Королева белых мышек

– С чего же ему такое понимать, если к нему она была неизменно добра.

– Так-то оно так, только она Володю, считай, обобрала. Может быть, и с лучшими побуждениями, но обобрала.

– В смысле? Вы же сказали, что Лидия надышаться на Володю не могла.

– Верно. Но у таких людей любовь любовью, а денежки врозь.

– Даже если речь идет о собственном сыне?

– Да. Отец Володи, когда умирал, завещание хотел оставить. Чтобы, значит, все поровну между Лидией и Володей, чтобы никаких вопросов. А она упросила мужа, чтобы тот только на нее завещание написал. Чтобы ей стать единоличной владелицей всего богатства.

– Что ж, вполне разумный шаг. Подрастет Володя, мало ли что ему в голову придет. Может быть, в секту попадет или наркоманом сделается. И вообще, у молодых людей ветер в голове. Прогуляет свою часть денег, к кому придет? К матери.

– Ну, я не знаю, – растерялась Лариса. – Вот вы Лидию оправдываете, а мне ее поступок каким-то гадким показался. Я сразу поняла, что хозяйка мне еще та досталась. Но что я могла поделать, удобно мне было у нее работать. Во-первых, близко! Во-вторых, надолго я свою больную мать оставить не могла, она у меня совсем в детство впала, постоянно за ней пригляд был нужен. Другие таких больных запирают, но у меня рука родную мать запереть не поднялась. А когда мама слегла, вообще плохо стало, никуда мне, кроме как на поденную работу, не устроиться было. Вот и получалось, когда Лидия меня звала, я к ней бежала. Она мне то и то велит сделать, потом копеечку заплатит, до следующего раза не видимся.

– Но мужа ее вы еще в живых застали?

– Нет, врать не буду, не при мне он помирал. Это уж я потом из разговоров родни поняла, что они поведение Лиды не одобряют и в смерти мужа обвиняют.

– Родня – это кто?

– Брат мужа – Саша и жена его – Эля.

Услышав знакомые имена, Мариша обрадовалась:

– Вы их видели? Знаете их?

– Когда Володя маленький был, в первое время они часто приезжали. А потом разладилось у них. Про завещание узнали, что Лидия все на себя заставила Павла записать. Получалось, что она всему хозяйка, а мальчику ничего. Это дяде и тете ребенка было обидно сознавать. Это на их отношения наложилось. Потом Саша в аварию попал, инвалидом сделался, ходить не мог. А в инвалидной коляске много ли по гостям наездишься? Так и перестали видеться.

– Значит, и охоты у них особой не было.

– Они-то сами Лидию к себе часто звали, главным образом ради Володи, его они видеть хотели. Не Эля, наверное, а ее муж. Ну, и Эля тоже. Она добрая, мне нравилась. Но Лидии эти люди не нужны были. Да еще она и Володю к ним ревновала. Не хотела мальчика от себя отпускать. То один предлог придумает, то другой. То Володя не вполне здоров, то самой недужится. Хотя что сама Лида, что мальчик – оба здоровые, и больными я их, не помню, когда и видела…

– А вы сказали, что эти люди обвиняли Лидию в смерти ее мужа. Почему?

– Ну, не так, чтобы прямо Лидия мужа своего прикончила, такого не было, конечно. Но у него сердце больное было. Ему операцию требовалось сделать. А Лидия все работать его принуждала, то одно дело, то другое, на лечение времени никак нету. Ну а потом ему уж совсем худо сделалось, операцию вроде как назначили, да все равно не сделали. Не успели, или что там еще случилось, не могу сказать.

– Адрес родственников или телефон вы, конечно, не знаете?

– Да говори мне «ты»! – воскликнула Лариса. – Достала «выкать».

– Хорошо. Адрес знаешь?

– Откуда? Но в записной книжке у Лидии, конечно, должен быть. Книжку она эту у себя возле кровати держала. Там все телефоны и адреса. Большая такая книжка, растрепанная.

– Бумажная, что ли?

– Ну да. А ты думала, электронная? Нет, Лидия говорила, что бумага надежней. В мое время у нее все телефоны были в такой бордовой большой кожаной книжке записаны, и из нее еще сотни потрепанных бумажек торчали, тоже все с какими-то телефонами. Бардак страшный. Но Лидия там как-то умела ориентироваться.

