Королева пламени

— Он убил столько же людей, сколько и ты?

Императрица криво ухмыльнулась и погладила голову.

— Сестричка, он убил больше нас вместе взятых, а мы с тобой ведь убили немало.

Ни о чем не думай, ничего не чувствуй.

— Если он принял благословение Союзника, то где же он? Я думала, что ваша братия живет вечно.

— Даже дар Союзника не защитит от умелого клинка и не гарантирует надежной верной службы, — ответила императрица и посмотрела на коленопреклоненного человека в цепях.

Она махнула рукой, и арисаи подняли человека на ноги, толкнули к ней. Он не казался раненым, но его голова бессильно болталась, он горбился, двигался словно обессилевший и молчал. От него исходил смрад, на ногах виднелись бурые пятна. Похоже, сфинктер у него расслабился от страха.

Арисаи поставили смердящего человека на колени перед императрицей.

— Сестричка, позволь представить тебе генерала Лотарева, командующего третьей воларской армией. Я одела его в красное и обещала благословение Союзника, если генерал доставит мне золотоволосую суку — желательно живой и в цепях, хотя труп тоже сгодится. Но его героические солдаты удрали с поля боя с такой скоростью, что они, наверное, уже на восточном побережье.

Императрица присела, схватила неудачливого генерала за волосы и запрокинула голову назад. Мертвенно-бледное лицо генерала дергалось, глаза закатились. Похоже, несчастный ошалел от страха.

— Лотарев, зачем ты вернулся? — добродушно спросила императрица.

Рива подумала, что генерал вряд ли понимает ее. Дело даже не в том, что она говорила на языке Королевства. Генерал сейчас был не в состоянии понять хоть слово на каком угодно языке.

— На что ты надеялся? Неужели тебя привело чувство долга? Наверное, годы службы затуманивают мозг. Столица в опасности, ты помчался предупредить меня, невзирая ни на что. Небось рассчитывал на статую за героизм?

Она наклонилась к нему, взялась за небритый подбородок, заговорила тише:

— Разве ты не понимаешь? Пусть сука-блондинка перебьет всех до последнего в этом городе и сотрет его в порошок. Я посмеюсь. Мне нужна она и только она.

Императрица крепче взялась за волосы, дернула — и генерал жалобно заскулил.

— Знаешь, она однажды забрала кое-что у меня. Так что с нее причитается. Много причитается.

Она выпустила его волосы, встала и задумчиво посмотрела на статую.

— Все же твоя добросовестность не должна остаться без награды. Я хочу избавить тебя от Трех смертей и дать тебе вожделенную статую. А изваяет ее опытная рука моей младшей сестры.

К Риве подошел арисай, протянул топор с широким лезвием, другие подтащили генерала, опустили на колени. Тот покорно нагнулся, подставил шею.

Не обращая внимания на топор, Рива посмотрела на императрицу и сказала:

— Нет.

— В самом деле? — удивилась та. — Так странно. Доклады из Алльтора весьма недвусмысленно живописали твое пристрастие развлекаться именно таким образом.

В памяти Ривы опять всплыла голова вольного мечника, летящая за стену, брызжущая кровью, очередь пленников у эшафота, их слова. Ты не лучше нас. Нет, ни о чем не думай, ничего не чувствуй.

— Сама убивай своих, — буркнула Рива.

— Но я хочу, чтобы мы лучше поняли друг друга, — искренне проговорила императрица, коснулась кандалов Ривы. — Кровь сблизит нас. Этот урок я усвоила от своего любимого. Со временем мы станем семьей…

Рива отдернула руки, и ярость заставила память выплеснуться. Вот тайный зал Варулека, лук Аррена. Как же он славно ляжет в ладони, когда придет в время!

Ох. Ни о чем не думай, ничего не чувствуй!

— Сестричка, что это? — уже знакомо наклонив голову, осведомилась императрица. — Ты замышляешь против меня? Интригуешь? С кем?

Рива закрыла глаза, вздохнула, заставила себя успокоиться, вспомнить Велисс в тот день, когда они наблюдали за неуклюже упражнявшейся Эллис в саду. Тогда Велисс сказала, что никогда не просила ничего обещать. Но сейчас просит остаться живой и возвратиться к ней.

— У меня уже есть семья, и ты никогда не станешь ее частью.

— А Лиеза? Она заслуживает стать частью твоей семьи? Что ты скажешь той женщине, когда вернешься? Может, мне спасти тебя от сложностей? Я могу приказать, чтобы Лиезу привели сюда, и у статуи моего отца появится девичья голова вместо головы труса.

Рива вырвала топор у арисая, развернулась к императрице — та легко и изящно отскочила и радостно засмеялась, затем указала на коленопреклоненного генерала и мрачно произнесла:

— Хватит играть. Время заняться скульптурой.

— Тебя опять заставили драться? Ты ранена? — глядя на окровавленную блузу Ривы, спросила подбежавшая Лиеза.

— Нет, — буркнула Рива и отошла.

Ей внезапно стало все равно, смотрит Лиеза или нет. Рива содрала блузу, сбросила брюки, наполнила ванну водой, выскребла себя дочиста.

Генерал смотрел на нее, разинув рот, на подбородок свисала слюна. Наверное, он все-таки что-то понял.

От рук Ривы расплывалось кровавое пятно. Ведь столько раз уже убивала. Отчего так скверно именно сейчас?

Потом пришла Лиеза и выстирала блузу. Девушка не пыталась залезть в воду, не заглядывала в глаза, но сидела на корточках у воды и терла ткань мылом.

— Ты когда-нибудь убивала? — спросила Рива. — Я знаю, что ты пыталась убить императрицу. У тебя раньше получилось хоть с кем-нибудь?

Лиеза искоса глянула на нее и помотала головой.

— Ну, чтобы убежать отсюда, тебе, возможно, придется убивать. Когда начнется, я не смогу защитить тебя.

— Я не хочу уходить без тебя, — не переставая тереть, проговорила Лиеза.

— Это не игра! — крикнула Рива и ударила ладонями по окровавленной воде. — Мы не в чертовой легенде! Ты умрешь здесь, и я не смогу спасти тебя!

Лиеза вдруг оказалась на спине, придавленная тяжестью Ривы, тревога в глазах сменилась страхом. Рива и не помнила, как выскочила из ванны.

Когда Рива занесла топор, Лотарев ничего не сказал. Когда лезвие прорубило позвоночник, послышался хруст. Так же хрустело и у того вольного мечника, и у пленников. Все они — прогневившие Отца грешники…

Рива задрожала, попятилась, прижалась спиной к стене, подтянула к себе колени и уткнулась в них лицом. Лиеза подошла, уселась рядом, ее пальцы коснулись влажных волос и гладили до тех пор, пока Рива не подняла голову.

Лиеза поцеловала робко и неумело, совсем не как Велисс…

— Я не могу, — прошептала Рива и отодвинулась.