Королева красоты

– А давайте посмотрим на это дело с другой стороны, - предложил Мейсон.
– С точки зрения моей подзащитной.

– И что это нам даст?

– Предположим, что вы - шантажист и шантажируете женщину, угрожая ей разоблачением. А именно тем, что у нее есть незаконнорожденный ребенок. И вы получаете деньги за молчание. А потом вдруг выясняется, что ваши показания будут решающими на суде в деле о двух миллионном наследстве. Как вы поступите в этом случае? Неужели будете сидеть и бездействовать?

Трэгг задумчиво посмотрел на Мейсона, а потом внезапно сказал:

– Нет, черт возьми! Если бы я был шантажистом, я бы попытался заполучить денежки!

– Вот именно!
– поддакнул Мейсон.
– Агнес Берлингтон была шантажисткой, и она тоже попыталась получить денежки... А теперь давайте предположи, что она имела какие-то уличающие документы, которые держала в резерве. И еще предположим, что она встретилась с человеком гораздо более решительным и жестким, чем она. Они встретились. Цена, которую Агнес хотела получить за свои бумаги, оказалась выше, чем этот неизвестный согласен был заплатить. Кроме того, мы оба знаем, что опытный вор-взломщик всегда пытается сделать свое дело, когда жертва моется в ванной или находится в ванной комнате, собираясь мыться. В этом случае ему помогают шум воды, всплески, указывающие на то, что хозяйка дома находится без одежды и, значит, менее опасна. В крупных отелях взломщик часто наугад заходят в номер, а если случается, что обстановка неподходящая, просто извиняется и говорит, что ошибся. Хозяин номера немного раздражается, заснуть он уже не может, поэтому поднимается с постели и идет в ванную. Вор, услышав шум воды, опять входит в комнату, чтобы сделать свое дело, пока хозяин номера наслаждается в ванной. Это всегда было проблемой больших отелей. Нечто подобное, видимо, имело место и в данном случае. Агнес уже собиралась принять ванну. Она открыла кран с водой. А неизвестный, который намеревался выкрасть у нее документы, поскольку в цене они не сошлись, поджидал за дверью черного хода, предварительно открыв ее отмычкой. Видимо, Агнес услышала шум в комнате, вышла из ванной и застала неизвестного на месте преступления. У нее был револьвер. Она, конечно, не собиралась им воспользоваться, но тем не менее взяла его в руку, чтобы припугнуть незванного гостя и держать его на расстоянии. В это время началась гроза. Порыв ветра поднял занавески на окне и полуодетую Агнес могли увидеть с улицы. Инстинктивно повинуясь чувству женской стыдливости, она сделала несколько шагов к окну, чтобы закрыть его. Незнакомец использовал это мгновение и, выхватив револьвер, выстрелил. А потом закрыл окно и ушел, прихватив документы, которые могли принести ему порядочную сумму денег.

– И у вас есть предложения насчет того, кто это мог быть?
– спросил Трэгг.

– В таких делах нужно рассуждать логично, - ответил Мейсон. Во-первых, визитером был человек, у которого имелось оружие. Он отправлялся на деловое свидание с Агнес Берлингтон, не собираясь пускать оружие в ход и не подозревая, что у нее есть револьвер. К тому же он еще не знал, что улики, которыми располагает Агнес Берлингтон, очень весомые, а следовательно, и дорогие. Иначе говоря, этот неизвестный должен быть таким человеком, который мог носить оружие, был жизненно заинтересован в этом деле и который, видимо, работал на сводных братьев Хаслетта.

– Вы имеете в виду адвоката, который представляет их интересы?
– с сомнением спросил Трэгг.

– Адвокаты не носят с собой оружие, - ответил Мейсон.
– Подумайте, лейтенант, кто имеет право носить оружие?

– Полиция, - ответил Трэгг.
– Но это ни о чем не говорит.

– И частные детективы, - добавил Мейсон.
– А у нас в этом деле имеется частный детектив по имени Джермен Дейтон, который...

Лейтенант Трэгг прищелкнул пальцами.

– Обычный убийца, - начал Мейсон новую мысль, - может избавиться от оружия убийства, но частный детектив, у которого имеется лицензия на ношение оружия, не сможет так просто сказать, что у него нет револьвера... И вот, пока ваши люди будут искать роковую пулю, почему бы вам, Трэгг, не вызвать официально Джермена Дейтона и попросить его показать оружие. Затем проверить его лицензию и сделать из его револьвера несколько пробных выстрелов. А потом, если вы найдете пулю, вы сможете проверить, не из этого ли револьвера она была выпущена.

Трэгг задумался над словами Мейсона.

– Это может иметь неприятные последствия, - мрачно произнес он.

– Почему?
– спросил Мейсон.

– Потому что Дейтон может подать жалобу, что я заподозрил его без всяких на то оснований.

– А что будет, если вы окажетесь правы?

