Король Туле. Биография Кнуда Расмуссена

Взамен этого Расмуссен заключил договор с журналом Illustreret Tidende, решив отправиться на Скандинавские игры в качестве корреспондента; итогом этой поездки стала журнальная публикация, увидевшая свет 24 февраля. Используя поэтический стиль, автор статьи ставил перед собой задачу вызвать у читателя ощущение личного присутствия. Сам же Кнуд, находясь на свежем воздухе, пребывал в полном очаровании от куда более привлекательного вида спорта в лице одной барышни из Лапландии. Статья заканчивается словами, которые якобы вырвались из уст лапландской девушки, держащей Кнуда за руку во время факельного шествия: «Слушай, а ведь мы с тобой являемся частью великого союза, берущего начало с древнейших времен, духом которого пропитаны „Скандинавские игры“»! И Кнуд добавляет: «Мысль о том, что за всем этим стоит современная система, вызвала у меня неожиданные эмоции».

В статье раскрываются три темы, которые впоследствии станут определяющими в его жизни, писательской деятельности и поступках. Как писатель он обладал отменной способностью адаптироваться к среде, в которой на тот момент находился, в письменной форме передавать свои впечатления и чувства, представляя читателю живую картину. Вторая тема, неявно всплывающая в данном контексте, – это интерес к этнографии и мифологии. Третья, не менее важная, – это ощущение противоречия между старым укладом и современным миром. И, пожалуй, самое главное: все, о чем он писал, было пропитано самой жизнью. Однако чувствуется, что в этот момент над ним довлеет чья-то воля и принуждение.

За статью ему заплатили 40 крон. Сумма была такой ничтожной, что Кнуд вернул ее редакции, заметив при этом, что если редакция испытывает финансовые трудности, то никакой оплаты он вообще не возьмет. Несомненно, это было красивым жестом, ведь на тот момент у него имелись проблемы с деньгами.

Нужно было идти дальше, но слишком быстро возвращаться домой ему не хотелось. Ввиду отсутствия денег запланированную поездку в Северную Норвегию пришлось отложить.

Во время пребывания в Стокгольме он посетил вечеринку для журналистов, на которой ему удалось достать бесплатный проездной по шведской железной дороге, чтобы таким образом добраться до снега и до лапландцев. Острую нехватку средств он сумел преодолеть, пообещав известному редактору Альберту Энгстрёму написать очерк в юмористический журнал «Стрикс» (Strix). Они познакомились на вечеринке и успели подружиться. Помимо этого Кнуд завел знакомство с редактором Вальдемаром Ланглетом, благодаря которому ему открывался доступ сразу к нескольким шведским газетам.

Из Стокгольма Кнуд Расмуссен пишет письмо матери, в котором можно проследить три основные темы. Упоминая о себе в третьем лице, он как будто бы наблюдает за собой со стороны и пытается объяснить ей, кого он видит перед собой. А видит он юношу, мечтающего путешествовать по миру. Следующая тема – это грусть, тоска по прошлому, по «былым временам», когда настоящее путешествие заключалось только в том, чтобы взобраться к маме на колени. Здесь налицо необходимость в отделении и некая необходимость извиниться перед матерью, но за что? Свое послание Кнуд так тщательно зашифровал, что раскрыть его смысл могли только посвященные.

Затем следует описание путешествия к лапландцам на север Швеции и Норвегии, от которого веет энергией и радостью приобретенного опыта. Какое-то время он прожил в доме у лапландки Свонни, гостеприимно предоставившей в распоряжение Кнуда Расмуссена себя, свое семейство и своего кота, что подарило ему незабываемые впечатления.

Возвращался он через Норвегию, ненадолго задержавшись в Тромсё – видимо, из-за какого-то очередного увлечения новой барышней, – об этом со слов самого Кнуда сообщает Петер Фройхен, в то время использовавший Кнуда Расмуссена в качестве источника информации для своих книг. Путешествие принесло с собой массу впечатлений и явилось питательной средой для множества анекдотов, которые составляли немаловажную часть его биографии.

Однако то, что происходило внутри него, в конечном итоге оказалось гораздо важнее. В Королевской библиотеке имеются две записные книжки с дневниками этого путешествия, однозначно указывающие на то, что их молодой составитель собирается стать писателем. В первом блокноте содержится черновик небольшого рассказа о несчастной судьбе двух влюбленных. История жалкая и наивная, вероятно, содержавшая в себе элементы автобиографии. В дневнике также имеется черновик, который затем войдет в книгу о его путешествии. Не говоря прямо, он все же намекает, что планирует издать книгу. Но идея эта еще хрупкая, незрелая.