Мариша сделала себе заметку, поискать при случае в квартире у Лидии заветную книжицу. А вслух спросила другое:

– Вот ты говорила, что Лидия и ее сын были здоровыми людьми. Но Володя такой полный. Я думала, что вследствие болезни.

– Да что ты! Мальчишка здоров как бык! А что большущий, так это он в своего отца пошел. Тот вообще громадина был. Лидия и сама не маленькая, но муж у нее, говорят, был просто бегемот какой-то! Оттого и помер. Сердце и сосуды такого веса не выдержали. Может, и операция бы ему не помогла. И правильно, что Лидия на лечение деньги тратить не захотела, зря родственники ее осуждали.

Вот, значит, почему родственники осуждали Лидию!

– Но Лидия по мужу своему особенно не скорбела. Ей и одного Володи для счастья хватало. Володи и денег, что от мужа остались! Зачем ей муж? Все, что ей было нужно, она от него поимела.

– А деньги… У Павла ведь бизнес был?

– Бизнес у него был. Спортивное питание из Штатов поставлял ну и всякие спортивные товары. Хороший бизнес, прибыльный.

– Но я слышала, там какая-то история была с компаньоном, которого он подставил.

– Было дело. Компаньон в тюрьму сел. И Павел себя за это корил, говорил, что не иначе, как болезнь ему за его грех… Да еще так его скрутило, что врачи и насчет операции больше не заговаривали. Бесполезно, мол. Хотя кто его знает, полезно или бесполезно, пока не сделаешь, не поймешь.

– Это ты тоже от родственников Лидии узнала?

– Скандал у них случился один раз, – произнесла Лариса, причем ее глаза заблестели. – Крупный! Лидия меня тогда позвала, чтобы я помогла ей с посудой разобраться ну и к столу подать. Сама Лидия не любила за гостями ухаживать, предпочитала, чтобы кто-нибудь этим занялся, а она бы сидела и руководила. И вроде бы все хорошо шло, посидели они, поели, выпили. Я уже посуду собрала, вымыла, хотела уходить, да слышу, зашел у них разговор о том, как рано Павел от них ушел. Лидия все больше молчала, а Саша говорил много. Выпил он, вот язык у него и развязался. И удивительно мне было, что он Лидию чуть ли не укорял в том, что это она мужа до смерти довела.

– Почему?

– Это, мол, она уговорила Павла, чтобы он компаньона подставил. Ну а Лидия в ответ, у Павла другого выхода и не было, либо обоим ко дну идти, либо одному кому-то на себя вину взять. А Саша ей в ответ, но не только это беда.

– А что еще?

– Да человека этого Павел потом на крупные деньги кинул, фирму на себя переоформил да и продал.

– И при чем тут Лидия?

– Но сделал он это по совету жены. Это она настояла, чтобы Павел так поступил.

– Но зачем?

– Из-за жадности своей. Тогда у Павла крупная сумма на руках образовалась, а Лидии только того и надо было. И вдруг он умирает. От сердца. Состояние здоровья резко так ухудшилось, еще неделю назад можно было бы операцию делать, а тут вдруг уже поздно стало. Странное совпадение, да?

– Хочешь сказать, что Лидия своего мужа… довела до смерти?

– Не знаю. Но Саша что-то в этом роде произнес. Ее, мол, вина, что Павел так рано умер. Лидия, конечно, в ответ развопилась. Она всегда орать начинает, когда чует, что правда не на ее стороне. Эля их помирить пыталась, но куда там. Лидия как заведется, ее не остановить. Вопила, плакала, что больше жизни Володечкиного отца любила, что свет ей без него не мил, только стоило Эле с Сашей уйти, как-то уж очень быстро успокоилась. Прямо в одну минуту все слезы высохли. И самое главное, лицо у нее, когда за гостями дверь закрылась, такое злобное сделалось! До сих пор вспоминаю – оторопь берет. Вот тогда я ее впервые хорошенько разглядела и подумала, что такая могла мужа и отравить. И бог весть что еще сделать.