Королева Теней. Пенталогия

Он передал флягу протянувшему руку Раэну, и арлезиец, не чинясь, отхлебнул из нее. Потом Фарелли. А потом, к удивлению Аластора, и Айлин, которая с серьезным видом забрала вино у итлийца. Ну, маги даже карвейн пьют как лекарство, вино подруге точно не повредит. А этикет… Плевать на этикет!

Молча поднявшись, Аластор сходил в палатку, принес плащ и накинул его Айлин на плечи – даже у костра было довольно свежо. Съел немного мяса, слушая, как эти двое, словно весенние коты, откровенно красуются друг перед другом и перед Айлин. Но настроение больше не портилось. Напротив, ему стало легко и спокойно, словно все, что происходит, правильно. И костер в глухом лесу, и рыжеволосая девушка, закутанная в его плащ, и два чистых теплых голоса, взлетающие куда-то ввысь, к самым верхушкам деревьев, а может, и выше, в ночное небо, искрящееся россыпью звезд.

Он вдруг понял, что как бы ни сложилась дальше жизнь, эту ночь он не забудет никогда. И если когда-нибудь усомнится в том, как нужно поступить, то вспомнит себя сегодняшнего и попросит совета, потому что этому Аластору вдруг стало совершенно ясно, как следует жить. И как в случае чего умирать – тоже.

Он не сразу понял, что на поляне стоит тишина. Две черноволосые головы вдруг качнулись друг от друга, словно Фарелли с Раэном только сейчас поняли, как близко сидят.

– Кажется, нужно еще промочить горло, – со смешком сказал итлиец и обвел поляну наглыми кошачьими глазами, томными, словно уже выхлебал пару бутылок чего покрепче. – Что за вечер…

– Дивный, – поддержал его гость, тоже улыбаясь. – Ах, ну почему я – всего лишь я… Кстати, а будь я и правда Странником, чего бы вы пожелали, благородные господа и прекрасная донья? Ну вдруг?

– Разве что еще флягу арлезийского? – усмехнулся Фарелли, покачав почти опустевшей посудиной. – Чего еще можно пожелать в такой прекрасной компании, м?

– Нет ничего легче! – заявил Раэн, мигом оказываясь на ногах. – Только это не желание, вторую флягу я и так собирался достать. Ну же, друзья мои! Вы ведь позволите так вас назвать?

Его глаза вдохновенно горели, и Аластор до этого никогда не подозревал, что черный цвет может быть таким сияющим. На мгновение показалось, что вдруг и правда перед ними не обычный путник, а сам Странник. А что? Он, говорят, не просто бродит по земле, а любит испытывать людей. То на ночлег попросится, то услугу попросит оказать…

Аластор усмехнулся своей наивности. Да, Странника многие встречали, но это всегда было или давным-давно или далеко отсюда. А все рассказы о нем на поверку оказываются сказками. Ну какой из дона Раэна Странник? Обычный арлезиец, красавчик и балагур, любитель поесть и выпить, вон как щурится от удовольствия, уплетая зайца. Еще и игрок, если Айлин права. Интересно, а кто такой этот их общий знакомый?

– Мы сочтем это за честь, – рассмеялась Айлин так беззаботно и весело, что Аластор разом простил арлезийцу все вольные и невольные грехи.

Пусть болтает без умолку, пусть смотрит восхищенно и поет, как ошалелый соловей. Зато сегодня Айлин точно не будет думать о демонах, этикете, оставленных в Дорвенне друзьях, а может, и о ком-то еще. Он ведь так ни разу не набрался храбрости спросить, свободно ли ее сердце. Да и права на такой вопрос не имел… Но ведь они просто друзья! Он бы спросил по-дружески… А теперь от одной мысли об этом вопросе почему-то больно. Нет, пусть уж лучше будет вино, жареное мясо, песни под лютню… Что угодно, только не думать ни о прошлом, ни о будущем!

