Королёва - королева демонов

Она опустилась на каменный пол пещеры, обхватила голову руками и зарыдала. Ну, точно! День слез! Разве я не говорила?

– Хватит раскисать, Роклор! – грубо, конечно. Но иной тон сейчас на нее бы не подействовал. – Вставай и идем!

– Лигейрос! – девушка вскочила. – Там, в конце коридора – смерть. Смерть каждой из вас, ясно? А меня ждет вечное рабство и полное подчинение!

– Рассказывай! – прозвучало как приказ, но отчего-то Ирилла послушалась.

– Мой отец. Он всегда жаждал власти. Еще в юности, чтобы завладеть шиенгаратом отца, он убил его и брата. Потом женился на единственной родственнице Терришей и добился того, чтобы последнего шиена этого старинного рода убили на дуэли. Я знаю, Нинель, тогда погибла твоя мама. В ее смерти тоже виновен Астор Роклор.

Мать ненавидела его, боялась, но ослушаться не могла. Она, как добрая жена, беременела каждый год, но боги смеялись над отцом, и младенцы рождались мертвыми. Выжила лишь я. А когда впервые влюбилась и переспала с мужчиной, открылся мой ментальный дар. Он был сильнее отцовского, и Астор испугался. Тайными знаниями он владел давно, но использовал редко. А тут как с ума сошел.

Моя руна отличается от обычной. Видишь, Лигейрос? Ты ведь все знаешь, правда? Так вот, она называется «раб» или «вечное подчинение». Я не могу его ослушаться, пока он жив или владеет хоть крупицей магии.

– Астор Роклор хочет стать новым повелителем? – спросила я.

– По сути, он давно повелитель. Шиен Энавель всего лишь марионетка в его руках и носит на теле точно такую же руну.

– Не понимаю, кто тогда покушался на него?

– Никто. Все покушения разыграны и цель у них одна – ослабить власть нынешнего повелителя.

– Но зачем, если Астор и так правит?

– Лигейрос, - Ирилла устало улыбнулась. – Правит дом Энавель, а дом Роклор не имеет к этому никакого отношения. А отцу, ему признание нужно. Слава, если хочешь. И полное подчинение. Вот он и задумал подорвать доверие к старому правителю, чтобы передать власть новому. А чтобы прославить имя Роклоров, отец решил свести меня и акууна. Но для этого мне нужна была победа в отборе. И я бы победила, если бы не появилась ты.

Ты во всем была лучше, мудрее, чище. У тебя получалось все так, словно боги Ашшура помогали тебе (Ты не представляешь, Роклор, как близка к истине!). Тебе даже виверну – тотем проклятого бога удалось оживить. А мне пришлось идти по трупам. Отец убирал каждого, кто хотя бы мельком узнавал о заговоре. Риона была глупой, но я дружила с ней! А он не пощадил ее всего лишь из-за того, что она видела отца с Сорой Нуан за несколько часов до ее гибели.

– А за что умерла Нуан?

– Сора подслушала наш разговор перед Храмом. Мы не говорили ни о чем таком, но Астор решил подстраховаться. Тебя он пытался убить много раз. Но тебе везло, Лигейрос. И, знаешь, каждый раз, когда я видела тебя живой, вздыхала с облегчением.

– Тогда за что же ты ненавидела меня, Ирилла? – снова спросила я. Почему-то не был важен ответ.

– Ненавидела? Завидовала, Нинель. Свободе твоей завидовала, отношениям с отцом, любви настоящей, которую ты встретила. У меня ведь никогда не было ничего подобного, и не будет никогда.

– Брось! Все у тебя впереди, верь мне! – я ей подмигнула.

– Ты слишком беспечна! В конце этого коридора зал власти, там засада и наемники отца. Вы все погибнете! Все! Слышишь?

– Слышу, - кивнула я, только вот страха не было.

– Что нам теперь делать? – зашушукались шиены.

– Сейчас узнаем. – На меня смотрели с надеждой и упованием, как на мессию. А кто же я? Мессия и есть. – Камак! – громко позвала я.

– Я здесь, Нина! – раздался рядом голос разноглазого.

Воздух заискрился, и бог шагнул к нам под восторженные ахи девушек. Выглядел он так же: безупречный костюм, идеальные волосы и трость с головой виверны. Ненадолго только.

– Кама-а-а-ак! – радостно завопила Квава и бросилась к своему покровителю.

Надо признать, лицо разноглазый сохранил. Даже приласкал ящерку, но вот костюм пострадал изрядно.

– Зачем звали-то? – беспечно спросил он, усмиряя тотемное животное.

– Как зачем? – усмехнулась я. – Руну с Ириллы вывести, засаду в зале власти разогнать, да мало ли дел у бога? И, кстати, советую уничтожить книгу с запрещенными рунами. Одни беды от них.

– Руну? Пожалуйста! Книгу? Считай, ее уже нет! – Роклор поморщилась и схватилась за шею, знак исчезал на глазах. – А засады давно нет. Идите. Да, Нина, там диадемки красивые лежат. Советую присмотреться!

– Угу! А амулет я где возьму? Не для того я через столько тут прошла, чтобы бездарно погибнуть от какого-то артефакта.

– А тебе в последнее время ничего не дарили? – Ну и физиономия хитрая!

– На Кваву намекаешь? Так себе подарочек!

– Дареной виверне в пасть не смотрят, - обиделся бог. – Не про это я. Подумай хорошенько, по карманам посмотри. И, вообще, идите, девушки, вас там заждались.

И исчез. Ну, Камак!

Конкурсантки вошли в коридор. А ко мне подошла Ирилла. Она все еще держась за шею, но на лице сияла улыбка.

– Спасибо тебе, Лигейрос. Век Шезму за тебя молить буду!

– Его-то зачем? – усмехнулась я и, подхватив Роклор под локоток, устремилась догонять девчонок.

И первый, кого я увидела, войдя в зал, был Арборей. Он стоял и улыбался, а вокруг суетились ашассы, творилось что-то невообразимое. Лори вовсю целовалась с акууном. Связанные бандиты все еще лежали на полу. Пленного шиена Роклора как раз собирались вывести.

– Иди, тебя ждут! – подтолкнула меня Ирилла. – И мне нужно кое-что сделать. Стойте!

Она бросилась к страже, долго вглядывалась в лицо отца, а потом залепила ему пощечину, и еще одну, и еще…

– Это тебе за мать! Это за дядю! За деда! За мой страх! – выкрикивала она.

Два огромных ши едва оттащили ее от Астора.

– Выводите! – заорал кто-то, и конвоиры повели Роклора.

– Будь ты проклят! Я отрекаюсь от твоего рода! Отныне я Ирилла Терриш! – кричала ему вслед бывшая шиена Роклор.

А я смотрела в наглые, бесстыжие и очень зеленые глаза.

– Прости, я не смог с тобой пойти.

– Но при этом стряс с меня клятву не ходить без тебя! – не смогла не упрекнуть.

– Ночью! – напомнил Кайл. – А сейчас день. Но я готов пересмотреть время суток. А ты, любимая?

– Любимая? – прищурилась я.

– Очень! – заверил меня самый несносный из всех шоколадных батончиков прежде, чем заключить в объятья. – Простишь?

– Подумаю.

– Долго?

– Если прощу, тебе больше не удастся от меня избавиться, - честно предупредила я.

– То есть ты будешь со мной вечно? – довольно усмехнулся Кайл.