Королева Теней. Пенталогия

– Надеюсь, – уронил он, стараясь не морщиться от странной резкой боли где-то за грудиной. – Вы понимаете, что их мало найти? Необходимо остановить и как можно скорее.

– Смею надеяться, понимаю лучше, чем вы, – веско уронил канцлер. – Керуа полностью перекрыт. Посты стоят на дороге и всех тропах после города. Мои люди клянутся, что у них мышь не проскочит. Нам остаётся только ждать. Кстати, Грегор, если уж вы здесь… Что скажете об Эдуарде Райнгартене?

– Младшая ветвь? Капитан Райнгартен, служивший под личным началом Эжена? – Грегор не без труда вспомнил ничем особо не выделявшегося офицера. – Много старания, мало собственного мнения и всегда сверкающие золотые эполеты.

– Исчерпывающе, – вздохнул Аранвен. – Однако он уже полковник. И командор Райнгартен отправил его с полком егерей в окрестности Мервиля. Там прорыв, как оказалось, произошёл на месте бывшего храма Баргота, разрушенного сто лет назад…

– Жертвенник?

– Да. Очень старый и заброшенный, но… Прорыв оказался… как же это… аномальным. По размеру и количеству демонов.

– Я помню, вы мне писали об этом, – кивнул Грегор. – Всё настолько плохо? Ну, полк егерей должен справиться. Хотя если демоны уже разбежались по лесам…

– Не разбежались, – сухо сказал канцлер. – Они сбились в стаи по несколько сотен и нападают на деревни. Я не уверен, что таланта полковника Райнгартена хватит для истребления этой угрозы силами всего одного егерского полка, но и он сам, и командор Райнгартен убеждают меня в обратном.

– Райнгартен с ума сошёл? – растерянно поинтересовался Грегор. – Мервиль – сплошные болота. Если тварей настолько много… Всего один полк егерей они попросту вырежут! Ангус, подкрепление им необходимо! Я поговорю с Ладецки и Этьеном Райнгартеном, отправим боевиков и стихийников!

– Буду очень благодарен, – согласился Аранвен и потёр виски пальцами. – Ах да, ещё одно. Умер его величество Флоримон.

– Давно пора, – с огромным удовольствием сказал Грегор. – Туда ему и дорога, старому мерзавцу. Не смотрите на меня так, мы оба прекрасно знаем, кто до последнего дня лелеял надежду на новую войну. Его сын, насколько знаю, настроен мирно, и это хорошо для Дорвенанта.

– Это так, – снова поморщился канцлер. – Но вы как всегда думаете о государстве больше, чем о себе. Грегор, если постоянная угроза войны с Фраганой уйдёт в прошлое, кое-кто в Совете может решить, что у нас нет необходимости в…

– Во мне, – закончил Грегор. – Да, полагаю, так и будет. Но знаете, Ангус, я никогда ничего не хотел для себя, кроме справедливости. Пусть новый король, кем бы он ни был, судит мои нынешние дела, а не прошлую славу. Справедливость – это такая большая роскошь, как я теперь понимаю, что большего и желать нельзя.

Аранвен только вздохнул и подвинул к себе бумаги, из чего Грегор сделал вывод, что встреча окончена.

Раскланявшись, он вышел из кабинета канцлера, уже предвкушая, как доберётся домой и, наконец-то, выспится. Но в огромном дворцовом холле, когда лакей уже подал тонкий весенний плащ, его окликнули:

– Грегор! Позволите вас ненадолго задержать?

«Райнгартен? – устало изумился Грегор. – И как он успевает быть везде?!»

Он обернулся, кивнул стихийнику, успевшему сменить мантию магистра на придворный камзол, и заметил, что Райнгартен выглядит не только нарядным, но и каким-то смущённо-довольным, если не просто счастливым.

– Грегор, у меня к вам важнейшее дело! – проговорил он, понизив голос. – Я понимаю, что вы заняты каждую минуту, но довериться никому, кроме вас, не могу. Умоляю, окажите мне любезность!

– Этьен, вы меня пугаете! – неловко пошутил Грегор. – Вам нужно срочно кого-то убить и спрятать труп? Для вас – что угодно, даже это.

– О, что вы! – махнул рукой Райнгартен и хохотнул: – В таком случае мы бы с кузеном и сами управились по-семейному. Нет-нет, у меня совсем иная просьба.

Он посмотрел с неожиданной серьёзностью и ещё тише сказал:

– Вы не могли бы завтра приехать к нам и обновить защиту на доме? Клянусь, мне действительно неловко просить, но другого такого мастера я просто не найду!

«Это верно, – признал Грегор. – Эддерли – специалист по призракам, а Денвер… И, разумеется, Райнгартены предпочитают лучших, поэтому кто-то из менее известных и сильных мастеров им просто не подходит».

– Вам угрожают? – изумился он вслух. – Этьен, разумеется, вы можете на меня рассчитывать!

– Благие с вами, Грегор! – торопливо прервал его стихийник. – Никаких угроз! Обычная предосторожность. Дело в том, что моя дорогая Мэнди…

В его глазах блеснуло такое сытое и блаженное мужское самодовольство, что Грегор невольно улыбнулся.

– Так вас можно поздравить? Я очень рад!

– Ещё рано, – вздохнул стихийник, по-прежнему сохраняя вид кота, обожравшегося сливок. – Так долго ждать…

– Ну, вы ждали гораздо дольше, выбирая супругу, – усмехнулся Грегор. – И ведь не прогадали? Хотя, признаться, я был немного удивлён вашим выбором. Нет-нет, она… прелестна! – поспешно исправился он, вспомнив миленьких, но невыносимо скучных и отвратительно одинаковых блондинок, представленных ему обоими Райнгартенами. – Но почему Вальдероны? Они, кажется, не выделяются ничем особенным, кроме добродетельной жизни в поместье?

– Считаете это недостатком? – усмехнулся в ответ Райнгартен. – Грегор, вы просто не созданы для тихого семейного счастья. Или ещё не встретили ту единственную, с которой захотите именно этого. Да, скажу откровенно, моя супруга не блистает умом и талантами, но умных людей мне хватает в Академии и при дворе. Право, иногда так устаёшь от этого! – Он доверительно взял Грегора под локоть и повёл от лестницы к галерее, по пути рассказывая: – Ах, Бастельеро, вы не представляете, какое это счастье просто приехать домой и оставить за порогом всё! Дела, интриги, склоки и сплетни… Мэнди сама заваривает мне шамьет и даже печёт пирожные! И спрашивает о делах… Ради приличия, конечно, всё равно она в них ничего не понимает. Но так внимательно слушает о каком-нибудь пустяке!

Грегор проглотил жёлчное и, пожалуй, несправедливое замечание, что с тем же успехом Райнгартен мог завести породистую собаку. Те слушают ничуть не хуже! Правда, пирожные не пекут, но ведь на это есть кухарки. Хм, что-то у него и вправду испортилось настроение, раз тянет на откровенные гадости. Ведь видно же, что человек счастлив!

– Понимаю, – согласился он вслух. – Действительно, иногда очень хочется чего-нибудь… этакого!

«Чтобы кто-то ждал тебя дома, – подумал он, вдруг понимая Райнгартена. – Смотрел в глаза, улыбался не из любезности, а от всего сердца. И даже пёк пирожные, хоть я их терпеть не могу, как и шамьет. Неужели Этьен прав? Дело в одиночестве? Или в том, что это должен быть особенный человек? Только мой…»