Королева сплетен выходит замуж

– Лиззи, - говорит он, его взгляд был суровым.
– Ты должна перестать корить себя за это. Ты и Люк были вместе долго. Ты не должна была говорить "да", когда он просил тебя выйти за него замуж. Я говорил тебе это в то утро в твоей квартире. Если бы ты послушала меня тогда, то смогла бы спасти каждого из нас от душевных мучений. Особенно меня. И себя.

Я уставилась на него.

– Ты думаешь, что я не знаю это?
– требую я.
– Но ты мог бы не разыгрывать из себя прекрасного принца тем утром. Ты мог бы просто сказать мне, что любишь меня.

– Мне кажется, что я должен тебе напомнить, что во-первых, ты никогда не давала мне шанс ...Ты уже была обручена, когда я проснулся, и, во-вторых, я говорил, что люблю тебя, и ты приняла это за шутку и ушла.

Я застыла. Затем возмущенно говорю:

– Ты хочешь сказать, в спорт-баре? Но ты был такой противный! Я не думала, что ты всерьез сказал это.

Он выглядит, будто ему больно.

– Я обнажил свою душу, а ты подумала, что это противно. Мило

– Серьезно, - говорю я.
– Ты был ужасен. Ты не мог же ожидать, что я всерьез восприму те слова...

– Я был смертельно ранен!
– настаивает Чаз.
– Женщина, которую я любил, и которая, как я думал, любит меня тоже, - не лги, но ты даже сказала, в ночь свадьбы Джилл Хиггинс, что мы перейдем на следующий уровень, - только что обручилась с другим.

– Теперь ты просто смешон, - говорю я.
– Соглашаясь перейти на другой уровень и говорить, что я влюблена в тебя - две совершенно разные вещи.

– Если я и был противным, как ты говоришь, я имел на это право,- говорит Чаз.
– Ты была похожа на сумасшедшую. Воображала себя помолвленной за парнем, который совершенно тебе не подходит.

– Ты ничего не имел против, когда мы с Люком начали встречаться прошлым летом, - возражаю я.

– Конечно, я не был против того, что ты спишь с ним,- говорит Чаз.
– Я никогда бы не подумал, что ты захочешь за него замуж. Особенно, когда я убедился в том, что ты не влюблена в него.

Я все еще лежу под весом его тела и могу видеть только его.

– Я прошу прощения, - говорю я.
– Но я, безусловно, любила его.

– Перед Великим Рождественским Инцидентом со Швейной машинкой, возможно, - говорит Чаз.
– Но не после. Тебе просто потребовалось кое-какое время, чтобы понять это.

Я уставилась на него, пытаясь выяснить, является ли правдой то, что он говорит. Какая-то часть меня уверена, это не так.

Но другая часть меня в ужасе от того, что это оказалось правдой.

– Но ты наконец-то согласилась, что сейчас влюблена в меня, - говорит Чаз, дотягиваясь до меню.
– Ну, и какое это имеет значение? Сейчас я хочу есть. Все эти измены вызвали в рыцаре чувство голода. Что мы закажем? Большие начос с говядиной? Или..ооо...бекон и картофель с чеддером и со сметаной. Какое хорошее меню предлагает это заведение...о, подожди. Кремовый сыр и индейка. Кто может отказаться?

– Я не могу сказать ему, - воскликнула я.

Чаз уставился на меня:

– О кремовом сыре и индейке?

– Нет, - говорю я, тыкая его через простыню.
– И пожалуйста, слезь с меня, ты весишь тонну, - Чаз услужливо делает то, что я прошу.
– Люк. Он никогда не должен об этом узнать.

Чаз опирается на локти.

– Я понимаю, почему, - говорит он, глядя на меня голубыми глазами.
– Кто ест индейку с кремовым сыром? Это отвратительное сочетание.

– Нет, - говорю я, садясь.
– О нас. Он никогда не должен узнать о нас.

Тон Чаза не меняется:

– Ты собираешься выйти замуж за Люка и обращаться со мной как с игрушкой? Как это мило с твоей стороны.

– Я... Я не знаю, что мне делать, - говорю я.
– Ну, как... как я могу, он же любит меня.

Чаз берет меню:

– Лиззи. Давай просто сделаем заказ. Мы не будем обсуждать это до вечера. Они принимают заказы до 11.

Я жую нижнюю губу:

– Я..
– говорю, - Я... не хороша в этом. Все будет ужасно.

– О, я не знаю, - говорит Чаз с улыбкой, - По-моему, в прошлый раз ты сделала все отлично.

Я подняла одну из плоских, неудобных рыцарских подушек и стукнула его ею. Он, смеясь, то вытягивал ее у меня из рук, то боролся со мной, опрокидывая обратно на кровать.

Мы едва успели заказать себе начос до положенных одиннадцати часов.

– Где ты была прошлой ночью?
– спрашивает Сара, когда я появляюсь дома на следующее утро.

– И не в этом ли платье ты была вчера?
– язвит Роза

Их глаза вспыхивают секундой позже, когда видят Чаза входящим за мной в открытую дверь.

– Чаз!
– вскрикивает мама, выглядя действительно обрадованной.
– Какой сюрприз!

– Дайте мне слово, - Роза стреляет в меня взглядом, как голодная акула.- Когда ты приехал, Чаз? Не говори нам.....вчера ночью?

– Как хорошо, что ты пришел, - говорит мама, собираясь обнять Чаза. Встречаясь долго с Шери, он стал любимцем всей моей семьи. Ну хорошо, моих родителей. У моих сестер нету любимцев, за исключением, разве что, их детей.

– Как я мог не прийти, - говорит Чаз, когда моя мама отпускает его и мой папа выходит из своего кабинета, его очки для чтения взгромоздились на макушке, а газеты торчат в его руке, - ведь я был большим поклонником миссис Николс.

– Да, моя мать была кем-то вроде героя, - говорит папа, пожимая руку Чазу.
– Рад тебя видеть.

Роза и Сара тем временем замечают царапины от щетины на моем лице, которые я не в состоянии была скрыть. Щетина Чаза начинает появляться примерно в 10 утра, и любой поцелуй приводит к последствиям. Чувствуя их шокированные взгляды на себе, я проверяю новые подношения - пирог от одной из соседок и цветочный венок от бабулиного дантиста - пока Чаз принимает предложенный мамой кофе и кусок кофейного пирога, который Хаффманы принесли ранее.

Как только они оказываются вне зоны слышимости, Роза делает два быстрых шага ко мне и шипит "Шшшшлюха" мне в ухо и щипает меня за зад перед тем как направиться в кухню и налить себе еще кружку кофе. Я взвизгнула - она щипается больнее всех.

Затем вошла Сара и прошептала:

– Я всегда думала, что он милый. Ну знаешь, не как обычно милый; высокий в конце концов. Хотя по мне он слишком волосатый. Но он же все еще в школе? И у него нет работы? Как же он собирается содержать тебя без работы? Ты хочешь, чтобы тебе пришлось содержать его? Я конечно феминистка до мозга костей, но не настолько. Посмотри, что стало с Розой.