Словно уловив его настроение – а может, и правда что-то заметил? – Фарелли поставил на огонь котелок, насыпав туда шамьета, и сходил за своими волшебными баночками с медом и приправами. Вот и хорошо, сладкий шамьет куда вкуснее этой арлезийской кислятины. Да и кровь греет не хуже!

– Что бы я пожелал? – задумчиво сказал итлиец, тщательно отмеряя крупинки пряностей в котелок. – Вот если бы прямо что угодно? Как в сказках?

– Именно, – согласился арлезиец, поблескивая глазами и небрежно лаская пальцами темное гладкое дерево лютни.

«Так можно гладить не вещь, а разве что живое существо, – мелькнуло у Аластора в мыслях. – Прекрасную живую женщину… Тьфу, что за мысли! Надо прекращать пить!»

– А что обычно просят у Странника? – продолжал рассуждать итлиец. – Богатство, здоровье, долгую жизнь, титул, удачу?

– Именно это и просят, наверное, – усмехнулся дон Раэн. – Что еще нужно людям для счастья?

– Скучно! – заявил Фарелли, священнодействуя над котелком. – Вот это все – ужасная пошлость! Никакой фантазии! Разве что удача, да и то… Привязать к себе удачу силой – все равно что принудить кого-то к любви. Ужасная мерзость. Нет, вот если бы я в самом деле встретил Странника, я бы…

Он закатил глаза, и арлезиец даже наклонился вперед, улыбаясь. Кто сказал, что это надменный народ? Аластору вдруг стало весело, как со старым другом, и он тоже с нетерпением ждал, что скажет Фарелли.

– Я бы попросил у Странника оказаться на своем месте, – сказал вдруг итлиец очень серьезно, разом отбросив насмешливый тон. – Именно на своем, понимаете, м?

– Признаться, не очень, – так же серьезно ответил Раэн. – Разве сейчас вы на чужом месте, Лучано? Какое же тогда ваше?

– Мое… – Руки итлийца, порхающие над шамьетом, на миг замерли, и он тихо выдохнул: – Если бы я знал. Но это место, где мне на самом деле нужно оказаться. Где нужен именно я, м?

– Кажется, понимаю, – согласился Раэн. – Отличное желание, право же. И я от души присоединяюсь к вам. А вы, дон Аластор?

– Что? – переспросил Аластор растерянно.

Он как-то не думал, что вопрос относится и к нему тоже. Да и что сказать? Фарелли красиво сплел слова, но не повторять же за ним. И не скажешь теперь, что его бы устроила самая простая счастливая жизнь. Вот именно с тем, что перечислил итлиец. Чтобы и здоровье, и любящая жена, и дети, и всего остального в меру. Кто же откажется от денег, титула и земель, если сами пойдут в руки? Но, конечно, по чести и так, чтобы не слишком. Чтобы не откусить кусок, который не проглотишь.

Но от него ждут совсем другого. Вот как внимательно смотрит Айлин, словно ей очень-очень важен ответ Аластора! Да и у Фарелли взгляд непривычно пронзительный.

– А я ни от чего хорошего не откажусь, – хмуро от неловкости буркнул Аластор. Подумал и добавил: – Но если надо что-то одно, то… Я просто хочу выполнить свой долг. Меня учили, что дворянин должен своей стране, мужчина – своей семье и друзьям, лорд – своим подданным. Вот. И я хочу только этого. Чтобы всегда быть рядом с теми, кому я нужен. Или хотя бы там, где могу сделать что-то правильное. Там, где могу выполнять то, что должен.

– Надо же… – тихо, еле слышно проговорил арлезиец. – Да вы как сговорились, господа. Такие желания… Мне теперь и самому безумно интересно, чем оно может обернуться. Донья Айлин? Не сочтите за нескромность?

– А я хочу изменить… – светло улыбнулась Айлин.

– Что изменить? – ляпнул Аластор и почти одновременно услышал заинтересованный голос Фарелли:

– Кому изменить?

Арлезиец прищурил искрящиеся от смеха глаза и с безупречной учтивостью промолвил:

– А я, видимо, должен спросить, с кем изменить?