

— Апаулина, — сказал он и пошевелил рукой, на которой висел испорченный пиджак. Женщина несколько секунд рассматривала его маску, а затем окликнула мальчика, работавшего неподалеку над полировкой ваз. Она говорила с ним на местном языке, но ДеКей различил имя Апаулина, после чего мальчик жестом пригласил его следовать за ним.

Они переходили улицу за улицей, пока в более тихой части города мальчик не указал на бледно-голубую дверь в одном из домов на красной скале и снова назвал нужное имя, прежде чем вернуться на рынок.

ДеКей стоял перед дверью, положив руку на медную ручку. Он чувствовал себя непривычно: как неуверенный юнец. Сердце его бешено колотилось, во рту пересохло. Боялся ли он? Нет. Скорее это было предвкушение и мысль о том, как он откроет дверь и переступит черту, после которой не будет возврата, потому что Апаулина слишком напоминала ему ту, другую — ту, которую он никогда не сможет выкинуть из своих мыслей.

Не было смысла колебаться. Однако вместо того, чтобы напористо открыть дверь и войти, он сжал кулак и постучал, решив, что так правильнее.

Через несколько секунд дверь открылась. На пороге стояла не швея, а маленькая девочка с каштановыми волосами лет десяти. Она посмотрела на ДеКея со спокойным выражением лица. Если маска и удивила ее, она никак этого не показала.

ДеКей поднял поврежденный пиджак.

— Апаулина, — сказал он, и ребенок жестом пригласил его войти.

Магазин был таким же, как и любое заведение швей в Лондоне. Он был небольшим, стены были выкрашены в спокойный лавандовый оттенок, и помещение выглядело безупречно чистым. На полках лежали мотки из различных материалов разных цветов, а по всей комнате были расставлены растения в таких же вазах, которые он только что видел на рынке. На полу лежал конопляный ковер, комната была хорошо освещена двумя окнами и дополнительной парой масляных ламп.

Чуть дальше от двери за столом сидела женщина, к которой он пришел, и теперь ее внимание было приковано к нему, а не к блестящему красному пальто, которое она шила изогнутой иглой с ниткой. ДеКей подошел к ней и лишний раз подивился тому, как она напоминает ему ту, другую, если бы та дожила до тридцати: ее длинные светло-каштановые волосы, теперь перехваченные фиолетовой лентой, глаза на тон или два светлее карих, высокие скулы, волевой подбородок и плавный изгиб носа. На ней было довольно простое платье примерно того же оттенка, что и лента. Ни колец, ни других украшений она не носила.

Женщина смотрела, как ДеКей приближается, и ее брови вопросительно поползли вверх.

На мгновение Декей потерял дар речи. Он почти всерьез начал думать, что она была той, другой — но переродившейся. О, да, сходство было настолько сильным.

Он был шокирован собственными мыслями. Неужели он увидел в местной швее ту хорошенькую девушку, которую привел к гибели много лет назад?

— Мой пиджак, — сказал он, указывая на три недостающие пуговицы. Конечно, она не понимала его языка, но испорченная вещь говорила сама за себя. Апаулина встала и подошла к нему, а ДеКей, к собственному изумлению, отметил, что делает шаг назад. Женщина тоже остановилась, слабо улыбнувшись: похоже, ее несколько позабавило его поведение. Действительно ли ее глаза бегло осмотрели маску? Кажется, да, но без осуждения.