В реальности же наступило время возвращаться домой, где Кнуду предстоял экзамен по философии. Кнуд надеялся изучить программу в короткие сроки, но путешествие затянулось. С некоторым облегчением он обнаружил, что в любом случае не успеет вовремя приехать к экзамену.

Вернувшись домой, он посвятил целое лето и осень написанию книги о поездке и лапландцах. Рукопись была передана издательству «Гюльдендаль», которое согласилось напечатать ее лишь в том случае, если Кнуд Расмуссен покроет 300 крон на ее издание. Но поскольку денег у него не было, выполнить это условие оказалось невозможно.

Несмотря на то что тот период был сопряжен с немалыми финансовыми трудностями, осенью он все же вернулся в Швецию. Вполне возможно, для того, чтобы написать новые статьи и собрать деньги.

В ноябре 1901 года Кнуд Расмуссен появляется в Стокгольме – вероятно, чтобы переговорить с братом редактора Вальдемара Ланглета Александром, художником, и заручиться его согласием проиллюстрировать книгу. Во всяком случае, в итоге это удалось.

Из поездки он писал матери:

«В прошлый раз я не решался об этом сказать – боялся, что это произведет на Вас, мою милую маму, слишком сильное впечатление. Однако теперь, после разговора с Алексом, когда я вновь почувствовал себя человеком, хочу признаться Вам в том, насколько я был тогда сломлен и сокрушен.

И тому была причина: ведь я потерпел ужасный провал.

Я буду молиться до конца своих дней о том, что когда-нибудь, в далеком будущем, – и пусть это станет целью всей моей жизни – у меня хватит сил посмотреть в глаза тем людям, которых сейчас я вынужден был оставить.

Еще хочу сообщить вам о том, дорогие мои папа и мама, что я храню верность вашей крови и никогда не устану стремиться вверх, к добру! В этой непривычной ситуации я полагаю, что мне будет лучше снова уехать. Незнакомая обстановка подвигнет меня к поиску новых смыслов, которые помогут мне обрести силы и равновесие.

Не бойтесь за меня – я все еще молод и крепок и обещаю писать вам как можно чаще.

И помните, что, возможно, уже через несколько месяцев я снова вернусь домой.

Не могу сказать вам точно, куда я отправляюсь. Вначале нужно сделать приготовления, договориться с журналом и все такое в этом роде. Может быть, даже в Россию…»

Это письмо, в котором явно речь идет о ребенке и о том, какие чувства Кнуд испытывал по этому поводу, было опубликовано Кнудом Михельсеном. В нем также говорится о необходимости на время исчезнуть. Он хотел скрыться, зная, что сможет это сделать, отправившись в поездку в качестве писателя.

К этому времени у него начинает формироваться определенная структура мышления, которая вскоре объединит его образ жизни с писательским мастерством. Жизнь Кнуда Расмуссена полна потрясений и радости их преодоления – с этого он начинал, и так будет продолжаться и дальше. Неслучайно на ум приходят первые строки из Евангелия от Иоанна: «Вначале было Слово ‹…› Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков…» Поездка состоялась, но не в Россию, а в Гренландию, и из гренландской литературной экспедиции он вернулся уже известным человеком. Совсем по-иному дело обстояло с изданием книги, в которую он добавил несколько глав, посвященных древним богам лапландцев и мифологии. Книга вышла с иллюстрациями Алекса Ланглета и Харальда Мольтке.

Несмотря на то что добавленная позже часть книги прошла незамеченной, в ней можно проследить некоторые тенденции. Путешествия, приключения, чужестранцы, новые края и обычаи, этнография, разбор лапландской религии, истории и описанное им собственное ощущение от того, как внешние факторы разрушают их культуру: «В Лапландии идет война, в которой происходит борьба двух культур. И новое должно победить, поскольку оно несет в себе будущее». С одной стороны, он отождествлял себя с лапландцами, но с другой – ясно видел, что их культура не способна составить конкуренцию жителям Западной Европы. Он передает ощущение раздвоенности лапландцев, которое впоследствии перенесет на описание эскимосов. При этом его нисколько не смущает тот факт, что он использует лапландцев и их страну для проявления собственного авантюрного духа и жажды действий.

Наступила зима: «Тот, кому не по душе зима, с ней просто не знаком», – пишет он в самом начале своей книги. Чем холоднее и примитивнее были условия, тем бодрее он себя в них чувствовал.

Во многих местах его стиль по-юношески незрел, однако при этом не оставляет сомнений в наличии у него писательских способностей. Книгу завершает эмоциональный всплеск – идея стать мировым кочевником. Для ответа на его позыв к действию необходимо отправиться на поиски подходящих земель и высоких целей, и при этом его личность несет в себе жажду экспансии империалистической западноевропейской культуры.