Королева Теней. Пенталогия

Обычное дело, на задании деньги всегда летят, но остаться в нужный момент с пустым кошельком – глупо.

– Скажите, почтенный, – поинтересовался он, – а где у вас в городе банк?

– Банк? – воззрился на него конюх и почесал в затылке. – А это, сударь, что такое? Слово господское, слышал когда-то, но сам не знаю. Может, он у нас имеется, да мне откуда знать?

– Хм, да, действительно… – растерянно протянул Лучано, глянув на залатанную рубаху и штаны конюха. – Это я не подумал. Не бери в голову, лучше за лошадками пригляди.

Вот и еще одно отличие от благословенной Итлии. Спроси там любого уличного мальчишку, где находится ближайший банк, и тебе мгновенно ответят, еще и доведут до самых дверей.

Собственно, Лучано потому и не беспокоился о деньгах, что в кошельке среди прочих монет у него лежал полустертый серебряный скудо с надрезанным, чтобы не перепутать, бочком. Торговцы такие принимают неохотно, зато в любом итлийском банке Лучано мог предъявить эту монету и получить любую сумму, которую сочтет необходимой. У Гильдии Шипов неограниченный кредит!

Здесь, в Дорвенанте, магически обработанную монету тоже должны были принять к оплате, он это заранее уточнил. И его заверили, что любой банк Дорвенанта либо основан итлийцами, либо работает с ними так тесно, что монетка-«ключ» будет опознана, а ее владельцу окажут самое любезное содействие.

Заказав ужин, он нашел хозяина «Коронованного льва» и повторил вопрос о банке.

– Так это вам надо в столицу, сударь! – жизнерадостно отозвался высокий толстяк, принимая у него плату за два дня вперед. – Вы, верно, из Итлии? Там, говорят, эти самые банки на каждом шагу, будто лягушки в болоте. А нам они к чему?

– Ну… денег занять… – выдавил Лучано, еще не в полной мере осознав размер случившейся беды. – Или на сохранение положить… под проценты.

– Так если у меня лишние деньги вдруг заведутся, – посмотрел на него хозяин с жалостью, как на несмышленыша, – я лучше дерева куплю да сарай починю. Или крышу перекрою… А если совсем их много окажется, так закопаю в надежном месте на черный день. А отдавать их в городе неизвестно кому – что я, совсем дурак? Опять же, если занять надо, так у меня свояк – торговец. Он мне по-родственному денег даст и процент возьмет тоже… по-родственному. Вот денежки в семье и останутся. Вы не думайте, сударь, мы тут понимаем, что банки – дело хорошее. А все-таки они далеко, в Дорвенне. Так что мы уж сами как-нибудь.

– И что же… – спросил Лучано, стараясь говорить беспечно, чтобы в нем не заподозрили безденежного постояльца, – ближе Дорвенны ни одного банка нет? А в этом… как его… – Он вспомнил карту, где до границы с Фраганой по дороге было ровно три города, и назвал следующий: – В Шермезе?

– Ни в Шермезе, ни в Гредоне, – с чудовищной обыденностью сказал трактирщик. – В Керуа, конечно, есть меняла, надо ведь проезжающим обменять наши честные флорины на их фраганские. Так ведь Керуа на самой границе, вам, сударь, до него далеко ехать придется. Нет, если вам нужен этот ваш банк, это вам точно в Дорвенну. А лучше в саму Итлию, – хохотнул он и ушел, посмеиваясь шутке.

Лучано до смерти захотелось в Итлию. Ну, или хотя бы выругаться, но он только глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться. У них в городах нет банков. Как так жить вообще? В любой паршивой итлийской деревушке, кроме совсем уж крохотных и затерянных в горах, обязательно имеется местное отделение банка, где можно не только уладить свои денежные дела, но и отправить или получить письмо, заплатить синьору адвокатто за нужный совет, составить завещание и заверить его, узнать новости, в конце концов! Как можно жить без банка?!

Должно быть, он все-таки не сумел удержать лицо, потому что пробегающий парнишка лет двенадцати остановился и поинтересовался, не может ли чем услужить сударю.

– Можешь, – мрачно согласился Лучано, с некоторым трудом вспоминая дорвенантские слова от потрясения, которое испытал. – Я жду… одного человека. Он высокий, со светлыми волосами…

В последний момент Лучано решил не упоминать, что это дворянин. Мало ли, вдруг у юного бастардо проснется разум, и он решит прикинуться кем-то иным или вообще пристать к чужому отряду. По той же причине не следовало говорить и про девицу. Тугая повязка на грудь, убранные под берет волосы, и из большинства девиц можно сделать пажа. Нет уж, пусть паренек присматривается ко всем, кто хоть как-то подходит.

– Высокий и светловолосый, – повторил он слуге. – Увидишь такого – скажи, получишь монетку.

Для убедительности он сунул просиявшему парнишке медяк и с незнакомым острым чувством растерянности ощутил, насколько легким показался кошелек. У них нет банков, ну надо же! Дикая, дикая, невозможно дикая страна! Холодно, на девицах длинные юбки, по улицам бегают демоны, в приличной гостинице на кухне нет порея, холодно… ах да, это он уже говорил… так еще и банков нет!

«Был бы я принцем, – подумал Лучано, – ни за что не остался бы здесь править! Хочу домой, в милую Верокью! Когда в любой траттории можно заказать сангретту со льдом и не замерзнуть, как-то даже и помирать легче… Нет, ну как можно жить без банков?!»

* * *

Время в ожидании тянулось, как ему и положено, словно струя созревшего меда, текущая с ложки. Лучано выспался, запихнул в себя простой, но сытный завтрак, и еще пару часов поспал впрок, рассудив, что неизвестно, где и как придется встречать ночь. Наконец-то разобрал седельные сумки, доставшиеся от прежнего владельца гнедых, и восхитился предусмотрительностью неизвестного синьора. В одной сумке оказалось три пары белья из отличного тонкого полотна. По размеру белье вполне подошло Лучано, а монограмму из красиво вышитых букв Э и К он на всякий случай спорол – одним лишним вопросом будет меньше.

Еще в сумке нашелся прибор для бритья, состоящий из коробочки с крышкой-зеркалом, помазка и пары бритв. Подобие аптечки с бинтами, иглами, шелковыми нитками и кое-какими зельями. У самого Лучано лекарский припас был куда лучше, но лишнего, как известно, не бывает.

И напоследок он достал кольцо закопченной до каменной твердости колбасы, несколько сухарей такой же прочности и полную фляжку карвейна. Карвейн Лучано попробовал, оценил крепость и чистоту, но хорошее вино порадовало бы его больше. Мастеру ядов надлежит беречь тонкость вкуса и обоняния, а жгучий карвейн отбивает и то, и другое надолго. Впрочем, в холода и карвейн может пригодиться. Например, чтобы растереть промокшие ноги.

Лучано крепко завернул колпачок и внимательнее глянул на дорогую флягу изысканной работы. Серебряные бока украшали ярко-голубые эмалевые вставки в виде щита, на котором распласталась то ли в прыжке, то ли в беге серебряная же охотничья собака. В породах Лучано разбирался слабо, но длинное поджарое тело, острая морда и чутко поднятые уши – тут не перепутаешь, силуэт собаки просто кричал об азарте погони. Хм, голубое и серебро… чей-то герб? А вот это уже нехорошо, если так. Вещица приметная. И все-таки выкинуть фляжку Лучано пожалел, решив, что герб можно и сбить, зато в серебре вода дольше остается чистой. Неизвестный синьор явно понимал толк в хороших вещах.