Королева френдзоны

Федор хмыкнул и отрицательно покачал головой. Подошел к стене, повел плечами, поднял руки, стремительно нагнулся и легко, как в цирке, перевернулся вниз головой. Ноги он согнул, легко уперевшись подошвами в стену.

– Браво! – захлопала Диана.

Федор немного покачался на руках, примеряясь. Лицо у него стало красное и напряженное, жилы на руках надулись. Рывком вытянул ноги, немного опустил голени и пошел, ловко и легко переставляя руки. Рубашка вылезла из-за пояса, и Тина быстро отвела взгляд от его напряженного живота с перелеском рыжеватой шерсти, уходящей за пояс брюк.

– Пресс у тебя, Федя, неплохой, – промурлыкала Диана. – Видно, что со спортом дружишь.

Федор дошел до Тины, с грохотом опустил ноги и вскочил, как попрыгунчик. Прямо перед Тиной оказалось его смеющееся бородатое лицо с блестящими глазами.

Она похлопала в ладоши и натянула одобрительную улыбку. Ее сердце неожиданно бросилось отбивать чечетку, а лицо разгорелось, как будто это она показывала акробатические упражнения. Тина приложила руку к груди; пальцы легли на холодный прямоугольник космической подвески.

– Вы в прекрасной физической форме, юноша, – сказала бабушка. – Теперь крутите бутылку. Пора заканчивать. По-моему, Глебу жарко в коконе, а у Андрея Андреевича замерзли ноги.

Андрей Андреевич кивнул и почесал лицо, размазав нарисованные маркером усы.

– Ладно, последний фант! – Федор крутанул бутылку. Выполнять фант выпало кузине Оле. И опять разочарование: вместо фанта с поцелуем ей выпало залезть на чердак и прокричать оттуда петухом.

Как только раздалось последнее унылое «Ку-ка-ре-куууу», переходящее в волчий вой, Глеб принялся с облегчением срывать с себя бумагу, Уля ему помогала. Тинин отец и Федор отправились тушить угли в мангале.

Праздник закончился; Тина посмотрела на кучу обгоревших свечей на столе. Ей казалось, что она видит перед собой все свои несбывшиеся заветные желания. Они горели-горели, да и перегорели… Расплылись воском, рассыпались пеплом. Здесь и ее мечты о тихой семейной жизни. О любви и подлинной страсти. О мужчине, который станет для нее единственным...

11

Наступил вечер, сумерки опустились на двор синеватой пеленой, звенели комары, дедушка похрапывал в шезлонге.

Гости собирались по домам, ходили по комнатам, шумно переговаривались. Тинина мама убирала посуду.

Тина хотела было помочь, но передумала и села в кресло-качалку.

– Ленишься, Тина? – с улыбкой спросила мама, пронося мимо кучу грязных тарелок.

– Ага, – ответила она из кресла, укутываясь в плед. – Имею право.

– Конечно, имеешь, белоручка ты наша, – любовно бросила тетя Ксеня и все засмеялись, уловив иронию.

– Маникюр боюсь испортить, – подхватила игру Тина, напоказ любуясь пальцами. – И вообще, я окончательно решила: все эти женские хлопоты, готовка-уборка-стирка-домашний очаг – не для меня. Хочу быть беззаботной стрекозой.

– Полностью поддерживаю! – закричала Диана. – Долой домашнее рабство.

Федор, чужой человек в доме, шутки не понял, потому как глянул на Тину искоса, оценивающе, приподняв бровь. Диана тоже заметила этот взгляд и воинственно спросила:

– Федор, ты, наверное, за традиционное разделение домашних обязанностей? Любишь, чтобы тебя женщины обихаживали?

– Да я и сам не безрукий, – улыбнулся он. – Но вообще да, мне так как-то привычнее. Мужчины добытчики, женщины – хранительницы очага.

– Фу, домостроевец, – скривилась Диана. – Нет, Тина, нам такой не нужен. Мы ему не подходим.

– Эх, – закручинился Федор. – Рано вы меня со счетов сбрасываете. Я вам еще пригожусь.

– Пригодишься, – успокоила его Диана. – Как оруженосец и охранник. Помнишь, ты согласился пойти с нами на поиски приключений?

– Я и не отказываюсь.

– Каких приключений? – спросила Уля.

– Взрослых приключений, деточка, – покровительственно похлопала ее по плечу Диана. – У нас будет свидание втроем.

Глеб тоже насторожился, переводил внимательный взгляд с Федора на Тину. Кажется, роль Дианы его в этом треугольнике не интересовала.

– Уля, идем, сейчас такси подъедет, – позвал Федор. – Хозяйка, спасибо за гостеприимство. Отлично время у вас провел. До свидания, прекрасная именинница…

Он подошел к креслу, взял Тину за руку и галантно поцеловал. Не ожидав такого, Тина смутилась. А Федор ее руку выпустил не сразу, легонько сжал и потряс. Шалый огонек в его глазах плясал и резвился.

«Он точно со мной заигрывает! – потрясенно думала Тина. – Ну вот и что мне с ним делать? Зачем он мне нужен, этот папа девушки моего возлюбленного?!»

– Паап, идем! – протянула Ульяна. – Сам позвал, а не идешь. Такси же ждет!

– Не надо такси! Давайте я вас отвезу, – встрепенулся Глеб. – Я не пил, у меня машина тут!

– Не надо, мы сами доберемся, – весело, но твердо отказался Федор, за руку попрощался с мужчинами и ушел вместе с Улей. После его ухода на веранде стало как-то очень тихо и пусто.

– Фактурный мужчина, харизматичный, – вполголоса заметила тетя Ксеня. – Заполняет своим присутствием все вокруг, даже когда молча сидит в углу. Я читала, что таким же качеством обладал Наполеон и другие сильные личности в истории. Тина, присмотрись к нему.

Тина вяло отмахнулась от нее и пошла провожать остальных гостей.

Уехала Диана, уехал Андрей Андреевич и тетки с кузинами.

Разочарованный Глеб, лишившись возможности проводить девушку своей мечты, напросился ночевать. Тинина мама постелила ему в комнате, где он частенько спал в детстве.

Впервые Тина не обрадовалась тому, что Глеб остался на даче. Она поняла, что он захочет поговорить об Ульяне и не видела способа избежать этого разговора.

Ей придется выслушивать его восторги, наблюдать, как меняется его лицо, когда он произносит имя «Ульяна». Тяжесть на сердце стала невыносимой, и Тине было до жути жаль себя.

Она вышла на улицу и села на качели. Двор уже окутала темнота, на небе появились первые звезды, в лесу за поселком зазывно покрикивала ночная птица. От земли поднимался легкий туман, предметы сквозь него казались расплывчатыми и нереальными.