Король-ворон

– Хм, – выдохнул Адам, явно обеспокоенный. И его беспокойство было оправданным.

– Все еще хочешь продолжить? – спросил его Ронан. Обстановка напоминала ему его собственные ночные кошмары. Эти напоминания преследовали его весь вечер: сначала безумная поездка к трейлеру, потом похожий на привидение Роберт Пэрриш, теперь еще этот болезненный сумрак. Обычно Чейнсо сразу же срывалась с места и улетала, чтобы обследовать все вокруг, но сейчас она, нахохлившись, сидела на плече Ронана, крепко цепляясь коготками за его куртку.

И, как в одном из своих снов, Ронан чувствовал, что знает, что будет дальше, прежде чем это произойдет.

Адам поколебался мгновение. Затем кивнул.

В своих снах Ронан никогда не мог понять, действительно ли он предугадывает то, что произойдет, или же все происходило только потому, что он сначала успел об этом подумать. Впрочем, какая разница? Но разница есть, когда не спишь.

Они ненадолго задержались на краю леса, чтобы определить свое местонахождение. Ронану было достаточно просто походить среди деревьев, чтобы они заметили его; они делали все от них зависящее, чтобы выполнить его желания; по обыкновению он просил их не дать чему-нибудь паранормальному убить его. Адаму же требовалось установить связь с силовой линией, пульсировавшей где-то под землей, и раскрыться, позволяя энергии проникнуть в него. Снаружи этот процесс выглядел одновременно и пугающе, и захватывающе: Адам; затем Адам, опустошенный; а затем Адам, ставший чем-то бОльшим, чем просто Адам.

Ронан вспомнил историю о блуждающем глазе Адама и его непослушной руке. Я буду твоими руками. Я буду твоими глазами.

Он безжалостно вырвал эту мысль из своей головы. Ему и так слишком часто снилось в кошмарах, как Адам заключает сделку с лесом и жертвует собой. Он совершенно не хотел снова намеренно вспоминать об этом.

– Ты уже закончил со своими чародейскими штучками? – спросил он Адама. Тот кивнул:

– Который час?

Ронан протянул ему свой телефон, радуясь тому, что избавился от него. Адам изучил экран.

– 6:21, – нахмурившись, сказал он. Ронан тоже нахмурился. Само по себе это не удивляло, поскольку здесь все было неожиданно. Время на силовой линии всегда было неточным, оно прыгало назад и вперед, минуты тянулись часами, и наоборот. Удивительно было то, что часы, застрявшие на отметке 6:21, достаточно долго показывали это время и за пределами силовой линии, а это уже вызывало подозрения. Что-то случилось, но Ронан не знал, что именно.

– Ты уже закончил со своими грейуореновскими штучками? – поинтересовался Адам.

– Это непрерывный процесс, – ответил Ронан. Приложив руки ко рту, он выкрикнул, нарушая затишье: – Сиротка!

Откуда-то издали сквозь недвижимый зеленоватый воздух до них донеслось карканье ворона. Ха-ха-ха.

Чейнсо зашипела.

– Для меня достаточно, – констатировал Ронан и направился вглубь леса. Он не был в восторге от сумрака, но ему уже не раз доводилось работать в ночных кошмарах. Главное – как можно скорее понять правила и распознать страхи, а потом просто плыть по течению. Если запаниковать в кошмаре, непременно пострадаешь. Если напомнить сну, что ты – чужак, сон выбросит тебя наружу или уничтожит.

Ронан давно наловчился прикидываться сновидением, особенно в Кэйбсуотере.

Они шли дальше. Лес вокруг оставался неправильным. Они будто двигались под уклон, хотя земля у них под ногами была достаточно ровной.

– Расскажи мне еще раз, что в твоих снах было не так, – осторожно произнес Адам, поравнявшись с Ронаном. – Только меньше ругани и больше конкретики.

– Чтобы Кэйбсуотер вокруг нас не изменился?

Хоть Кэйбсуотер и медленно реагировал на их просьбу об освещении, это не значило, что он не среагирует на мысль о кошмаре. Тем более, сейчас он выглядел подходяще – серо-зеленый полумир из черных древесных стволов.

– Естественно.

– Они были такие же неправильные, как вот это.

– Как что?

– Вот как лес сейчас, – уточнил Ронан. Помолчав немного, он снова позвал: – Сиротка!

Кар-кар-кар!

Теперь это было больше похоже на крик девочки и меньше – на крик птицы. Ронан чуть ускорил шаг; теперь они взбирались в гору. Справа от них резко обрывалась вниз голая скала, в щелях которой росли редкие кривые деревца. Ребята осторожно обходили обрыв; один неверный шаг – и оба скатятся вниз без шанса быстро выбраться наружу.

Ронан оглянулся, чтобы убедиться, что Адам все еще идет следом. Адам шел, не сводя с Ронана прищуренных глаз: – Как думаешь, твои сны были неправильными, потому что что-то не так с Кэйбсуотером?

– Вероятно.

– То есть, если мы исправим проблему в Кэйбсуотере, мы сможем исправить и твои сны.

– Вероятно.

Адам обдумывал его ответ так напряженно, что Ронан буквально слышал, как работает его мозг. Вообще-то, в Кэйбсуотере, когда Адам был так близко, вполне возможно, что он и впрямь мог это слышать.

– Ты же мог сновидеть предметы до того, как мы нашли Кэйбсуотер, верно? А ты сможешь это делать без Кэйбсуотера?

Ронан остановился и уставился в сумрак. Примерно в пятнадцати метрах под ними крутая скала, которую они обходили, оканчивалась впадиной с идеально прозрачной водой. Вода имела зеленоватый оттенок, поскольку воздух был зеленым, как и все вокруг, но в остальном она была чистой. Ронан мог видеть дно водоема. Его глубина явно была больше ширины. Глубокая расщелина, заполненная водой. Он никак не мог оторвать от нее взгляд.

– Почему ты спрашиваешь?

– Если ты каким-то образом разорвешь связь с Кэйбсуотером, пока я буду приводить его в порядок, твои сны станут нормальными?

Ну вот, приехали. Адам наконец-то задавал правильные вопросы; вопросы, означавшие, что он, вероятно, уже знает ответ. Чем больше времени они проводили в Кэйбсуотере, чем больше они работали со снами Ронана вместе, тем больше кошмары Кэйбсуотера отображались в кошмарах Ронана, и наоборот. И тем больше доказательств у них накапливалось.

Но теперь, когда они заговорили об этом, Ронан не был уверен, что хочет находиться по ту сторону. Он слишком много дней провел на церковной скамье, упершись кулаками в лоб и безмолвно терзаясь вопросом: что-я-такое-один-ли-я-такой-что-все-это-значит…

Он ответил:

– У меня получается лучше, когда есть Кэйбсуотер. И когда Сиротка рядом – тоже. Но…

Он остановился. И опустил глаза.

– Давай, спроси меня, – сказал он. – Просто сделай это. Просто…