Трэгг снова задумался.

– Вы пожнете все лавры, - заметил Мейсон.
– Ведь речь идет о двух миллионах долларов...

Трэгг поднял руки.

– Ладно, забудьте о моих словах, - сказал он.
– Ваша взяла...

В этот момент резко зазвонил телефон.

Делла Стрит подняла трубку, выслушала, что ей сказали, и отрывисто бросила:

– Подождите минутку...
– Она повернулась к Мейсону: - Дежурная говорит, что у нее имеется очень важное сообщение.

– От кого?
– спросил Мейсон.

– Минутку, - сказала Делла, и ее карандаш заскользил по бумаге, записывая телефонограмму.
– Спасибо, - сказала она в телефон, закончив писать, и повернулась к Мейсону: - Судя по всему, это сообщение от Хармена Хаслетта. Оно послано с Азорских островов. Он подтверждает, что потерпел кораблекрушение и после того, как провел несколько часов в воде в спасательном жилете, был подобран небольшим рыбачьим ботом, где не было радиопередатчика. Он лишь недавно добрался до Азорских островов и услышал, что вы втянуты в дело, касающееся его завещания. В заключение он добавил, что немедленно вылетает и будет здесь завтра утром.

– Черт возьми! Вот это да!
– вырвалось у лейтенанта Трэгга.

– Делла, только ничего не говори об этом Герти, - сказал Мейсон.

– Почему?

– Ты же знаешь, какая она романтичная. Сразу же начнет рассуждать, что будет, когда Хармен Хаслетт встретит свою давнюю любовь, мать его незаконнорожденного ребенка, женщину, которую он никогда не забывал, и сына, которого никогда не видел и о существовании которого только подозревал....

– А величавая мисс Эддар, - произнесла Делла.
– Что осталось от ее королевской величавости и спокойствия?

Мейсон повернулся к лейтенанту Трэггу:

– Если вы займетесь поисками роковой пули и револьвером Джермена Дейтона, лейтенант, то вполне возможно, что к приезду Хармена Хаслетта Элен Эддар уже будет свободной.

– Вы толкаете меня на чертовски рискованную авантюру, Мейсон, сказал Трэгг, а через мгновение спросил: - Вы собираетесь передать это сообщение прессе?

– Нет, я поручу это вам. В награду за сотрудничество.

Лейтенант просиял и протянул руку Мейсону.

– Иногда вы сводите меня с ума, Мейсон, - сказал он.
– Но в настоящее время я чувствую, что вы окажетесь на высоте.

19

Ровно в десять часов судья Элвилл вышел из кабинета и занял свое место в зале суда.

– Всем встать!
– распорядился бейлиф.

Присутствующие встали, затаив дыхание.

Судья Элвилл опустился в кресло. Бейлиф поднял руку:

– Прошу садиться. Суд начинается.

– Суд продолжает рассматривать дело Элен Эддар, - объявил судья Элвилл.
– И Суд понимает, что в связи с новыми фактами, обнаруженными в этом деле, он обязан ввести общественность в курс событий, чтобы не возникло никакого непонимания. Суть сводится к следующему: при повторном осмотре комнаты Агнес Берлингтон, проведенном по просьбе защиты, полиция обнаружила на нижней части поднимающейся рамы след от пули. Сама пуля вскоре была найдена за окном. У полиции появились новые подозрения. Они касались частного детектива из Гловервилла Джермена Дейтона. В итоге оказалось, что пуля, найденная полицией, была выпущена из его револьвера. Обыск вещей Джермена Дейтона привел к тому, что у него были найдены кое-какие бумаги, написанные рукой Агнес Берлингтон. Таким образом, в связи с вышеизложенным, Суд считает, что дело против Элен Эддар должно быть прекращено...

Зал словно взорвался аплодисментами.

Судья Элвилл попытался еще что-то сказать, а потом лишь махнул рукой, улыбнулся и ушел из зала суда.

Как раз в этот момент дверь открылась и в зал вошел стройный мужчина.

Элен Эддар, до этого момента спокойно наблюдавшая за ликующей аудиторией, внезапно побледнела и откинулась на спинку кресла. В ее глазах можно было прочесть недоумение и даже страх, когда этот человек пробился сквозь толпу и подошел к ней.

– Элен!
– воскликнул он.
– Это ты, Элен?

– Здравствуй, Хармен!
– она пыталась оставаться невозмутимой, но ее голос предательски задрожал.

Какое-то время Хаслетт молча смотрел на сидящую перед ним женщину, потом перевел взгляд на Уайта Байрда, подошедшего к матери, и сказал:

– Ты можешь не говорить мне, Элен, кто этот молодой человек. Он как две капли воды похож на своею дедушку Эцекила Хаслетта.

Элен Эддар глубоко вздохнула.

– Мне кажется, этому молодому человеку не хватает твердой руки отца...